Танец смерти - Линкольн Чайлд

– А теперь это, – сказала Хейворд. – Она показала ему другой отчет. Он был в прозрачной обложке, и Д'Агоста увидел заголовок:

Психологический портрет

Убийцы Гамильтона/Дучэмпа/Декера/Трин

Отдел поведенческой науки

Федеральное бюро расследования, Куантико

– Я не говорила им, что подозреваю их же сотрудника. Просто сказала, что, по нашему мнению, убийства связаны одно с другим, и попросила, чтобы они составили портрет предполагаемого преступника. В связи с убийством Декера они сделали его за двадцать четыре часа. Убийца – мужчина, получивший отличное последипломное образование. Он – химик-профессионал, прекрасно знаком с полицейскими процедурами. Возможно, когда-то работал в этой сфере или продолжает работать. Всесторонне развит – осведомлен в естественных науках, математике, литературе, истории, музыке, искусстве, короче – человек эпохи Ренессанса. Его IQ оценивают в диапазоне 180 – 200. Возраст – от тридцати до пятидесяти. Судя по всему, он много путешествовал, возможно, владеет многими языками. Вероятно, бывший военный. Имеет значительные средства. Обладает большими способностями к изменению внешности.

Она посмотрела Д'Агосте в глаза.

– Ну что? Этот портрет никого тебе не напоминает, Винсент?

Д'Агоста не ответил.

– Это все внешние черты. Затем следует психологический анализ. – Она стала отыскивать нужный абзац в докладе. – «Убийца – человек властный, умеющий контролировать свои чувства. Очень хорошо организован, точен и логичен. Подавляет внешнее проявление эмоций и редко, если вообще когда-либо, открывает себя другим. Настоящих друзей у него мало, а может, и вообще нет. Он трудно налаживает отношения с противоположным полом. Должно быть, у него было трудное детство – холодная, властная мать и отдаленный, либо отсутствующий отец. Семейные отношения не сложились. Возможно, в роду имелись преступники или люди с расстройством психики. В детстве он перенес тяжелую эмоциональную травму, касавшуюся близкого члена семьи – матери, отца или родного брата/сестры – после этого он всю жизнь за нее расплачивается. Очень подозрителен, считает себя выше других – в интеллектуальном и моральном отношении...»

– Какая белиберда! – взорвался Д'Агоста. – Все искажено. Он совсем не такой!

И спохватился. Хейворд смотрела на него, вскинув брови.

– Стало быть, ты узнаешь этого человека.

– Конечно, узнаю! Но все искажено. Он не такой. Пендергаст не убивал этих людей. Его подставили. Улики, кровь... все подставлено. Убийца – его брат, Диоген.

Еще одна долгая пауза.

– Продолжай, – сказала она бесстрастным голосом.

– После итальянского происшествия, когда все мы думали, что Пендергаст погиб, Диоген отвез его в клинику. Пендергаст был болен, накачан снотворными, и это дало возможность Диогену собрать все, что требовалось, чтобы впоследствии подставить Пендергаста, – волосы, волокна, кровь. Это Диоген. Разве не видишь? Он всю жизнь ненавидел Пендергаста, все эти годы планировал расправу. Он прислал Пендергасту письмо, в котором пообещал устроить совершенное преступление, и назвал дату – это произойдет сегодня.

– Уж не думаешь ли ты, что я поверю в эту сумасшедшую теорию, Винсент...

– Теперь моя очередь говорить. Диоген хочет совершить свое преступление даже больше, чем убить брата. Он планировал убить каждого, кого любил брат, а Пендергаста оставить в живых. Похоже, он собирался выставить брата виновником за совершенные им самим преступления...

Д'Агоста замолк. Она смотрела на него как на больного.

– Винни, помнишь, ты просил меня поинтересоваться Диогеном? Я это сделала. Потратила массу времени, чтобы отыскать его следы, и вот что я нашла.

Она открыла папку, вынула из нее еще один листок и положила перед ним. На документе стояла печать, и он был заверен нотариусом.

– Что это?

– Свидетельство о смерти. Диоген Дэгрепонт Бернули Пендергаст. Погиб двадцать лет назад в автомобильной катастрофе в Великобритании.

– Подделка. Я видел его письмо. И знаю: он жив.

– А что, если письмо это написал сам Пендергаст?

Д'Агоста уставился на нее.

– Да я видел Диогена. Собственными глазами.

– В самом деле? Где?

– Возле замка Фоско. Когда за нами охотились. У него глаза разного цвета. Помнишь, нам говорила об этом Корнелия Пендергаст?

– А почему ты так уверен, что это был Диоген?

Д'Агоста замялся.

– Мне сказал об этом Пендергаст.

– Ты говорил с ним?

– Нет. Но я видел его детскую фотографию, совсем недавно. Это то же лицо.

Последовала длинная пауза. Хейворд снова обратилась к портрету преступника.

– Здесь есть еще кое-что. Прочти.

Она подала ему бумагу.

У предполагаемого преступника могут наблюдаться редкие симптомы диссоциированной личности. В этом случае субъект играет две разные, диаметрально противоположные роли – убийцы и следователя. В данной необычной ситуации убийца может быть силовым офицером, расследующим дело. При другом варианте патологии убийца является гражданским человеком, инициирующим расследование преступлений. Часто бывает, что он совершает блестящие открытия – находит вещественные доказательства, пропущенные следователем. В обоих вариантах убийца оставляет столь мелкие и незначительные улики, что полиции трудно их обнаружить. Для выявления вещественных доказательств требуется обладать недюжинной наблюдательностью и/или способностями к дедукции. На сознательном уровне личности убийцы/следователя не подозревают о существовании друг друга, хотя в области патологического подсознания активно общаются.

– Чушь собачья. Все это свойственно человеку, желающему привлечь к себе внимание. Пендергаст старается остаться в тени. На него это не похоже. Ты его знаешь, работала с ним. Что тебе подсказывает интуиция?

– Ты вовсе не хочешь знать, что подсказывает мне интуиция. – Темные глаза пристально вглядывались в него. – Винни, догадываешься, почему я поделилась с тобой этой информацией?

– Почему?

– По единственной причине. Я думаю, ты находишься в смертельной опасности. Пендергаст – сумасшедший, и в следующий раз он убьет тебя. Я уверена.

– Он не убийца.

– Тот Пендергаст, которого ты знаешь, даже не подозревает, что он убийца. Он думает, что это – Диоген. Он уверен, что брат его жив и что вы с ним хотите его найти. Это та самая патология, которая описана здесь. – Она хлопнула по отчету. – Вторая его личность... Диоген. Он живет с ним в одном теле. С той его личностью ты пока не встретился. Но встретишься... когда он убьет тебя.

Д'Агоста не смог отыскать слов для ответа.

– Не знаю, может, не следовало все это тебе рассказывать. – Голос ее стал жестким. – Ты не имеешь права на мое доверие, после того как все разрушил. Я столько для тебя сделала, благодаря мне ты получил высокое положение на службе, и ты меня предал, отверг мою... – Она замолчала и, тяжело дыша, пыталась успокоиться.

Теперь Д'Агоста по-настоящему разозлился.

– Я предал тебя? Послушай, Лаура, я пытался поговорить с тобой об этом. Пытался объяснить. Но ты меня оттолкнула, сказала, что я свихнулся из-за его смерти. Как, думаешь, я тогда себя чувствовал? Или что чувствую сейчас, выслушивая обвинения в наивности, в том, что я слишком доверяю Пендергасту? Ты знаешь о прежней моей работе, тебе известно, на что я способен. Почему ты считаешь, что сейчас я заблуждаюсь?

Вопрос повис в воздухе.

– Сейчас не время и не место для дискуссий, – отрезала Хейворд. Теперь она говорила спокойно и деловито. – Тем более что мы отошли от темы.

– И в чем конкретно она заключается?

– Я хочу, чтобы ты привел Пендергаста.

Д'Агоста застыл на месте, словно громом пораженный. Как же он не понял, к чему она затеяла этот раз говор!

– Приведи его. Спаси собственную карьеру. Если он не виноват, пусть докажет это в суде.

– Но все улики против него...

– Верно. Так и есть. Причем ты пока и половины не видел. Но так работает наша система: приведи его, и пусть он выступит перед судом.

– Привести его? Но как?

– Я все продумала. Ты – единственный человек, которому он доверяет.

– Ты хочешь, чтобы я его предал?

– Предал? О господи! Винни, он – серийный убийца. Погибли четыре невинных человека. И есть еще одно обстоятельство, которое ты упускаешь из виду. Твои действия – то, что ты держишь местопребывание Пендергаста в секрете, лжешь мне, лжешь капитану Синглтону – эти действия граничат с нарушением закона. Теперь, когда ты знаешь, что Пендергаст скрывается – одного этого достаточно для его ареста – любые действия с твоей стороны, направленные на его защиту, могут быть приравнены к пособничеству. Ты уже в глубоком дерьме, и есть единственный способ выбраться оттуда. Либо ты его приводишь, либо садишься в тюрьму. Вот как обстоят дела.