История - Геродот

126. Спустя немного, впрочем, и Орета постигла кара за Поликрата. После смерти Камбиса и после правления магов Орет оставался в Сардах, не участвуя в борьбе персов с мидянами, которые оспаривали у них власть. Напротив, во время этой смуты сатрап велел умертвить Митробата, правителя Даскилея, который некогда бросил ему упрек за отношение к Поликрату, а также и сына Митробата Кранаспа. Оба они были уважаемыми людьми в Персии. Орет совершал также и разные другие злодеяния. Так, например, сатрап велел убить на обратном пути гонца Дария, потому что был раздосадован вестью. Орет устроил гонцу засаду, послав своих людей, и затем велел убить его, а тело спрятать вместе с конем.

127. Вступив на престол, Дарий задумал покарать Орета за все его преступления, и особенно за убийство Митробата с сыном. Так вот, послать тотчас войско против сатрапа царю казалось неудобным, так как [народное] брожение в стране еще не улеглось и сам он недавно вступил на престол. К тому же Дарий знал, что у Орета большая военная сила: у сатрапа лично была “тысяча” персидских телохранителей432, а в его сатрапию входили Фригийская, Лидийская и Ионийская области. В таком положении Дарий придумал вот что. Царь призвал знатнейших персов и сказал им: “Персы! Кто из вас возьмется исполнить мое поручение, но только хитростью, без насилия и шума? Ведь все дело в хитрости, а насилие не нужно. Итак, кто из вас приведет мне Орета живым или мертвым? Орет не принес добра Персии, а лишь причинил много зла. Двоих из нашей среды он погубил – Митробата с сыном, а моих вестников, которые должны были призвать его ко мне, убил, показав этим свою нестерпимую наглость. Так вот, мы должны обуздать его, покарав смертью, пока он не натворил еще больших зол”.

128. Так спрашивал Дарий, и тридцать персов решили взяться за это дело, причем каждый сам желал исполнить [царское] поручение. Дарий же решил их спор, повелев бросить жребий. Тогда они стали метать жребий, и он выпал Багею, сыну Артонта. А Багей, избранный жребием, приступил к делу вот как. Он написал несколько разных грамот и приложил к ним печать Дария, а затем отправился в Сарды. По прибытии туда Багей явился к Орету и стал давать их царскому писцу433для прочтения, распечатывая по очереди (а такие писцы есть у всех сатрапов). Багей велел читать грамоты, чтобы испытать телохранителей, не готовы ли те изменить Орету. Заметив, что они с большим уважением относятся к грамотам и еще более – к их содержанию, [зачитанному] писцом, Багей подал писцу грамоту, в которой были слова: “Персы! Царь Дарий запрещает вам служить телохранителями Орета”. А те, услышав это [повеление], опустили свои копья перед Багеем. Багей же, увидев, что телохранители повинуются [царскому] приказу, ободрился и дал писцу последнюю грамоту, которая гласила: “Царь Дарий повелевает персам в Сардах умертвить Орета”. Как только телохранители услышали это повеление, они обнажили свои короткие мечи и убили сатрапа на месте. Так-то перса Орета постигла кара за убиение Поликрата Самосского. Рабы и богатые сокровища сатрапа были перевезены в Сусы.

129. Спустя немного после этого Дарий как-то на охоте за дикими зверями, соскакивая с коня, случайно вывихнул себе ногу. Вывих, вероятно, был такой сильный, что лодыжка вышла из сустава. При царе и раньше постоянно находились самые знаменитые египетские врачи, которые теперь должны были его лечить. Они стали силой вправлять царю вывих, но причинили еще больше вреда. Семь дней и семь ночей Дарий провел без сна от боли. На восьмой же день, когда царю не стало лучше, кто-то из приближенных, слышавший ранее в Сардах об искусстве кротонца Демокеда, сообщил об этом Дарию. А Дарий приказал тотчас же привести к нему Демокеда. Демокеда нашли где-то среди рабов Орета совершенно забытым, в оковах и рубище и привели к царю.

130. Когда Демокед предстал перед Дарием, царь спросил его, знает ли он врачебное искусство. А тот не признался, опасаясь, что если откроется, то его никогда уже не отпустят в Элладу. Дарий же понял, что Демокед, зная врачебное искусство, только притворяется, и приказал слугам принести плети и скорпионов. Тогда Демокед открылся, но все же сказал, что знаком с искусством врачевания далеко не вполне, а лишь отчасти и то благодаря знакомству с одним врачом. Когда же после этого Дарий вверился его лечению, то Демокед с помощью эллинских целительных снадобий и успокоительных средств вместо грубых [лекарств египтян] возвратил царю сон и за короткое время совершенно восстановил здоровье, хотя тот уже потерял надежду вылечить ногу. За это Дарий пожаловал Демокеду две пары золотых оков. А тот спросил царя, не хочет ли Дарий в награду за исцеление сделать его вдвойне несчастным. Царю этот ответ пришелся по душе, и он послал Демокеда к своим женам. Евнухи привели его на женскую половину и сказали женам, что это и есть тот человек, который спас жизнь царю. Тогда каждая из них зачерпнула чашей золота из сундука и подарила Демокеду. Это был столь щедрый дар, что даже его слуга по имени Скитон, подбирая упавшие из чаш золотые статеры, набрал себе еще много золота.

131. А этот Демокед вот каким образом прибыл из Кротона ко двору Поликрата. Он жил в Кротоне, [постоянно] ссорясь с отцом, человеком крутого нрава. Когда он уже не мог больше переносить такой жизни, то, оставив [отчий дом], уехал на Эгину. Поселившись там, он в первый же год превзошел искусством всех прочих врачей, хотя у него и не было инструментов, необходимых для врачевания. На второй год город эгинцев нанял его на службу за талант серебра, а на третий год афиняне – за 100 мин, на четвертый же – Поликрат за 2 таланта. Так он прибыл на Самос. Этому-то человеку больше всего обязаны славой кротонские врачи434. Это было время, когда кротонские врачи считались первыми в Элладе, а киренские – вторыми. Тогда же аргосцы слыли мастерами в музыкальном искусстве.

132. Так вот, Демокед, исцелив Дария, получил в Сусах огромный дом для жилья и даже был принят в число сотрапезников царя435. И вообще ему было позволено все, кроме одного, – возвращения в Элладу. Так он спас от казни своим заступничеством египетских врачей, прежде пользовавших царя (их хотели распять за то, что они оказались хуже эллинского врача). Затем он спас также прорицателя из Элиды, который [раньше] находился в свите Поликрата, а теперь жил в совершенном пренебрежении среди [бывших] рабов [Орета]. Одним словом, Демокед был весьма важной персоной у царя.

133. Через некоторое время после этого случилось вот какое другое происшествие. У Атоссы, дочери Кира, супруги Дария, появился на груди нарыв, который, затем прорвавшись, стал распространяться дальше. Пока нарыв был еще небольшим, Атосса от стыда скрывала его, не показывая никому. Когда же нарыв стал опасным, она послала за Демокедом и показала ему. А тот, обещав исцелить, взял с нее клятву, что она окажет за это ему взаимную услугу, когда он попросит (но он не будет просить ее ни о чем постыдном).

134. Когда затем Демокед своим врачеванием исцелил ее, то Атосса (по наущению Демокеда) сказала возлежавшему с ней на ложе Дарию вот какие слова: “Царь! При всем твоем великом могуществе ты бездействуешь. Еще ни один народ ты не покорил персам и не преумножил персидской державы. Человеку молодому, как ты, властителю великих сокровищ, следует прославить себя великими подвигами, дабы персы знали, что над ними властвует муж. Это пойдет тебе вдвойне на пользу: персы будут знать, что во главе их стоит муж, и, занимаясь войной, они не будут иметь досуга, чтобы восставать против тебя. Теперь, пока ты еще молод, ты можешь совершить великий подвиг. Ведь с ростом тела растут и духовные силы, а когда тело начинает стареть, то с ним вместе дряхлеет и дух и уже неспособен к великим свершениям”. Так сказала Атосса по наущению Демокеда, а царь отвечал ей: “Жена! Все, о чем ты говоришь, я и сам думаю совершить. Я ведь собираюсь перекинуть мост с нашего материка на другой и идти на скифов. И это скоро должно свершиться”. Атосса же отвечала на это вот что: “Нет! Тебе не следует сначала идти на скифов. Ведь они будут в твоей власти, как только ты пожелаешь. Ты должен ради меня идти в поход на Элладу. Мне рассказывали о лаконских, аргосских, аттических и коринфских женщинах, и я желаю, чтобы они были у меня служанками. А у тебя есть человек, который лучше всякого другого может дать подробные сведения об Элладе и быть проводником. Это тот врач, который исцелил твою ногу”. А Дарий сказал: “Жена! Если, по-твоему, нам следует, прежде всего, обратиться против Эллады, то лучше всего, я думаю, сначала послать туда соглядатаев из персов и вместе с ними эллина, о котором ты говоришь. Они разузнают все и сообщат нам о положении дел в Элладе. А тогда я, все, хорошо разузнав, начну войну с эллинами”.

135. Как он сказал, так и сделал. На следующее утро царь призвал пятнадцать знатных персов и приказал им вместе с Демокедом объехать все побережье Эллады и смотреть, чтобы он не убежал, и во что бы то ни стало привезти его назад. Отдав им такие приказания, Дарий снова призвал к себе Демокеда и просил его показать всю Элладу этим персам и затем возвратиться назад. При этом царь велел ему взять с собой все свое добро и отвезти в подарок отцу и братьям с обещанием, что [по возвращении] воздаст ему взамен сторицею. Сверх всего этого Дарий объявил, что дает Демокеду в дорогу еще грузовой корабль со всяким добром. Царь говорил ему все это, мне думается, без всякой задней мысли. А Демокед, опасаясь, не хочет ли Дарий его испытать, не кинулся с жадностью на все эти подарки, но объявил, что оставит все свое добро здесь, чтобы по возвращении снова владеть им, но грузовой корабль, пожалованный царем его братьям, он принимает. С таким поручением Демокеду Дарий послал их в море.