Страна динозавров - Константин Якименко

 Конечно, это были рукава одной реки, но были они уж слишком длинными, так что, назвав их отдельными названиями, мы сильно не ошиблись.

 За оставшийся день нам предстояло набросать на карту остальную местность, которую можно было разглядеть с северной и восточной оконечностей горы, а затем спускаться в низ, так как уже за ужином нам предстояло вскрывать жестяные консервы.

 Отобедав, направились на северо-восток. Путь лежал среди тех же рваных камней и больших каменных гряд, через которые мы перебирались до этого. По-прежнему было холодно, и спать в таких условиях никому не хотелось. Значит, на ночь придётся спускаться вниз, где было теплее, но для начала необходимо было снять местность на карту.

 Наконец, к вечеру вышли на высоко возвышающийся над долиной каменный выступ, с которого вниз вёл абсолютно отвесный склон, обдуваемый сильными ветрами. Стоять на таком краю было настолько страшно, что мы не приближались к нему ближе, чем на десяток футов.

 - Ладно, быстро срисовываем местность и спускаемся вниз, - еле-еле произнёс Саммерли, кото-рого это зрелище устрашало более всех.

 - Думаю, против этого никто возражать не будет, - добавил я.

 С этого уступа открывался прекрасный вид на всю северную часть острова. А то, что это остров, сомнений уже быть не могло, так как со всех сторон его окружала вода огромного моря, огородивше-го его от остальной территории страны.

 Остров без сомнений был назван Юрским, а море вокруг - морем Ящеров.

 На северо-западе уже было гораздо лучше видно маленькое озеро, в которое впадала Юрская река и из которого, в свою очередь, вытекало две другие, но уже более узкие реки. Одна из них извилисто текла на запад, в сторону мыса, как я уже замечал, находящегося недалеко от пролива Яркого. Эту реку мы нарекли мысовой, а мыс кто-то предложил назвать мысом Бурь, напомнив, что там нас настиг первый шторм в Урании.

 Что ж, может быть когда-нибудь кто-то ещё и переименует его в мыс Доброй надежды. Но это ещё будет не скоро.

 Вторая река протекала вдоль протянувшейся с запада на восток, миль на девятнадцать в длину, береговой линии. Практически на всём своём протяжении от берега моря её отделял небольшой высоты горный хребет, так же распростершийся с запада на восток. Лишь в начале реку с морем разделял одинокий вулкан, расположившийся у самой линии моря на северо-востоке. Река получила простое название - Северная. Озеро, из которого вытекали обе реки, назвали Круглым, что полно-стью отвечало действительности.

 В том месте, где только что испечённая река Северная впадала в море Ящеров, начинался длин-ный и очень узкий полуостров, протянувшийся примерно на 15 - 18 миль с северо-запада на юго-восток и образовывавший вместе с остальным островом довольно большой залив, густо заполненный небольшими и совсем крохотными островками.

 Как и в предыдущих случаях, долго морочить себе голову не стали, придумывая названия для географических открытий, желая убраться отсюда и пораньше и побыстрее. Поэтому и названия были придуманы самые простые. Так узкий полуостров получил название Гольфовый, а залив возле него - Островной.

 При таких делах итальянцы, наверно, должны были остаться довольны, что не такие первоот-крыватели как мы называли их полуостров.

 Долее, за оконечностью полуострова Гольфового и за гладью полосы моря, виднелся какой-то пустынный мыс, далеко на горизонте соединяющийся с гористой местностью. Мыс соответственно, назвали Пустынным. За ним всё скрывалось за линией горизонта, за которой как ни старайся, ничего не разглядишь.

 Теперь всё, что мы планировали сделать на этом острове, было завершено. Оставалось вернуться обратно к шлюпке, где, отремонтировав её с помощью припасённой на Восточной реке древесине, взять курс на новые, неизведанные земли Урании.

 С такими планами мы спустились на 300 - 400 футов вниз по склону горы.

 Было уже достаточно поздно, мы были уставшие и голодные.

 Перед сном съели несколько банок подогретых консерв, на чём, понадеялись, наши страдания здесь закончатся.

 И сильно ошиблись, потому что самое страшное было ещё впереди и выпало оно не на чью-то, а именно на мою многострадальную голову.

 Глава тридцатая

 Один на один с динозаврами

 Следующий день начался очень активно, так как от мысли, что скоро мы можем оказаться далеко от этой горы, а дальше вновь продолжить путь на шлюпке, у нас было приподнятое настроение.

 Мы быстро позавтракали и, не медля, прошли оставшееся расстояние до Восточной реки, одно-временно спускаясь вниз, выбирая, таким образом, самый короткий путь до плотов.

 Возможно, именно этого нам и не следовало делать.

 На высоте около трёхсот футов мы задержались на несколько минут. Учёные обнаружили какую-то заинтересовавшую их породу в каменной 'стене' и остановились, отбивая кусочек своими молоточками.

 В этом деле им помощь была не нужна, поэтому мы с лордом не мешались возле них.

 Лорд закурил свою трубку и присел в стороне на камень, надвинув на глаза свою шляпу. Когда представлялась возможность отдохнуть, он использовал её на сто процентов. Ведь сон, как известно, лучшее лекарство от усталости, даже с трубкой во рту.

 Я же подошёл к краю не очень отвесного обрыва, с высоты милуясь красотой раскинувшейся где-то там, под ногами, растительности.

 Никто даже и не предполагал, что здесь с нами может что-то случиться и, разумеется, никто и не заметил как с горы к нам 'пикировала' огромная тень, ещё больше увеличивающаяся по мере приближения к нам.

 Неожиданно эта тень накрыла нас, что-то большое пронеслось над нашими головами, а в сле-дующее мгновение я почувствовал сильный толчок в спину и по голове. Удар был настолько сильным, что я не смог устоять на ногах. Я подумал, что вот-вот и я упаду вниз, уже представлял, какие травмы могу получить, когда, пролетев футов пятнадцать, разобьюсь где-то там, на острых камнях.

 Но почему-то я не упал. Наоборот, моё тело подхватило что-то сзади и, сорвав с места, стало уносить куда-то вниз. Я замельтешил руками, пытаясь освободиться от хищного ящера, которого мельком разглядел снизу, но тут же получил удар клювом в голову, потеряв сознание и обмякнув в цепких лапах ящера.

 Очнулся я оттого, что мои ноги стали елозить по чему-то упругому и одновременно шелестяще-му при касании. Я встрепенулся и с трудом открыл глаза, ещё не полностью ощущая своё тело.

 Подомной, задевая часто ноги, проносилась зелёная гуща папоротников и хвощей. Тут же я вспомнил, то, что произошло со мной на горе и, посмотрев наверх, увидел хищника. Кажется, это был птеродактиль.