Гимназистка. Нечаянное турне (СИ) - Вонсович Бронислава Антоновна

— Что мы будем делать, Дмитрий, если Волков нас ждёт в гостинице? — задала я тревожащий меня вопрос. — Он не дурак. На вокзале не перехватил, а конечный пункт известен.

Говорить приходилось громко, почти кричать: очень уж выразительно мотор автомобиля показывал, что работает, надёжно заглушая все остальные звуки.

— Нехорошие вы вопросы задаёте, Филиппа, — пробурчал Песцов. — Может же нам повезти? Вдруг Волков до сих пор преследует те злополучные сани? Мужик там должен был добавить горячительного в ближайшем трактире, после чего наверняка поехал незапланированным маршрутом. Пока Волков его нагонит, пока…

— А зачем ему это, — прервала я компаньона на полуслове, — если он знает, куда мы собрались? Правильней было бы ехать сразу на вокзал, а не в гостиницу.

— Мы не можем отклоняться от маршрута. Зря нам, что ли, Свиньин соглядатая подсунул? Да ещё и со знанием английского… Нет, нам нужно вести себя спокойно, никак не показывать, что мы боимся Волкова и провоцируем его на нападение. А вот когда он появится и начнёт приставать к вам при свидетелях, тогда и настанет время вам исчезнуть, — выдал Песцов тщательно разработанный план. Наверняка размышлял над ним не менее пяти минут, а то и все шесть. — Тогда запросто можно будет обвинить его и в вашем исчезновении, и в срыве концертов.

Думаю, для Песцова второе даже принципиальней, поскольку позволяет его антрепренёрской репутации остаться незапятнанной. Почти незапятнанной, так как должной защиты подопечной организовано не было. С другой стороны, Песцов Волкову не противник, это любой признает.

— Я вот одного не понимаю, — раздражённо сказала я, припомнив, с каким трудом ко мне вырвался Николай. Всего один раз вырвался. — Где это видано, что офицеры разъезжают по всей Российской империи, в то время как должны находиться на службе? У него вечный отпуск?

— Скорее, выданное предписание, что может действовать самостоятельно на благо империи.

— Где же на благо империи? На своё собственное благо, — проворчала я. — Может, донос на него напишем, а, Дмитрий? Почему он пристаёт к мирным певицам в то время, как должен стоять на страже Родины? А что будет, если все офицеры возьмут с него пример? Бардак в армии?

— Всенепременно, — Песцов подмигнул. — Как только мисс Мэннинг пропадёт, я всё это укажу в заявлении.

Темнело быстро, прямо-таки на глазах. Невольно подумалось, что где-то там бегают стаи волков, которые проще простого натравливать на одиноких путников. Столь примитивный автомобиль, дёргающийся и поскрипывающий при движении, не казался надёжной защитой от возможных нападений.

— А артефакт, отпугивающий волков, в машине предусмотрен? — нервно спросила я.

— Разумеется. Это первое, что я узнал у Свиньина. Да ещё попросил, чтобы при мне проверили, — снисходительно бросил Песцов. — А вот скажите-ка мне лучше, мисс Мэннинг, чем вас так заинтересовала фамилия офицера, склонность к которому приписывают Великой княжне?

— Его сестра — моя подруга, поэтому фамилия прозвучала знакомо, но неожиданно, поскольку ваш разговор я не слушала.

Я чуть смущённо улыбнулась Песцову, надеясь, что ему хватит этого объяснения и он не начнёт выяснять, не связывает ли нас с Николаем что-то ещё.

— Это вы зря, Филиппа, — пожурил Песцов. — В стане врага нельзя отвлекаться. Нужно внимательно смотреть и слушать.

— А мы были в стане врага? — удивилась я.

— Разумеется. Пение Свиньиной — изощрённейший вид пыток, к друзьям его не применяют, — убеждённо сказал Песцов.

— Её приятельницы так не считают.

— Ещё как считают, — не согласился Песцов, — просто боятся говорить. Вы же наверняка видели их лица, когда Свиньина завывала. Такой ужас не подделаешь. Да и какие это приятельницы, так прилипалы к богатым.

С этим трудно было не согласиться. Концерт был устроен, чтобы показать преуспевание Свиньиных-Морских. Не каждый может пригласить заезжую актрису, и пусть высота её голоса не достигала Поленькиной, но исполнение было куда интереснее. Я бы сама себя с удовольствием послушала со стороны. Но добавление Поленькиного вокала было не единственным неприятным сюрпризом этого концерта.

— Я вам не сказала, ещё один кристалл рассыпался, — сообщила я Песцову.

— Вот незадача, — расстроился он. — Значит, и остальные скоро посыпятся. Который в этот раз?

Я пояснила словами, решив не петь и не травмировать окончательно чувствительные песцовские уши, которые ещё не восстановились после принудительного хозяйского концерта.

— Эта ария не слишком популярна, — обрадовал меня Песцов. — Она даже не во всех городах была заявлена. Заменим на что-нибудь другое.

— Или вообще концерт отмените за отсутствием исполнительницы, — напомнила я.

Песцов ожидаемо скис.

— Что-то мы с вами болтаем и болтаем, а могли бы провести время с куда большей пользой, — проворчал он.

— Это как?

— Поспать. Нам же ехать далеко.

Идея была не лишена привлекательности. В салоне было тепло, а сиденья были мягкими, и на них вполне можно устроиться довольно удобно, если устраиваться в одиночку. Второй пассажир был тут лишним.

— Тогда, может, оставите мне целиком заднее сиденье? — предложила я.

— А сам побегу за автомобилем? — возмутился Песцов.

— Зачем же? — удивилась я, хотя и подмывало ответить, что ему пробежка не помешала бы: и разомнётся перед ужином, и похудеет. — Впереди усядетесь.

— Рядом с извозчиком?

Праведное негодование Песцова было смешно.

— Это не извозчик, шофёр, — поправила я.

— Какая разница? Приличные люди не сидят где попало, — настолько убеждённо сказал Песцов, что я поняла: как ни уговаривай, сиденье мне в полное распоряжение не отдадут.

— Вы громко храпите, Дмитрий, — сделала я последнюю попытку, хотя храп просто потерялся бы на фоне шума мотора. На редкость громкий автомобиль нам выделили. Интересно, существуют ли какие-нибудь магические заглушки шумов?

— Кто храпит? Я? — взвился Песцов. — Да я сплю так, что проходящая мимо кошка не услышит.

— Ага, есть такие, с белой шерстью и с голубыми глазами, — припомнила я вдруг про мутацию, сопряжённую с глухотой.

Песцов подвох почувствовал, но с чем тот связан, не понял.

— Ладно, отключайте ваше плетение, — недовольно сказал он. — Попробую хоть немного поспать, хотя в таких условиях разве уснёшь?

Он демонстративно всунул между нами свой саквояж, отклонился к стенке автомобиля и прикрыл глаза. Я сняла полог и последовала примеру компаньона, тем более что другой возможности отдохнуть может и не выдаться, а если придётся удирать от Волкова, то нужно это делать полной сил и с ясной головой. Свой саквояж я держала на коленях: всё же содержимое там куда более важное, чем у Песцова. Бритвенный набор, или что у него там лежит, в случае чего и новый можно купить, а кто знает, что случится с потерянным домовым.

Уснуть не удалось: неимоверно трясло то ли на ухабах, то ли от странно работающего двигателя. Поэтому через некоторое время я открыла глаза и посмотрела в окно. Но оно уже оказалось покрыто тоненьким слоем инея от моего дыхания. Пришлось снять перчатку и приложить руку, чтобы получить возможность увидеть хоть что-то. Но когда иней под рукой подтаял, выяснилось, что снаружи всё равно ничего не разглядишь — стемнело.

Песцов же совершенно нагло спал, приоткрыв рот и воодушевлённо похрапывая, и проснулся, лишь когда шофёр остановился, чтобы размяться и долить бензин в топливный бак из канистры. Только тогда компаньон встрепенулся, недовольно дёрнул носом, чихнул и выскочил наружу, принявшись что-то живо выспрашивать у нашего шофёра. Тот бросил пару коротких слов и потопал куда-то в сторону от дороги, вмиг пропав из виду. Я испуганно выскочила и только в последний момент спохватилась спросить на английском:

— Дмитрий, куда он ушёл?

— Естественные потребности организма, — важно пояснил Песцов. — Составлю-ка я ему компанию, и вы пока можете прогуляться куда-нибудь туда. — Он небрежно махнул рукой в сторону, противоположную той, куда утопал шофёр. — Ехать ещё далеко, имейте в виду.