Её несносный студент (СИ) - Победа Виктория

— Сложно все, сам же знаешь.

— Да, — выдыхает в трубку, — с нами он тоже не спешит созваниваться, — добавляет как-то удручено.

— Алан, ты же понимаешь, что он просто пока не готов.

— Год прошел, ладно, я че звоню, у него ж днюха послезавтра. Мы с отцом сегодня прилетаем, надо бы отпраздновать.

— Не думаю, что это хорошая идея, Белый не из любителей праздновать дни рождения.

— Да кто его спрашивать будет, ниче, пусть с родней пообщается.

Родня у Белого такая же непробиваемая, как и он сам.

— Есть ему с кем общаться, и дни рождения проводить, нафиг вы ему сдались? — посмеиваюсь, вспомнив о Ромашке.

— Эт с тобой что ли? Слушай, а я-то думаю, че вы вечно вместе, только не говори мне, что мой брат из этих… я же его придушу, — ладно один-один.

— Дебил, ты, Агеев, девушка у него появилась, посимпатичнее нас с тобой будет и чет мне подсказывает, что он ни хрена не родственничков выберет.

— Да ладно? Да ты че, где Рус и где девушка, ты грибов что ли объелся?

— Я тебе серьезно говорю.

— Кхммм, — прокашливается. — Ну ок, девушка так девушка, познакомимся с кралей.

— Ты…

— Бля, я побежал, отец орет, я позвоню еще, Русу ни слова, сюрприз будет, епта.

Он отключается, а я как дебил последний продолжаю стоять посреди аудитории, держа телефон у уха.

И вот чего мне теперь делать? Я ж про Ромашку просто так ляпнул. Она, небось, и не знает даже ничего. Белый наверняка ничего не сказал.

Окинув взглядом пустую аудиторию, хватаю вещи, выхожу в коридор и сразу же врезаюсь во что-то очень маленькое.

Ну надо же.

— О, Василиса Григорьевна, а я как раз о вас думал, — улыбаюсь, глядя на Ромашку, потирающую лоб. Осматриваю ее, на плече опять замечаю огромную сумку с книгами. В кайф ей что ли тяжести носить?

— В каком смысле вы обо мне думали?

— Ну явно не в том, о котором подумали вы, в этом смысле пусть о вас Белый думает, у него хорошо получается.

Я с огромным удовлетворением смотрю на Ромашку. Она сначала краснеет, потом бледнеет. Смотрит на меня глазищами своими испуганными, нервно по сторонам косится.

— Да нет никого, че вы перепугались-то так.

— Я не понимаю, о чем ты, — она поправляет сумку на плече, а мне смешно становится.

Беру ее за руку, тяну в аудиторию и закрываю дверь.

— В…Волков, ты что себе позволяешь, — она явно пугается, отходит назад.

— Так, Василиса Григорьевна, дышим, и успокаиваемся, мы просто поговорим и давайте без этих вот сказок о том, что вы ниче не знаете, у меня пара через пять минут.

— Волков, дай мне выйти.

— Дам, — киваю, — Ромашка, а Ромашка, ты хоть в курсе, что у ненаглядного твоего послезавтра день рождения?

Неудачное знакомство

Егор

— Александровна, да не трясись ты так, это всего лишь мой дед.

— Да, и еще полсотни человек, — она вздыхает, в который раз пытаясь выровнять дыхание, а я на расстоянии слышу, как сильно колотится ее сердце.

— Малыш, ну чего ты у меня такая пугливая, с друзьями познакомились, пора и с родней.

— Это другое, — парирует, на меня даже не смотрит, устремляет взгляд на сложенные на коленях ладони.

Ее так точно кондрашка хватит.

Сначала я ее на празднование дня рождения Белого потащил, теперь вот праздник у деда. И, если в ситуации с Белым, Ксюша, хоть и нервничала, но в целом очень быстро взяла себя в руки, то здесь у нас проблема помасштабнее намечается. Разогнанные по углам тараканы снова получили шанс выйти на бис.

— Ничего не другое, малыш, какая разница?

— Ты серьезно сейчас? — она поворачивается ко мне, смотрит на меня, как на идиота последнего. — Там, можно сказать, все свои были. Вася и так все поняла и знала, Белов — тоже. Парень тот, брат двоюродный, кажется, и девушка его — и вовсе никакого отношения к нам с тобой не имеют.

Я вздрагиваю при упоминании Агеева и его, мать вашу, «девушки». Нехорошо тогда получилось. Кто же, блин, знал, что он с Альбинкой припрется. Где вообще откопал ее? Как вспомню ее, так вздрогну.

Вообще сюрприз, конечно, так себе получился. Ромашка в шоке была после того, как я на нее информацию вывалил, перед фактом поставив. Напряглась сначала, потом нахмурилась, а после и вовсе расстроилась. Но суть уловила быстро и смекнула, что от нее требуется. Идея эта на обоим не шибко нравилась, но в целом Белому и правда необходимо было вылезти из панциря. Родня все-таки со стороны матери не каждый день в городе у нас показывается.

Правда, теперь чаще видеться будут. Алан в своем репертуаре в очередной раз косанул, окончательно достав отца, так что теперь будет нас доставать. Можно сказать, в ссылку отправили.

В общем, когда Белый появился в клубе, его ждал сюрприз в виде веселой компании. Он сначала удивился, и в первую очередь завидев ромашку свою, которая вроде как на конференции быть должна, ей он, конечно, рад был, а вот остальным…

В общем, прав я оказался, когда говорил, что нас всех бы он одной своей ромашке предпочел. Но отреагировал в целом спокойно, даже с улыбкой, пока взглядом Альбинку не зацепил. Благо, мозгов сделать рожу кирпичом хватило.

Сначала все даже неплохо было, общались себе мирно, выпивали, даже Александровна моя расслабилась, втянулась в разговор, все больше с ромашкой — подружкой своей. Белый от цветочка своего не отлипал, и даже Алан, на удивление, вел себя почти прилично.

И все бы ничего, если бы Альбинке не пришло в голову открыть рот. Я весь вечер думал, когда ж ее прорвет, стерву эту, а ее все никак не прорывало, и я даже выдохнуть думал, а нет, открыла все же. И, казалось бы, ничего в общем-то конкретного не сказала, но ромашку явно зацепила. Василиса Григорьевна, конечно, по виду ромашка наивная, но не дура. Все правильно поняла. Как-то поникла сразу.

И вроде старалась делать вид, что нормально все, улыбалась даже, разговор поддерживала, а напряженность все же чувствовалась.

И взрыв ядерного реактора был лишь вопросом времени. Я потом в подробности особо не вникал, перед другом извинился, конечно, кто ж знал, что так получится и бывшая его, которая вообще не бывшая, а так — одно слово, вместе с Аланом притащится. Мы о стерве этой думать забыли, когда она благополучно укатила в Москву.

Ромашку, конечно, прорвало, но уже после, не при свидетелях так сказать. Это я от Ксюши узнал, но в подробности чужих отношений лезть не стал, Белому только остыть посоветовал.

— Егор, ты меня вообще слушаешь? — звонкий голос Александровны вырывает меня из воспоминаний о том вечере.

— Да, извини, я задумался.

— Егор, давай ты сам сходишь, а? — она смотрит на меня щенячьими глазами.

— Глупости не говори, Ксюш, ниче, что мы уже приехали?

— Я могу вернуться на такси, к тому же котенок там скучает, — пожимает плечами, а я понимаю, что она, мать его, вполне серьезно.

Это не кокетство, не попытка привлечь к себе внимание, ей реально некомфортно, и не столько из-за деда моего, сколько из-за предстоящего знакомства с моими родителями.

— Ксюш, малявка отлично проводит время в компании твоих друзей и их сына, — я наклоняюсь к ней, обхватываю ладонями ее лицо, целую, чтобы просто отвлечь, иначе она себя с потрохами сожрет. — Прекрати, ты моя, слышишь.

— Твоя, — соглашается, не задумываясь, — вот только родители твои вряд ли будут в восторге от моего появления, — она опускает глаза, вздыхает грустно, а у меня в груди все сдавливается.

— Это не их праздник, и вообще, наши отношения никого не касаются, даже моих родителей.

— Но они…

— Все я сказал, пошли, нас там ждут уже, нехорошо опаздывать на дни рождения начальства, — подмигиваю ей, она только сильнее дрожать начинает.

В ресторане, к моменту нашего появления, уже собирается добрая половина гостей. Мне хватает пары минут, чтобы выцепить взглядом деда и его прекрасную спутницу. По мере приближения к деду и Арине Викторовне, Ксюша все сильнее сжимает руку на моем предплечье.