В ответе за всех - Андрей Анатольевич Посняков

Константинополь возник внезапно. Просто селения на берегу стали встречаться все чаще, сливаясь в одну почти непрерывную линию, а потом вдруг показался огромный город, выплыл из морской дымки, проявляясь, как снимок на фотобумаге.

Михаил Андреевич Ратников, в бытность свою моряком еще в ТОЙ, прежней, жизни, случалось, бывал в Стамбуле пару или даже тройку раз и примерно представлял себе город, по крайней мере, его европейскую часть – районы Султанахмет, Фатих, Галата…

Галата – район итальянских купцов – сейчас и показалась по правому борту. Миновав Русское море, суда торгового каравана Ничипора Хотинца одно за другим входили в Босфор. Легкое пограничное судно – дромон – вынырнув из бухты Золотой Рог, пошло наперерез ладье Ничипора с явными требованиями сбавить ход.

– Суши весла! – тут же приказал Рогволд.

Все корабли спустили паруса сразу, как только вошли в Босфор, сложили и мачты. Шли медленно, осторожно – на веслах – ожидая проверки… Ну, вот она…

С дромона спустили шлюпку… ткнувшуюся к борту головной ладьи. Видно было, как византийские таможенные служки ловко поднялись на борт корабля, а что уж они там дальше делали – сотник не разобрал и принялся любоваться Царьградом.

Неофиты – ратнинцы уже теребили нетерпеливыми расспросами Рогволда:

– А это что за башня? А там… А вон, впереди…

– Башню построили венецианцы, – надо отдать ему должное, ладожанин пояснял вполне обстоятельно. – И весь этот район – Галата – их. Наполовину с генуэзцами. Справа – бухта Золотой Рог, торговая гавань. Мы там разгрузимся, большую часть товаров распродадим, а на зиму уйдем в гавань Феодосия – там и склады, и заезжие дома дешевле. Правда, гавань – военная, могут и не пустить, но… Я там кое-кого знаю. Да и рыбаков там тоже полным-полно. Их тут везде полным-полно – сами увидите.

– Да мы уж видим, – тихонько рассмеялась Горька.

И впрямь рыбацкие суденышки под белыми парусами были везде: и у бухты, и на Босфоре, и впереди – покачивались на синей глади Мраморного моря.

Миша тоже смотрел во все глаза. Галатскую башню он не сразу узнал – без привычной остроконечной крыши она напоминала шахматную ладью, не было и Галатского моста, вообще никаких мостов не было, зато сновали туда-сюда лодочки и челны перевозчиков.

– Видать, доходное дело, – смуглый, похожий на грека, Ермил щурился от яркого солнца.

Рогволд хмыкнул:

– Не столь уж – больно уж их много. Но с голоду не помирают, да. И на домик с садом вполне можно заработать за пару-тройку лет.

– А до того где жить?

– В доходном доме.

Уж конечно, теперь пришлось в подробностях разъяснить, что такое доходный дом!

– Ну, видите ли, богатые люди строят обычно такой дом… или даже два… или дюжину, насколько денег хватит. Высокие – пять или шесть этажей… да сами вон, видите!

– У-у-у!

Сказать, что ратнинцы были поражены до глубины души – значило ничего не сказать!

Парни смотрели на Константинополь с опаской, девчонки же – с восхищением.

Варвара даже глазами захлопала:

– И мы что же, там будем жить? Целую зиму? Вот среди этого всего?!

– Вот славно-то! – взяв подружку за локоть, поддакнула Горислава. – Тут, поди, и рынки, ряды торговые… ух!

– Чего радуетесь? – сумрачно хмыкнул Златомир, чернобровый красавец. – Каменный мешок это – вот что. Как еще здесь обживемся? Да и… о деле надо думать!

Вот тут парень был прав на все сто процентов! Сотник одобрительно кивнул, не отрывая глаз от показавшегося впереди купола храма Святой Софии. Все формальности, похоже, уладились – таможенники покинули головную ладью. Дромон отплыл вперед, выбросив цветные флажки на тоненькой мачте… Все суда тронулись, неспешно пошли позади, в широкую бухту.

Слева, на холмах, расстилался величественный город в окружении светло-серых каменных стен с массивными зубчатыми башнями. Как и все прочие, Михаил с невольным восхищением смотрел на торговые кварталы, на дворцы, на сады и храмы. Да уж – красиво! Очень. Правда, словно бы чего-то не хватает… чего-то такого, привычного… А что привычно в Стамбуле? Трамвай? Хм… Да, господи – мечети же! Голубые купола, острые стрелы минаретов… Даже – вокруг Святой Софии – Айя-Софийе.

Хотя Стамбул никогда не казался Михаилу таким уж религиозным городом, но все-таки мечетей там хватало с избытком! Вот тут вот, рядом, на холме должны быть мечеть Сулеймание, за ней, чуть дальше – мечеть Баязит, трамвай, там же – Университет, крытый рынок. Именуемый на французский манер – «Гранд-Базар». Действительно большой. Огромный. Вполне заблудиться можно. Впрочем, нет пока ни «Гранд-Базара», ни трамвая, ни мечетей. А что есть? Дворцы какие-то, ага. Ладненько, разберемся!

Торговая гавань в бухте Золотой Рог даже на Михаила произвела впечатление, что уж говорить о парнях и девицах! Огромное количество судов – ладьи, трехмачтовые византийские навусы, пузатые нефы из Генуи и Венеции, и много судов поменьше – рыбацкие челны, резные галеры людей разного рода важности, лодки перевозчиков – эти сновали вообще везде, ведь порой доставить небольшой груз в какой-нибудь городской квартал было гораздо легче морем, нежели сушей – по холмам да по узким улочкам!

Знаменитая Влахернская гавань располагалась рядом со старым дворцом императора Константина Багрянородного, что неподалеку от Адрианопольских ворот. Тут же, невдалеке – минут десять ходьбы – виднелась старинная краснокаменная церковь Хора. Именно туда и отправились почти все купцы после разгрузки товаров.

Рогволд Ладожанин снял небольшой склад на пару с новгородцами, вовсе не намереваясь торговать сразу, «с колес» – себе в убыток. Про «убыток» – это он тоже сказал, и конечно же прибеднялся, как и любой торговец. Кроме традиционных товаров – меха, дегтя и воска с медом – хитрый варяг еще привез и ремесленные изделия, из которых многие весьма сложные, к примеру, те же замки. Их Рогволд взял на пробу – как пойдут. Кроме замков на продажу еще имелись напильники, небольшие ювелирные молоточки, тигли и прочий инструмент. К слову, сотник тоже участвовал в торговле, взяв на борт ладьи не только мед с дедовой пасеки, но и разнофигурные свечи из мастерской в Ратном, кои, по всем прикидкам Миши, должны были иметь успех, особенно среди женщин. Рекламы бы вот только побольше!

В церкви Хора путешественники были поражены золотистой мозаикой и богатым убранством икон, особенно Жердяй. Этот лесной человек вообще «потерялся» в огромном городе, даже говорить перестал, лишь испуганно посматривал по сторонам, мелко крестился да хлопал глазами. Варвара – та еще штучка! – исподволь над ним посмеивалась, передразнивала за глаза и обзывала «дэревней». С такой же точно интонацией – смеси презрения и застарелой обиды, – как и ее туровский куратор Артемий Лукич.

Оставив большую часть товаров на складе, Рогволд велел всем после молитвы собраться на ладье – перебраться в гавань Феодосия да встать на зимовку.

– Там военные корабли, рыбаки… –