Боль (ЛП) - Сузума Табита

Лола переходит на быстрый шаг, когда расстояние между ними сокращается. Он видит, как часто вздымается и опускается ее грудь, как она усердно старается не отставать от него.

— Но почему?

Весельная лодка Хьюго подпрыгивает на волнах и раскачивается из стороны в сторону, отчего веревка натягивается. Судно ударяется бортом о причал, металлическая ручка звякает о перекладины.

— Чтобы мы могли уехать вместе. Только ты и я. — Внезапно его всерьез захватывает эта идея. — Точно! Я сделаю годовой перерыв в плавании, ты сможешь отложить свое поступление в Центральный колледж, и мы вдвоем отправимся в путешествие по миру.

При виде его лица Лола расслабляется и осторожно ступает вперед, протягивая ему руку.

— Давай возвращайся. О чем ты говоришь — сбежать вместе? — Она улыбается, будто бы считает его слова шуткой.

— Именно об этом я и говорю. Что нам мешает? Многие берут академический отпуск. — Он пятится к лодке Хьюго.

— Ты с ума сошел, Мэтти! — смеется Лола, ее глаза сверкают в свете восходящего солнца. — Но вот что я тебе скажу: после Олимпиады и окончания университета нам обязательно нужно устроить нечто подобное!

Матео видит, что она по-прежнему не воспринимает его всерьез, и в его горле нарастает паника.

— Лола, я серьезно. Я не хочу ждать четыре года. Давай сделаем это сейчас!

— Хорошо! — смеется она. — И куда мы отправимся?

— Я не шучу. — Он внезапно понижает голос. — Лола, я не шучу. Я не вернусь. Я не могу.

Поставив одну ногу в середину лодки, Матео аккуратно переносит вес тела и перекидывает вторую. Он как раз распутывает узел, когда к нему подходит Лола.

— Мэтти, что ты делаешь? — Вопреки своим словам она выглядит взволнованной, щеки покраснели от ветра, лицо и глаза светятся. — Мы не может просто так взять лодку Хьюго.

— Они еще не скоро проснутся!

— Поднимается ветер!

— Вовсе нет, в это время там очень красиво!

После минутного колебания Лола берет его протянутую руку, осторожно забирается внутрь и опускается на влажную скамейку в задней части лодки. Матео с улыбкой бросает на дно тяжелую веревку, которая скользит и сворачивается кольцами как змея. Затем вставляет весла в уключины, садится на поперечную скамью и, упираясь мокрыми сандалиями в подножку, опускает весла в воду. После нескольких сильных гребков они отплывают от пристани. Стремительно удаляясь от берега, их лодка движется носом по направлению к небу, светящемуся розовым на востоке. Море неспокойно, и всю дорогу их трясет: сидящая напротив Лола раскачивается в обратном от Матео направлении — то вверх-вниз, то из стороны в сторону, словно они на неисправных качелях. Лола держится обеими руками за край скамейки, чтобы не упасть, однако Матео замечает в ее глазах вспышку адреналина, искру волнения, когда она смотрит поверх его плеча на восходящее солнце.

— Ух ты, Мэтти. Небо… цвета на воде… посмотри, как красиво!

Улыбаясь, он быстро оборачивается, а после продолжает грести, входя в хороший, уверенный темп — старается не делать резких движений и при этом держать лодку посередине, в неровном полукруге скалистого залива. Лола по-прежнему указывает на горизонт, призывая его взглянуть на восход солнца, но Матео достаточно просто грести, увеличивая расстояние между ними и берегом, наблюдая за тем, как рассветный свет, мягкий и розовый, омывает загорелое лицо Лолы. Она поднимает руки, словно хочет потянуться, но запрокидывает голову назад, волосы струятся по ее лицу.

— Я свободна!

Он смеется, и его смех подхватывает крепчающий ветер. Да, так и есть. Они свободны! Свободны от оставшихся дома Хьюго и Изабель, полных серьезности и беспокойства; свободны от всех связей в Лондоне: его отца, Переса, прыжков в воду, его жизни…

Лола опускает руки и хватается за борт, когда в нос лодки бьет особенно сильная волна; от удара девушка на миг слетает со скамейки с удивленным криком.

Внезапно Матео ощущает прилив радости. Это радость свободы, радость обладания собственной лодкой. Когда ты налегаешь на весла и чувствуешь, как лодка с треском рвущегося шелка летит вперед; когда утреннее солнце ласково греет тебе спину, а его лучи играют сотней разных цветов на морской глади. Несмотря на неспокойные волны, сегодня море кажется более голубым, ясным и прозрачным, его поверхность пестрит золотистыми и серебристыми полосами. Залитое солнцем побережье, маленькое и красивое, маячит вдалеке. Они плывут, только вдвоем, парят в космической пустоте. Над ними пролетает стая чаек, одна из них зависает прямо над их головами — Лола протягивает к ней руку и смеется.

— Ты уплывешь со мной? — спрашивает он у нее.

Лола улыбается.

— Как Филин и Мурлыка[10]? Мне бы хотелось… — довольно вздыхает она. — Правда хотелось, чтобы мы…

— Так давай сделаем это.

— Сейчас?

— Да!

В ответ она смеется.

— Я серьезно.

Лола хлопает ресницами.

— Мэтти…

— Я не могу вернуться назад, Лола. — Его сердце вдруг начинает гулко стучать, пульс отдается в ушах. — Ты и понятия не имеешь, что меня ждет дома. Я не знаю, что делать!

— Ты мог бы пойти в полицию. Хотя и не обязан ничего такого делать, если не хочешь.

— Я хочу! — Слова резко вырываются из его груди. — Черт побери, Лола, ты не понимаешь. Я хочу. Иначе кто-нибудь еще пострадает!

Она смотрит на него, ее тело замирает.

— Пострадает… Хочешь сказать, пострадает, как ты?

— Да.

— Тогда мы должны вернуться домой, милый. Ты сможешь подать заявление в полицию, описать им словесный портрет. — Она нагибается, чтобы посмотреть через плечо, и как только оглядывается, кровь отливает от ее лица. — Мэтти, мы уплыли слишком далеко от берега. Нам нужно вернуться назад.

— Одним словесным портретом не обойдешься. Мне придется его сдать.

— Черт! Мэтти, я не шучу. Разверни лодку.

— Ты меня вообще слушаешь? Мне придется его сдать!

Лола переводит на него взгляд и замирает, крепко вцепившись побелевшими пальцами в борта лодки.

— Сдать кого?

— Парня… парня, который меня изнасиловал.

— Ты знаешь, кто тебя изнасиловал?

— Да! — Слово с всхлипом вырывается из его груди.

Две столкнувшиеся друг с другом волны поднимают над планширем облако белых брызг, выводя обоих ребят из минутного оцепенения и окатывая водой.

— Поворачивай! Поворачивай! — кричит Лола. Затем хватает его за руки, борясь с движением весел, и пытается развернуть лодку. Но быть может, им лучше просто продолжать грести… Внезапно ее лицо оказывается очень близко к нему, и он замечает, насколько ее зрачки с золотистыми крапинками расширены, как сильно веснушки на щеках выделяются. Как будто он вдруг видит все в разы четче, как будто здесь, посреди этой безумной свободы, с его глаз спала пелена, открывшая взору мельчайшие детали жизни.

— Мэтти! — в ужасе кричит Лола.

Матео резко возвращается в реальность, его сердце замирает, когда лодка кренится на один бок, и он чуть не выпускает из руки весло. Ему удается развернуть лодку, но их сносит течением. В жизни Матео доводилось грести множество раз, а потому он знает, что образованные веслами воронки должны исчезать за кормой лодки, но сейчас они почти никуда не уходят. После нескольких минут активной гребли на месте воронки начинают движение вперед. Лодку утягивает назад, в открытое море.

— Черт! — Его руки словно налиты свинцом. На мгновение он вытаскивает весла из воды, чтобы перевести дух. — Я не могу!

Лола порывается поменяться с ним местами.

— Я попробую, давай я поведу!

— Нет… У тебя не получится… Течение слишком сильное. Просто… Просто дай мне секунду…

— Мэтти, нам нужно продолжать грести. — Ее голос звучит пугающе спокойно, но, встретившись с ней глазами, он видит в них панику.

— Лола, все в порядке, я справлюсь! Я верну нас к берегу, обещаю!

Стоя коленями на дне лодки, она накрывает его ладони своими и помогает ему грести против течения. Челюсти стиснуты от напряжения, взгляд сосредоточен, глаза прищурены, к ее лицу снова приливает кровь, пока они вместе пытаются справиться с утягивающей их волной.