Соль земли - Георгий Марков

Чаща была такой густой, что Ульяна бесследно исчезла в ней, Алексей подождал немного, не зная, куда ему идти, и крикнул:

– Уля, где ты?

Ульяна ответила с противоположной стороны площадки:

– Не могу найти, Алексей Корнеич. Помнится, что лежали возле этой берёзки. Вы ждите. Я подам голос.

Алексей стоял молча, смотрел на простиравшуюся вдаль Кедровую гряду, думал: «Загадочная складка. И происхождение её с рекой не связано. Пойменная долина лежит намного дальше. Надо попробовать пройти с компасом». Он вытащил из кармана компас, встряхнул его, положил на ладонь. Стрелка задрожала, запрыгала, её сильно повело, но в тот же миг она отскочила и замерла. Алексей решил встряхнуть компас ещё раз, положить его на пенёк и сверить его показания с картой, но послышался голос Ульяны:

– Алексей Корнеич, нашла!

Пряча на ходу компас, Алексей бегом бросился на её зов. Но ветки кустов, стлавшиеся по самой земле, цеплялись за ноги, и ему пришлось идти шагом.

– Иду, Уля, иду! – крикнул он.

Когда Алексей подошёл к Ульяне, он увидел, что она, присев на корточки, внимательно осматривает груду камней, сваленных под берёзкой. С первого взгляда Алексей определил, что камни лежат тут давно и берёзка на многие-многие годы моложе камней. Верхние камни подёрнулись мхом, дождевые капли продолбили в них круглые дырочки, прочертили извилистые канавки.

Алексей поспешно приблизился к Ульяне, опустился напротив неё. Взглянув на него, Ульяна поняла, что он возбуждён. Алексей раскраснелся, хватал один камень, другой, третий и торопливо откладывал.

Потом он выбрал камень тёмно-пепельного цвета и накапал на него из пузырька какую-то жидкость.

Как ни строг в эту минуту был Алексей, Ульяна засмеялась.

– Вы как колдун, Алексей Корнеич!

– Колдун! Тоже мне… студентка! Да ты знаешь, что в пузырьке? Десятипроцентный раствор соляной кислоты. Без неё я как без рук. Если кислота не вскипит – значит, камень этот кварцит. Он мне нужен, а всё-таки…

– А если вскипит? – оживлённо спросила Ульяна.

– Если вскипит – известняк.

– И что же, если известняк? – спросила Ульяна, когда Алексей умолк.

– Это значит, Уля, древнейшие породы, с которыми связаны месторождения железной руды, угля, нефти, не столь глубоко спрятаны в Улуюлье, как утверждают некоторые учёные. Стало быть, их можно найти и… Тут начнётся другая жизнь.

– Да вы мне покажите, Алексей Корнеич, какие они, известняки. Я их вам сколько угодно в промоинах у Синего озера найду, – с запальчивостью сказала Ульяна.

– Больно быстрая ты!

– Найду! – горячо повторила Ульяна.

– Ну, давай, давай найди, – подзадорил её Алексей и кивнул на тёмно-пепельный камень с капельками кислоты. – А видишь, вот камешек не вскипает – и баста! Это кварцит, Уля. Нужная находка, но…

Он отложил камень и принялся перебирать остальные. Край одного камня поразил его гладкой, почти отполированной поверхностью. «Как отёсанный», – подумал он.

– Ты давно, Уля, об этих камнях знаешь? – спросил Алексей, повёртывая в руке камень с отполированным краем.

– Как начали мы промышлять на Тунгусском холме, с тех пор. Я ещё пионеркой была.

– Камни в таком же виде были?

– Их много тут было. Часть мы с тятей растаскали на грузила к ловушкам. А что, Алексей Корнеич? – спросила Ульяна, видя, что Алексей чем-то озадачен.

– Я вспомнил слова Марея Гордеича. Помнишь, он говорил, будто камни лежали, как сундуки… Походит. Видишь, какой край… И всё-таки откуда они взялись тут?

Алексей умолк и сосредоточенно принялся осматривать камни заново – на второй круг. Ульяна поняла, что он не собирается посвящать её во все свои сомнения, и отошла. Она долго стояла молчаливая, с опущенными руками и влюблённым взором смотрела на него: на его крупную голову с взъерошенными выцветшими волосами, свисавшими сейчас на лоб, на ловкие руки с длинными пальцами, на полные губы, шептавшие какие-то слова.

Он словно почувствовал на себе её долгий взгляд, поднял голову, и по мимолётной улыбке, которая озарила его лицо, она догадалась: он доволен сегодняшним днём.

– Алексей Корнеич, обед варить? Вот тут, в чаще, вода есть, – предложила Ульяна.

Он утвердительно закивал головой.

Уля выбрала чистую полянку, круглую как пятачок, и развела костёр. Дымок затрепетал и, расстилаясь дорожкой, пополз прямо на Алексея. Он зачихал и поднялся.

– Ты кашеварь тут, а я пройдусь по склону. Посмотрю, нет ли каких обнажений, – морщась от дыма, сказал Алексей.

– Как будет готов, я крикну.

Алексей скрылся в лесу. Находка, лежавшая под кустом в тени, вскочила и бросилась за ним. Ульяна посмотрела вслед и, зная, как преданно собака служит ей, удивлённо подумала: «Находка за ним, как за мной, начинает бегать». Ульяне было приятно видеть привязанность собаки к Алексею, а она не остановила её, хотя и чувствовала себя в тайге без Находки одиноко.

Она подбросила дров в костёр, взяла котелок и направилась в пихтовую чащу. Тут под защитой плотного слоя веток никогда не пересыхали глубокие ямки, наполненные отстойной снеговой водой.

4

Не спеша, напевая тихонько, Ульяна сварила обед.

– Эге-ге! Обедать, Алексей Корнеич! – крикнула она.

Алексей не откликнулся. «Под горой не слышно», – подумала она, вышла к месту, с которого начинался спуск, и опять закричала во всю мочь.

Голоса Алексея Ульяна не услышала, но до неё донёсся лай Находки. «Идёт», – решила она и вернулась к костру.

Через несколько минут на полянку с визгом и лаем вылетела из чащи Находка… Собака бросилась к Ульяне, лизала ей руки, волчком крутилась возле неё.

– Ну ложись, Находка, тут ложись, – строго сказала Ульяна, указывая собаке место.

Находка села, но подняла голову и завыла. «Уж не зверя ли она чует?» – подумала Ульяна, поглядывая на своё ружьё, висевшее на еловом сучке.

Собака вскочила и опрометью бросилась в ту сторону, откуда прибежала.

– Эге-ге! Алексей Корнеич! – закричала Ульяна во всю силу. Не дождавшись ответа, обеспокоенно оглядываясь, Ульяна опоясалась патронташем, сняла ружьё с сучка и, взяв его наизготовку, вышла к спуску.

Находка лаяла на прежнем месте. Ульяна прислушалась. Собака лаяла по-особенному: не сердито, с рычанием, как она обычно лаяла на зверя, а жалобно, с визгом и подвыванием. «Что-то случилось с ним», – ощущая холодок на спине, подумала Ульяна.

«Алексей Корнеич! Где вы?» – хотела крикнуть она, но спазма отчаяния перехватила ей горло. «Ну, зачем я отпустила его одного? Учёный он человек, не таёжник…» – упрекала себя Ульяна, быстро приближаясь к тому месту, где лаяла Находка.

– Алексей Корнеич!

– Ульяна!

Голос его доносился слабо, чуть слышно, откуда-то из-под земли. Она вообразила, что он лежит при смерти, растерзанный медведем, и закричала не своим голосом:

– Где вы?! Алексей Корнеич!

Алексей застонал. Ульяна напролом бросилась в кустарник в чуть не свалилась в яму. Обламывая сучья, подминая бурьян ногами, она проделала в чаще дыру и заглянула в яму. Оттуда на неё пахнуло сыростью. Алексей лежал, скрытый сумраком и ветками кустов, росших вокруг ямы.

– Алексей Корнеич, живы? – придерживаясь за кусты и повисая над ямой, спросила Ульяна.

– Шест или верёвку надо, Уля. Не выбраться мне! – Алексей опять застонал.

– Верёвки, Алексей Корнеич, нету, буду искать шест! – крикнула она.

– Ищи, Уля! – донеслось из ямы.

Ульяна заметалась по склону, выискивая в валежнике лёгкую гладкую жердочку. В одном месте она подняла с земли засохшую ёлку, ногами обломала сухие, хрупкие сучья и побежала к яме.

– Держитесь, Алексей Корнеич. – Ульяна осторожно, чтобы не уронить жердь и не ударить Алексея, стала опускать её в яму. – Взялись?

– Не могу дотянуться.

Ульяна встала на колени и, сгибаясь над ямой, насколько это можно было, опустила жердь примерно ещё на метр.

– Взялись, Алексей Корнеич?

– Не хватает, Уля.

– Много ли не хватает?

– Около метра.

– Побегу за топором. Топор у костра.

– Хорошо.

Ульяна бежала и в гору и под гору. Струйки пота сползали по её раскрасневшемуся лицу, спина была мокрая, сердце колотилось. Но, зная, что каждая минута кажется Алексею бесконечной, Ульяна торопилась.

Неподалёку от ямы она срубила тонкую высокую берёзку, очистила её от сучьев.

– Опускаю, Алексей Корнеич! – крикнула Ульяна, подходя к яме с берёзовой жердью.

– Ой, скорее, Уля! Продрог я насквозь.

Ульяна концом жерди опробовала прочность кромки ямы, встала так, чтобы ноги имели больше опоры, и опустила жердь.

– Держись, Уля! – сказал Алексей.

– Взя-али! – крикнула Ульяна.

Перебирая руками, она потянула жердь вверх. В те моменты, когда Алексей, скользя ногами по стене ямы, терял опору и держался лишь за жердь, ей было невыносимо тяжело. Она шаталась, в глазах её темнело, но руки держали жердь мёртвой хваткой, и не было сил, которые могли бы вырвать её из рук. Но такие моменты продолжались две-три секунды, потом ноги Алексея находили выступ, и Ульяна несколько секунд отдыхала.