Заговор обезьян - Тина Шамрай

— Вот видите, зачем я вам? Я пойду свой дорогой, а вы поедете своей.

— Ты шо, мэнэ лякаешься? — будто вдруг сообразил Анатолий. — Тоди удвичи дурный, а до станции…

— …На станцию я не поеду, — перерезал реплику беглец.

— А тэбэ нихто на станцию и нэ повезэ, — усмехнулся шофёр. — Ото б було радости повни штаны, колы б я тэбэ туды доставыв. Там тэбэ нэтэрплячэ вжэ давно чекають… Здогадався, хто? Шо, знову пэрэвэсти? — И перевёл:

— Извини за мой французский, но на станцию я тебя сам не повезу. Там тебя ждут с нетерпением…

— Вы что, угрожаете? — теперь глядя прямо в светлые шофёрские глаза, спросил беглец. — Это бесполезно. Со всей определённостью повторяю — давить на меня бесполезно…

— Со всей определённостью, со всей определённостью, — хмыкнул шофёр, наклонившись к нему, и отчего-то шепотом поинтересовался:

— А ты шо, меня опасаешься? — Он сказал это с таким недоумением, мол, как это можно бояться его, такого замечательного, и будто от обиды отвернулся. Нет, парень переигрывает! Насильно усадил в машину, и теперь Ваньку валяет, вроде не понимает, что он не может доверять ни-ко-му. Кажется, он это сказал вслух, потому что шофёр досадливо дёрнул головой.

— Это я понимаю, но и ты послухай. Я тэбэ не пытаю, шо воно и як зробылося. Понимаешь, совсем нет времени, — постучал он по циферблату своих золотых часов. — Надо срочно сдать груз в Оловянную, а после загрузить пиловочник в Могойтуе.

— Так я ведь вас не держу…

— Ну, бляха-муха, ты ж нэ хохол, а шо ж такый упэртый? — тут же вскипел Анатолий. — Я тоби допомогу хочу предложить, а ты… Помочь хочу, понимаешь?

— Нет, не понимаю! Кто вам сказал, что я нуждаюсь в помощи? — старался твёрдо выговаривать слова беглец. «Тем более в твоей», — добавил он для себя. А вслух самым безразличным тоном хорохорился дальше:

— Собственно, за кого вы меня принимаете? Вы что, знаете, кто я?

И тут Анатолий рассмеялся, и так весело, что беглец с беспокойством скосил глаза: что это он? А шофёр откинулся на дверцу и беззастенчиво уставился.

— Ну, ты даёшь! Ты ж как Высоцкий, кто ж тебя не знает?

Сравнение с Высоцким было, конечно, лестным, но кто как Высоцкий? Что, боится имя произнести вслух? Тогда какого чёрта лезет со своей помощью? Нет, пора с этим заканчивать! ситуация, и в самом деле, совершенно абсурдная!

— Не знаю, шо ты планируешь, а я на машине куда скажешь, туда могу и довезти. Давай через Бурятию рванем в Казахстан, а оттуда в Украину?

— Вы же сказали, вам надо срочно в Могойтуй!

Но шофёр будто не слышал. Его, судя по всему, переполняли завиральные идеи.

— А может, вывести тебя на севера? — спросил он и задумался. Думал недолго, не больше минуты. — Не, не, лучше на поезд… Точно! На какой-нибудь маленькой станции и сядешь… Как идея? — развернулся он к пассажиру. Тот молчал, стараясь не смотреть на странного человека. Да и что отвечать, если у этого друга каждую минуту возникал новый вариант, один другого фантастичнее. А тот не унимался.

— А шо тут думать? У меня груз из Могойтуя до Шилки, там и сядешь. А с проводницами договоримся… А тебе куда надо?

— На поезд мне точно не надо, — злился беглец. С какой стати он будет говорить этому весельчаку, куда надо. Если бы он сам знал, куда!

— Тебе б зараз бабу, — протянул мечтательно Анатолий.

— Зачем? — опешил беглец.

— А ты не знаешь, шо с бабою робыть? — обидно рассмеялся шофёр. — Не, не, я не про то, шо ты подумал… Напарница нужна или напарник. Нельзя тебе одному. Но, извини, чего у меня нет под рукой, так это рисковой женщины. Могу предложить себя.

«Что, в казаки-разбойники не наигрался! Нет, надо как можно скорее покинуть машину…»

— И шо молчим? Давай решайся! Тут недалеко село около речки, там и переправа когда-то была, но речка, зараза, обмелела, и паром не ходит, теперь токо через Оловянную кругаля давать… На своей лайбе я б её запросто форсировал, токо на станцию трэба. Я довезу тебя до речки, там найдёшь лодку или сам переплывёшь. А за речкой будет село, за селом — дорога, остановишь машину и доедешь до Первомайского. Посёлок так называется — Первомайский. Ферштейн? Доедешь, найдёшь заправку, она там одна… Зараз седьмой час, так шо в четырнадцать ноль-ноль, всяко разно, я там буду. Ну, а если разминёмся, дуй прямо до Шилки. Город такой недалеко от Первомайского, там церква деревянная…

— Церковь? — зачем-то переспросил беглец.

— Ага, голубая, прямо на станции. Там и жди.

Из того, что в горячке наговорил шофёр, он не понял и половины. Да, собственно, и не собирался вникать в этот параноидальный бред, в этот поток сознания. Нет, этот парень просто ненормален — вон как глаза горят! Ему бы со своими тараканами разобраться. Нет, он будет сидеть и просто делать вид, что согласен, надо кивнуть головой — кивнет. Но сейчас Дорин друг уедет, а он пойдёт своей дорогой. Какой? Там разберемся. Без шофёра.

— Ну, и шо молчим?

— А сколько километров до этого… Первомайского?

— Та кэмэ сто, сто двадцать, не больше…

— Я что-то не пойму! Вы ведь говорили, что пешком я недалеко уйду.

— Говорил, — охотно согласился Анатолий. — Так ты до слов не привязывайся. Я имел в виду, шо наобум Лазаря идти не стоит. Ну, понимаешь, надо знать, куда идти! А я тебе направленье дал. — Последнее слово он произнёс как «дав», чем ещё больше раздражил беглеца. В этом человеке ему всё было чуждо: и насмешливый тон, и демонстративное тыканье, и дурацкий говор, и даже почему-то имя. Но что-то говорить надо, вот и ответилось:

— Вы должны понимать… я не успею туда к двум часам.

— Успеешь! Там дорога будэ хоть и малоходна, но какие-никакие машины ходят. Ты ручкой так сделаешь, — высунул руку в окно Анатолий. — Машинка остановится, и дядя спросит: «Куда?», а ты так покажешь. — И каким-то очень знакомым жестом шофёр показал пальцем прямо перед собой: туда! — А дорога там дорога, заблудиться, если и захочешь, не получится.

— Ну, а если тётя спросит?

— Так это ж хорошо! Токо ты не увлекайся, если тётя. Значит, договорились: встречаемся в Первомайском, на заправке. Но если у тебя другие планы? — сделал паузу Анатолий. И, не дождавшись ответа, огорченно вздохнул: не доверяешь, значит?

— Зачем вам это? — спросил беглец. Он был уверен, шофёр поймет подтекст. Тот понял.

— А чёрт его знает? — признался непрошенный благодетель. Помолчали. Да и о чём говорить? Если только с самим собой: «Ну, вот видишь, как тебя легко опознали. И теперь с опознанным, можно делать всё, что угодно. Например, предлагать не от большого ума всякие глупости. Интересно, как он собирается посадить меня на поезд?»

— Ну, шо, едем? — прервал Анатолий молчание и тут же тронул машину с места.

«Ну, ехать, так ехать, быстрее бы всё кончилось. Он что, и в самом деле повезет меня к речке? Там, что, база поисковиков? Вполне возможно, вполне возможно…» — повторял он про себя. И неожиданно спросил: «Можно включить?» — и показал на радио.

— Хочешь знать, что там, на белом свете и его окрестностях? До вчерашнего дня о твоей личности ни полслова! — ткнул пальцем шофёр в какую-то кнопку и стал ловить сигналы в эфире. Там, между взрывами музыки проскакивала быстрая речь…

— Оставьте, это, кажется, «Маяк»! — Но радиостанция уже отбарабанила новости, пошла музыка. Анатолий покрутил рычажок, но и на других волнах ничего новостного не было. Так, под радийный говор, они и доехали до села под названием Заря — оно и впрямь розовело под красным утренним солнцем, и свернули на север.

— Нет, тут один выход — садиться на поезд, — по второму кругу пошёл Анатолий.

— Вряд ли в моём случае это возможно, — открыто засомневался беглец.

— Это проще, чем ты думаешь, от побачишь…

— Нет, нет, это невозможно по определению…

— Невозможно, невозможно! Не хочешь, иди, сдавайся! Иди! — разозлился вдруг шофёр, и всё изображал так натурально. Но через паузу, видно, теряя терпение, спросил:

— Ну, шо, едем к речке? — «И что отвечать? Всё, что ни скажешь, будет против тебя». А шофёр, приняв молчание за согласие, бодро выкрикнул:

— Значит, моё предложение принимается! Будет тебе речка, будет и бережок!

Пришлось изображать полнейшее безразличие, но быть готовым к тому, что вот-вот появятся те, кто без лишних слов и сравнений вытащит из кабины и… И тут зазвонил телефон, он крутился на сидении между ним и шофёром, но тот почему-то не спешил отвечать, а рингтон был таким резким и таким неприятным… Но когда дребезжанье оборвалось, и хриплый голос приказал: «Да возьми ты его, наконец, в руки!», Анатолий рассмеялся и нажал кнопку. И, приложив трубку к левому уху, стал вести какой-то невнятный разговор. Беглец насторожился, но по набравшему бархатистость шофёрскому голосу почему-то решил, что Анатолий разговаривает с женщиной. И тут же засомневался: какая женщина в такую рань? Если только Дора… И пришлось, наплевав на приличия, вслушиваться. Но шофёр, если что-то и говорил, то фразы были короткие: да-да, понимаю… нет, не могу… вот этого не надо… сказал, не надо! И только, когда показалось какое-то селение, он отключил телефон и направил машину в объезд. И, не доезжая до реки метров двадцать, резко затормозил. И не успел самосвал остановиться, как Анатолий достал из-за занавески набитый пакет и придвинул к пассажиру: от зайчика!