Мятеж - Дмитрий Фурманов

В крепости, словно в камере тюремной, - за решетчатыми окнами, в глухой, полутемной комнатке ночью заседал боевой ревком: Чеусов, Шегабутдинов, братья Щукины, Вуйчич, Букин, кто-то еще. Обсуждали разное: про силы крепости, силы штаба, надежна ли крепость как боевая точка, хватит ли оружия...

Только за полночь - шумно ввалились пьяные Петров с Караваевым, а сзади них целая толпа:

- Тут что, все обсуждаете? А дело не делаете. А враги все на свободе... Эх вы!

В приотворенную дверь один за другим протискивались спутники - скоро комнатушку забили битком. Под окно подступила гудящая густая толпа, сквозь решетку слышала-слушала она эту брань, сочувственно волновалась, подбадривала выкриками пьяных вожаков.

Держит речь Караваев. Взвизгивает нервным, срывающимся голосом, взмахивает кулаками в такт своей буйной речи.

- Болтуны... подлецы, хвастунишки! Мы три месяца готовили с Петровым восстанье, а вы что? Только все болтовней занимаетесь, дела вам нет никакого. А тут - три месяца! По конюшням да за казармами, как воры, прятались... Особый слежку за нами... Помощи нет никакой... А тут шпиёны кругом... Ладно вот Букин да Вуйчич поддержали, в караульном помогли... А то бы ни пикни, сунуться некуда. Теперь-то уж что, теперь растрясли второй и двадцать пятый, оба с нами, и в двадцать шестой послали делегацию. Настал момент, и надо действовать, а не болтать тут словами, - только и дела вам, что языки чесать! Братва в Узун-Агаче, Каекелене, Талгаре, да и везде - с нами, готова... Везде свои поставлены ребята, и никакая сволочь теперь не уйдет. Только не выпустить надо, не дремать, а сразу захватить особотдел и послать, куда они нас всех посылали - красноармейцев, проливавших два года свою кровь... "Кумурушка"* сбежал на луну, так надо скорей захватить остальных, чтоб и они не сбежали. Нужно быстро действовать, а то будет поздно...

_______________

* Предтрибунала И. С. Кондурушкин, объезжавший в то время

область по служебным делам.

Взволнованно Караваеву в ответ зарокотала сочувствием красноармейская толпа:

- Чего там... Правильно... Делать надо, не ждать...

Эти выкрики сразу накалили атмосферу, заострили положенье.

- А что смотрите, - кто-то крикнул вдруг из толпы, - средь вас шпион! Что его тут держать, дайте сюда, на луну мы пустим...

Никто не называл фамилии, но поняли разом, о ком тут речь. Толпа вздрогнула, словно рванул ее электрический ток. Момент - и все будет кончено.

Петров скакнул, как зверь. Шегабутдинова в широченную спину прямо с размаху ахнул прикладом. Тот только крякнул, вмиг обернулся:

- Что ты?

Еще бы миг, один только миг молчания и новый один удар - остервенело кинулась бы дрожавшая толпа, прикончила жертву.

Но крикнул Чеусов:

- Ты что, Петров, брось - брось... Шегабутдинов - свой, он работает вместе с нами.

Петров смущенно потупился, тихо отошел, и в тот же миг толпа обмякла, словно пружина, только что утерявшая силу...

- Ты, брат, того - не обижайся, я так...

Шегабутдинов ни слова ему, только от боли поводил спиной да кривил багровыми сухими губами. Петров разорвал неловкое молчание, неистово, зычно заговорил:

- Что Караваев, то и я: все правда... Давно мы начали все готовить. И сколько намучились - только знаем про это сами... Да... Оно тово... А главное - торопиться надо... Скорей надо дело делать!

И опять ворвался-заговорил Караваев:

- Нам поручили с Петровым обрезать провода... А как поехали, на разъезд штабной попали. Они задерживать, а мы им пропуск... Отпустили... Ничего... Мы в Кучугур к старику одному, там и самогонки хапнули... Караваев лукаво улыбнулся, ухмыльнулись, облизнулись стоявшие кругом.

- Правда, - продолжал он, - перерезали, теперь "им" не с кем говорить по телефону. Надо скорей только, не выпустить чтобы из них ни одного...

И Караваев шмыгнул по всем сторонам хитрым взглядом, ожидая сочувственных слов.

- Караваев правду говорит, - глухо прогудел Букин, - надо торопиться, потому - красноармейцы бунтуют...

- Идти требуют, - вставил за ним и корявый Вуйчич. - Дальше, говорят, терпеть не можем, требуем, чтобы на штаб вели немедленно...

Чеусов важно провел рукой под пышными усами, выцедил самодовольно:

- Что ж, можно. Боевой совет готов.

Шегабутдинов все время молчал. После удара прикладом он понял, что каждое лишнее слово может тут испортить всю его "карьеру" и что верить ему так, как верят Караваеву и Петрову, - никто не поверит. Но момент был исключительный, - все ставилось на карту: крепостники согласны и готовы выступать... Они решили... Что дальше - когда разгромлен будет штаб? Скорее, скорей им поперек!

- Товарищи! - обратился Шегабутдинов... - Вы постановили выступать на штаб, а я вам вот что советую...

- Чего еще там? - заворчали из толпы.

- Я советую, - продолжал он, - лучше сначала договориться, - не сразу идти, а договориться, потому что они там - все же законная власть...

- Мы сами власть, - прозвенел злой выкрик, - какая там еще законная нашлась...

- Это, значит, война, опять война пошла, - настаивал Шегабутдинов. Потому что вы на штаб, а они из особого и трибунала всю силу выпустят на вас: у них же пулеметы, вы сами знаете...

Угроза подействовала. Чеусов первый заколебался:

- Я тоже думаю... я тоже думаю, товарищи, чтобы... поговорить сперва.

- Конечно, попытать, - поддержал его Василий Щукин.

Поддержало еще несколько голосов. Стали обсуждать, как и когда наладить в штадив делегацию. Но раньше того - звонили по телефону. Петров и Караваев зловеще молчали, не принимали участия в обсужденье. Переглянулись-перемигнулись с Вуйчичем и Букиным, вышли во двор. Дело с делегацией без них вовсе расклеилось, и скоро присутствующие, один за другим, тоже ушли; остались только Чеусов, Щукин Василий да Шегабутдинов... Был третий час ночи... Устало повалились на полу и только стали задремывать, как снова распахнулись двери, шумно ввалилась ватага.

- Теперь новый боевой совет, - ни к кому не обращаясь, громко сообщил Петров. А потом, повернувшись к Чеусову: - Вот красноармейцы избрали нас заново: я - председатель, потом Чернов, Букин...

- А мы как же? - изумился Чеусов. - Нас же на общем собранье выбирали...

- Не... И командующим меня назначили, - не слушая его, продолжал Петров, - а Букин вот в помощники, Чернов - комиссаром. Некогда тянуть, а сейчас же надо дело делать...

- Товарищи, - обратился к ним Шегабутдинов, - можете мне верить, можете нет, но я тоже думаю, что всю крепость надо снова собрать, чтобы боесовет новый... А теперь, Петров, действительно ты должен заняться войсками, в совете мы и сами справимся.

Петров не протестовал. У него, видимо, была какая-то новая мысль.

- Ну, ладно. Только первым делом - приказ, что я командующий, - вдруг заявил он присмиревшему боеревкому.

- Ясное дело, - подтвердил Шегабутдинов.

- Второе - штаб мне сейчас же...

- Это же вместе будем делать, - ответил Шегабутдинов.

- Штаб подожду, а приказ сейчас же...

Приказ скоро смастерили. Вот он:

ПРИКАЗ No 3*

Врем. Военно-революционного Боевого Совета

Семиреченской области.

1920 г. 13 июня, 5 ч. утра

1

Тов. П е т р о в назначается командующим войсками Семиреченской области. Его помощником тов. Б у к и н. Первому приступить к своим прямым обязанностям, об исполнении донести.

2

Тов. Ч е р н о в назначается политическим военным комиссаром при командующем войсками Семиреченской области, которому предлагается приступить к своим прямым обязанностям, об исполнении донести.

Председатель Вр. В.-Р. Б. Совета Семиреченской обл. Ч е у с о в.

Тов. председателя Б. Ш е г а б у т д и н о в.

Члены: Ш к у т и н, К а р а в а е в, П р а с о л о в, В у й ч и ч.

Комендант крепости Щ у к и н.

_______________

* Приказ No 2 не сохранился, и неизвестно, когда и по какому

поводу он был составлен.

Петров и Караваев, а за ним и остальные собрались уходить.

- Надо бы их всех сюда, - сказал Вуйчич.

- Кого?

- А из штаба дивизии. Пусть прикажут-скажут, что они собрались делать. - И Вуйчич криво улыбнулся, видно было, что думал он вовсе не то, что говорил. Но мысль его всем понравилась. Затрезвонили по телефону в штадив. Требовали, чтобы я и другие немедленно явились в крепость.

- Не придут, сволочь, боятся, - крякнул Караваев.

- Придут, проси лучше, - усмешливо ему ответил Чеусов.

Мы всю ночь на ногах в штадиве. По проводу говорили с Ташкентом, сообщали свежие новости. За ночь два раза прибегал из крепости Агидуллин и взволнованно рассказывал сначала, как Шегабутдинова чуть не прикончили, потом - как собиралась крепость выступать. Наши дозорные через каждые полчаса приходили с разных концов к штабу и докладывали, где рыщут пьяные разъезды крепостников, где кого они примяли, где произвели дебош, самочинный обыск... Мы были в курсе происходящего.

Потом звонок из крепости:

- Начдиву немедленно явиться в крепость.

Это было в три. Мы подумали-подумали - воспретили ему идти: