Владелец заводов, газет и пароходов - Алексей Кулаков

– В общем, план кампании таков: вы поджидаете его в уличном кафе, расположенном напротив гостиницы «Империал», где этот князь занимает целый этаж. Как только он появляется на улице, вы подбегаете, делаете свое дело и быстро скрываетесь с места. Все довольно просто, не правда ли?

Кивком показав, что с простотой и осуществимостью плана он в общем-то полностью согласен, лицом Анри старательно изобразил некоторую неуверенность.

– Вижу, мой юный друг, вас что-то гнетет. Уверяю, даже если все же что-то пойдет не так, самое большее, вас обвинят в нарушении общественного порядка. Штраф триста франков – сущая безделица!..

Кинув проницательный взгляд на своего молодого компаньона, граф все же «догадался»:

– Ах да, виноват!

Из внутреннего кармана сюртука на свет появилась удивительно ровная, гладкая, и самое главное – толстая пачка новеньких пятидесятифранковых банкнот.

– Вы получите треть суммы непосредственно в день нашего представления. Окончательный расчет будет произведен сразу по исполнении вашей части сделки, в ваших же апартаментах. Впрочем?.. Вы можете сами выбрать любое удобное для вас время и место.

Быстро прокрутив в голове все услышанное в поиске сомнительных моментов, Анри был вынужден признать:

– Меня все устраивает. Когда?

– Ах, это нетерпение юности! Впрочем, я его разделяю, а посему – завтра, на крайний случай послезавтра. Нет-нет, провожать меня не надо.

Оставшись в одиночестве, де Можирон некоторое время сидел в раздумьях. Правильно ли он поступил, ввязавшись в это, довольно-таки дурно пахнущее дело? В конце концов, так и не решив ничего определенного, парижский рантье плюнул на все сомнения, обратив свой взгляд на невзрачную плоскую шкатулку. Подтянул ее поближе, щелкнул замком, и подхватил сияющий новехоньким воронением револьвер. Повертел его перед глазами, несколько раз прицелился в небольшую вазу на подоконнике, щелкнул вхолостую курком и ощутил, как прибывает уверенность:

– Фирма Юбера Лепажа, Льеж. Хм!..

Потерев пальцем выбитую на револьверной рамке надпись «Бульдог», Анри заинтересовался упаковкой с патронами – и у него сразу же родилась идея их опробовать. Мало ли, вдруг они не такие холостые, как заявляет этот румын. Или кто он там, трансильванец?.. Один черт!.. Быстро собравшись, шевалье покинул свой номер – и вернулся в него лишь ранней ночью, усталый, но с полностью спокойной душой. Сон его был крепок и весьма освежающ, а время с утра и до позднего вечера (с перерывом на завтрак, обед и несколько прогулок) он целиком и полностью посвятил обдумыванию жизненно важных планов. То есть того, как, когда и на что именно он потратит честно заработанный гонорар. Разумеется, половину надо было положить в надежный банк, под хорошие проценты – это обеспечит ему дополнительную уверенность в завтрашнем дне. А вот на вторую половину можно и!.. Мысли о том, какая бездна развлечений и удовольствий доступна в Париже состоятельному человеку, были столь сладостными и возбуждающими, что он едва дождался встречи со своим работодателем.

– Отлично выглядите, граф!..

Выдав свое недовольство лишь поджатыми губами, пожилой аристократ осведомился:

– Вы готовы? Оружие с собой?

– Не переживайте, все в порядке.

Еще сильнее поджав свои старческие губы, граф достал из внутреннего кармана газетную вырезку с довольно четким и крупным изображением своего врага:

– Попрошу запомнить.

Дождавшись подтверждающего кивка, убрал ее обратно, и аккуратно выложил перед собой конверт с обещанными банкнотами:

– Итак, повторим все еще раз. Вы подходите, стреляете несколько раз в его сторону и убегаете что есть сил. Кстати, небольшая просьба, вернее, дополнение. Мне бы хотелось, чтобы он понял, чья рука стала для него злым роком, поэтому не могли бы вы до начала стрельбы крикнуть, что это расплата за его развратную натуру? Хм, можете добавить что-нибудь и от себя, я не возражаю – лишь бы прозвучало главное.

– Ну, я даже и не знаю…

– Разумеется, моя благодарность увеличится. Скажем, на пять тысяч?

– С вами сложно спорить, граф.

Внимательно пронаблюдав, как старая перечница добавляет стофранковые банкноты в его гонорар (отчего предназначенный для обычных посланий конверт еще больше распух и стал тревожно потрескивать), де Можирон слегка напоказ поправил оружие в кармане.

– Я буду ждать вас с хорошими новостями, шевалье.

Без какой-либо спешки или волнения усевшись в первый же попавшийся на глаза экипаж, Анри совсем было хотел распорядиться отвезти его к гостинице «Империал», но вовремя вспомнил о разумной предосторожности, и бросил нейтральное:

– Бульвар Карабасель!..

Доехал, расплатился, немного погулял по окрестностям, выбирая путь, по которому будет проходить его… Хм, ну, назовем это решительным отступлением. Затем занял один из двух свободных столиков, и принялся бдить, время от времени скрашивая тяготы своей «засады» глотком молодого божоле или ломтиком вкуснейшего сыра. Час довольно комфортного ожидания его несколько расслабил, так что заметив свою цель, спускающуюся по ступенькам в компании молодой дамы самых роскошных форм и трех мужчин среднего возраста, Анри едва сам же все и не испортил – в самый последний момент задавив порыв резко вскочить и побежать навстречу ничего не подозревающей жертве. Да, жертве! А он охотник. Бросив на стол несколько франков, парижанин вытер салфеткой разом вспотевшие ладони, и медленно двинулся вперед, прогулочным шагом приближаясь к своей цели.

– Господа, я так и не услышал, что у нас на сегодня! Опера? Или, быть может, махнем в казино?

Бородатого русского аристократа сложно было не заметить даже на фоне его далеко не низенькой свиты – уж больно внушительной тот обладал фигурой. Тем временем, «бескорыстный помощник справедливости» окончательно приблизился к врагу своего нанимателя, облизал пересохшие от вернувшегося волнения губы и выдернул из кармана револьвер:

– Проклятый развратник, это тебе за все твои преступления!!!

Дах!

От выстрелившего револьвера волнами разошлась оглушающая тишина.

Дах!

Превосходные черные брюки английского сукна, надетые на русском князе, как то странно встопорщились в районе гульфика, после чего сластолюбец начал заваливаться на даму, одновременно прижав руки к самому низу своего живота.

Дах!

Меж толстых пальцев пробилась тонкая струйка крови… Очнувшись от сковавшего всех оцепенения, оглушительно завизжали сразу три женщины, а тело аристократа окончательно повисло на руках его свитских. Быстрое бегство под резкие свистки и крики начавших преследование жандармов, многоголосый шум взволнованно-шокированной толпы недавних зрителей, небольшой безлюдный закоулок, где он избавился от револьвера, и запоздалое понимание – все пошло совсем не так, как предполагалось. В голове была всего одна мысль: бежать, бежать немедля, и не оглядываясь!..

Тем временем, пожилой румынский аристократ, закончил обтирать руки душистой водой, уложил в небольшой дорожный кофр свои туалетные принадлежности, после чего подхватил штуцер-двустволку и закинул ее на самый верх большого, массивного и изрядно рассохшегося от старости платяного шкафа.

– Ну, как-то так.

Успокоено хмыкнув, он со всем пристрастием осмотрел свой пусть и не новый, но вполне приличный выходной костюм, а через пять минут уже был на улице, где довольно ловко присоединился к небольшой толпе любопытствующих зевак – жертву злодейского покушения почти сразу унесли внутрь «Империала», толком никто ничего не рассмотрел, поэтому версии произошедшего цвели, что называется, на любой вкус: от террористического акта до апоплексического удара.

– Да-да, вы правы, это просто ужасно!

– Представляете, так и не поймали! Зачем тогда вообще нужны эти жандармы, если посреди города…

– Во времена моей молодости о таком даже и помыслить не могли!..

Покивав головой и согласившись с тем, что нравы день ото дня падают все ниже и ниже, и недалеко уже то время, когда повсеместно воцарится анархия, господин потихонечку отделился от начавшей расходиться толпы и дошел до скучающего извозчика:

– Больё-сюр-Мер.

Вальяжно развалившись на сиденье покачивающегося на ходу экипажа, и время от времени посматривал по сторонам, пассажир едва заметно улыбался.

«Надо же, какой шевалье шустрый оказался! Не ожидал, не ожидал. Впрочем, это ничего не меняет – вернется к себе и будет сидеть, как мышь под веником, тихо и не отсвечивая. М-да. Был в Ницце, и ни разу не искупался на ее знаменитых пляжах, а так же так и не посетил ее не менее знаменитых ресторанов и казино… Зато спокойно отстрелялся по одному из великих князей империи, потратив на это чуть менее десяти тысяч рублей. Кому как – а на мой взгляд, я отдохнул и развеялся просто прекрасно».