Гринер и Тео. Роза для короля - Евгения Белякова

— Я уже ухожу, — заторопился Гилмор и, коротко поклонившись Тео и ее 'возлюбленному', вышел, неловко задев головой полог.

— Прости, — пожал плечами бард, и устремился к жаровне — погреть руки. — Я хотел дать тебе время вытащить из него побольше, но он меня заметил.

— Ты как раз вовремя, — возразила Тео, сняла сапоги и забралась на кровать с ногами. Солдаты (и когда только успели?) расширили ее, и магичка уже предвкушала нормальный сон. — Он начал бормотать благодарности, а оттуда недалеко было и до признаний, так что полезность дальнейшего разговора с ним была под вопросом.

Говорила она куда циничнее, чем чувствовала на самом деле. Гилмор ей нравился — своей прямотой и настоящим, неподдельным благородством. Ему куда больше, чем Фишеру, подошло бы зваться шевалье.

— Узнала что интересное? — спросил бард.

— Только то, что людей набрано достаточно, чтобы двигаться на север. Приедет Лионель — и снимемся. А ты где болтался?

— Как где? Подслушивал, что ты там Фишеру плела. Надо же мне быть в курсе того, кто моя любимая и где мы познакомились. А ты, кстати, — ухмыльнулся бард, — могла бы и раньше меня просветить. В конце концов, это и в твоих интересах — чтобы наши версии совпадали.

— Прости, забыла.

— Прощу, если поцелуешь.

Тео поморщилась:

— Уж наедине мог бы и прекращать эту игру.

— А кто сказал, что я играю? — возмутился Рик. — Я давно в тебя влюблен, вон, даже оду сочинил…

Тео, оценив и его широкую ухмылку, и руки, упертые в бока, склонила голову набок. И сменила тему:

— Твой вечерний концерт, похоже, отменяется?

— Если лить будет так же, — погрустнел бард, — то конечно, да. А я как раз хотел исполнить посвященную тебе песню… Ну да ладно. Займемся делом.

Он подвинул к жаровне табурет и уселся, потирая руки.

— Мне многое в этой армии кажется странным. Начиная с того, что ее полностью обеспечили. А еще я поспрашивал: похоже, до твоего приезда тут мало кого волновало воинское умение местных. Как будто совершенно неважно, с вилами они в бой пойдут или вообще голыми. Хотя оружие — добротное, и доспехи есть. Напоминает спектакль, не правда ли?

Тео угрюмо кивнула.

— И что, никаких предположений? — настаивал бард.

— Одно другого хуже, — отрезала магичка.

— Я думал, ты поделишься со мной в ответ.

— А мы договаривались докладывать друг другу?

Бард поерзал на табурете. Веселость слетела с него, и на миг Тео показалось, что за маской рыжего балагура промелькнул… Кано? Но вот Рик снова скривился, преувеличенно обижаясь:

— Так нечестно…

— Привыкай. — Тео села в постели, натягивая сапоги. — И уж кому-кому, а тебе ждать честности от других просто смешно. — Она накинула куртку. Та все еще была мокрой, но Тео не заметила. — Пойду, проверю лагерь. Ты пока можешь поспать.

Выйдя в непогоду, она поежилась. Не слишком ли поспешила с прогулкой? Стенки палатки выгибались под порывами ветра, дождь еще не стоял стеной, но уже ощутимо хлестал в лицо. Тео с удивлением поняла, что разозлилась — не на барда, на себя. За то, что, чувствуя какой-то подвох в происходящем, все никак не могла догадаться, в чем дело. Нет, бард не сказал ей ничего, что она не знала бы сама. А кое о чем магичка догадалась и сверх того, но вот что означали эти факты… картинка никак не складывалась.

Она получила у сержанта, заведующего обмундированием, плащ с капюшоном. На плаще была грубо вышит разъяренный бык — как и на повязке, что ей выдали в первый день, чтобы она носила ее поверх куртки на плече. Проверила, как Бенк с Джоном выполнили ее поручения. Лагерь будто вымер — и понятно, почему: только сумасшедший станет гулять под таким ливнем… или тот, кому мысли покоя не дают. Промочив ноги, магичка решила, что уж теперь-то ей и вовсе терять нечего и отправилась посмотреть, как там патрули. В обоих были 'ее' парни, и она ничуть не удивилась, обнаружив, что те засели под густыми деревьями, где лило чуть меньше. Правда, и поругать их было не за что — примерно раз в двадцать минут они отсылали одного из своих пройтись по периметру, так что правила блюлись. Она покурила трубку с первым патрулем и отправилась дальше. У второго дела обстояли примерно так же. Шатаясь по мокрому лесу, она пропустила время ужина, но так устала, что, вернувшись, решила пойти сразу к себе в палатку.

Там ее ждал бард. Он вскочил с табурета, когда она, разбрызгивая капли, вошла внутрь.

— Вот и ты. Я сходил, взял две порции еды и твою поставил на жаровню, так что она теплая.

Рик взял одно из одеял и, расправив его на вытянутых руках, встал перед Тео.

— Переоденься в сухое и завернись. Ты продрогла. Если хочешь, я отвернусь.

— И с чего ты такой добрый? — огрызнулась Тео, скидывая плащ.

— Да уж, — отозвался бард, чуть приподняв бровь. — Ты пришла мокрая, грязная и голодная, но ведь я бесчувственный шпион — и наверняка, проявляя заботу, хочу что-то вызнать… Я уж тут извелся весь, разговор наш проанализировал — и недоумеваю, чем же мог тебя так разозлить?

— Прости, — стуча зубами, Тео призналась: — Я не на тебя зла, просто давит что-то.

— Что?

— Если б я знала, я б не говорила 'что-то'. — Тео, раздевшись, завернулась в колючее одеяло и, присев на кровать, вытянула ноги к теплу углей в жаровне. Бард подал ей ужин, собрал мокрую одежду и стал раскладывать на столике, табурете и сундуке. Тео провожала его взглядом. — Чувствую, что-то случится. Важное.

— Плохое?

— Нет, просто важное.

— А почему злишься? — Рик присел рядом и жестом предложил ей второе одеяло. Она покачала головой.

— Потому что не понимаю, о чем мое предчувствие. Ладно… не важно.

— Я обычно стараюсь доверять своей интуиции.

— Знаешь, что? — Тео прикусила губу. Глупо было делиться с противником информацией, но ее влекла к откровенности та самая сила, что заставляла иногда совершать странные, кажущиеся глупыми и непоследовательными поступки. — Есть еще загадка. Если Предводитель хотел ввести в заблуждение Шарона, выставив флаги, похожие на вердлендские, и тем самым оттянуть его войска к Кордосу — а такое предположение возникло у меня первым, — а потом занять столицу почти без боя… Не сходится.

— Почему?

— Не знаю, насколько ты сведущ в военной стратегии, но только сумасшедший поведет армию в горы в конце осени. Там сейчас, насколько я помню Кордос, дикие ураганы и снежные бури, да еще и камнепады. А если нападать все же нужно, то лучше дождаться лета — и зачем при этом посылать ноту о войне за полгода? Чтобы враг подготовился?

— Или чтобы посеять разлад внутри сил противника, — подхватил Рик, — но этот план уж слишком неопределенный, надо признать.