Месть прошлого (СИ) - Гичко Екатерина

«Приличный сон» презрительно отфыркнул перья, башкой захлопнул окно и одним прыжком забрался на постель. Недовольно ворча, он покрутился на месте и плюхнулся спать рядом с Майяри.

А на улице охрана, едва сдерживая улыбки, провожала взглядом улетающего хайрена.

– Долетит ли? – спохватился и обеспокоился один из оборотней. – Корма-то… того… растрепалась.

– Долетит, – невозмутимо отозвался Святой, провожая господина равнодушным взглядом. – Не в первый раз.

Глава 31. Худшая из наград

Подземные своды сотрясло яростное, холодящее кровь в жилах рычание, и его тут же подхватило несколько десятков глоток. Залязгало железо под зубами и когтями, и Агорий поёжился.

– И чё неймётся-то вам, твари? – едва слышно прошептал он, опасливо смотря на стену, отделяющую его от «зверинца».

– Тоскливо, – господин Деший жалостливо вздохнул. – На волю бы им, прогуляться. Но подерут же всех.

Агорий зябко передёрнул плечами. Доброта господина его порой пугала. На волю, как же! Своих же и сожрут. До сих пор нет-нет, но вспомнится, как одна проклятая тварь переела железные прутья и порвала почти два десятка оборотней, прежде чем её отправили к праотцам. Хотя какие там праотцы…

– Отойди, мой мальчик, – мягко попросил господин Деший, и Агорий торопливо шагнул к самой двери.

В эту комнату, самую важную в их подземном поселении, он никогда не рисковал заходить без господина. Не дай боги по дурости наворотит бед…

Зал, достаточно просторный, но с низким потолком, разделяли надвое два каменных прямоугольных постамента, укрытых рогожей. Между ними на треножнике стоял большой, руками не обнять, мутно-белый шар, а перед ними, занимая всё пространство до самого порога, по полу расползалась печать. Агорий ничего не понимал в магии, но эта печать, составленная из многочисленных символов и сложных линий, была для него как картина. Непонятная, но прекрасная.

– Так что? – Деший обратил свой взор на третьего посетителя зала, стоящего в тени.

Тот поспешил шагнуть вперёд. Двигался он дёргано, фигуру имел тщедушную и сутулую, а лицо его закрывал широкий капюшон.

– Я проверил, – задребезжал сухой нервный голос. – Семь артефактов!

– Семь? – глаза Дешия оживились.

– Да-да, – капюшон затрясся кивками. – Шесть артефактов из санаришской сокровищницы, как вы их и описывали. И артефакт госпожи Айяшии.

На лице старика мелькнуло едва заметное разочарование. Его гость, видимо, не понял причину, занервничал ещё сильнее и торопливо добавил:

– И я проверил перекрестье Хведа, как вы сказали. Самое натуральное перекрестье, – голос радостно зазвенел.

Но почему-то господин Деший не порадовался.

– Спасибо тебе, мой друг, – он со слабой улыбкой похлопал гостя по плечу, – ты очень рисковал, чтобы рассказать мне об этом. Я никогда этого не забуду.

– Только сейчас их выносить нельзя, – мужчина опять занервничал. – Расследование передали харену Ранхашу Вотому, он наверняка захочет проверить артефакты.

– О, что ты! Я бы никогда не посмел требовать от тебя подобного. Это слишком опасно, мой друг. Позже, позже, когда всё немного утихнет, я опять обращусь к тебе. А теперь тебе нужно спешить. Тебя проводят до самого дома. Береги себя.

– Благодарю вас, благодарю, – горячо прошептал гость и заторопился на выход.

Агорий высунулся в коридор, позвал проводника и опять закрыл дверь.

– Что там с девочкой? – осведомился господин Деший.

– Неудача, – поморщился чернобородый.

– Что ж, это к лучшему. Я немного погорячился с приказом. Расстроился, знаешь ли… Она нам ещё пригодится. Пока не трогайте. А что с тёмным?

– Мы прочесали весь лес и город, попытались вызнать что-то про него в той дыре, где он обычно появляется, но найти его не смогли.

– Это очень плохо, – с расстановкой произнёс Деший. – Не нравится мне, что он так категорично отказался от первого задания… Надо найти его. Такие свидетели опасны для всего нашего замысла.

– Из-под земли достанем! – горячо пообещал Агорий.

– Но Триия он, конечно, куснул хорошо, – старик ласково улыбнулся. – До сих пор ищет?

– Причём никто не знает, что он ищет, – Агорий хмыкнул. – Видать, струхнул хайнесу-то признаваться.

Разговор пришлось прервать. Послышались шаги, тяжёлая железная дверь распахнулась, и дюжий бородатый оборотень впихнул внутрь тощего высокого парня. Тот сразу рухнул на колени, попытался встать, но опять упал. Агорий с лёгким отвращением посмотрел на рваное и грязное тряпьё, едва прикрывающее костяные члены мужчины, и сморщил нос от вышибающего слезу запаха немытого тела.

– Здравствуй, мой мальчик, – Деший опустился на корточки рядом с парнем и с отеческой заботой погладил его по поблекшим и обвисшим грязным кудрям. Некогда чёрные, сейчас они серебрились сединой.

«Мальчик» поднял голову, и на его измождённом, с ввалившимися щеками лице яростно сверкнули чёрные как сама тьма глаза.

– Сд…ни… – с трудом просипел он.

Деший не разозлился. На его лице мелькнула печаль, но взгляд был полон снисхождения и всепрощения, с которым обычно смотрят на неразумных детей.

– Думаю, это наша последняя встреча, Илик, – казалось, старика искренне расстраивает предстоящая разлука. – Обещаю, те силы, что ты отдал, послужат благой цели.

Парень попытался плюнуть, но слюна лишь растеклась по подбородку. Деший укоризненно покачал головой и, без малейшей брезгливости обняв «мальчика» за талию, помог ему подняться и доковылять до центра печати. Парень пробовал упираться, но его руки и ноги лишь бестолково дёргались.

– Всё, лежи, лежи, – старик осторожно уложил его на пол и покинул печать.

Только он сошёл с неё, как линии и символы вспыхнули алым, и парень, выпучив глаза от боли, выгнулся до хруста в суставах и сипло, почти уже неслышно, закричал. От его тела по печати потекли золотистые ручейки, собирающиеся в единый поток над головой парня и устремляющиеся к шару. По поверхности того расползлись многолапые оранжево-красные знаки, и шар из молочно-белого стал жёлтым почти полностью. Только на самом верху лежала белёсая «шапочка-блинчик».

Поток быстро иссяк. Не прошло и двух минут, как он прервался, а мальчик – теперь он действительно был похож на мальчика – скрючился по центру печати, смотря прямо перед собой застывшим неподвижным взглядом.

– Ты внёс весомый вклад в наше дело, Илик, – Деший скорбно опустил глаза, – и навсегда останешься в нашей памяти. Ты заслужил ещё один шанс.

Печать опять заработала, но в этот раз символы налились не кровавой краснотой, а чуть светящейся серостью. Вязкой, напоминающей грязь со светлыми искрами песчинок. Тело умершего распрямилось, грудная клетка расправилась, и лёгкие с хрипом втянули воздух. Позвоночник захрустел, и ноги-руки начали укорачиваться, туловище расширяться и разрастаться. Череп промялся, кожу пробила густая смоляная шерсть, и уже через минуту в печати лежал огромный чёрный медведь – истинный зверь умершего. Но изменение не завершилось. Кости опять смялись, затрещали, тело стремительно начало уменьшаться. Вскоре вместо медведя на полу лежал странный зверёныш с серой шёрсткой. Формой тела он был похож одновременно и на волка, и на лису: широкая грудная клетка, большие лапы и длинный пушистый хвост, гибкое сложение, совсем лисьи уши, а морда вытянутая, но уже не похожая ни на волчью, ни на лисью. Зверь был совсем мал, не больше локтя в длину, если не считать хвост, и казался детёнышем.

Неожиданно зал наполнил яростный жуткий визг, и Агорий едва не выскочил в коридор. Сколько раз видел подобное, а привыкнуть никак не мог. Над полом взметнулась дымчатая рваная тень без определённых очертаний, но с горящими ненавистью глазами. Она сразу же попыталась броситься на Дешия, но налетела на невидимую стену и, пронзительно взвыв, заметалась по «клетке» печати.

Тем временем рядом со зверёнышем засеребрилась голубая дымка. Она сложилась в образ высокого крепкого парня с задорными тугими кудрями и открытым наивным лицом. Агорий нервно сглотнул, невольно припоминая, что именно таким был Илик при их первой встрече. Серая яростная тень бросилась к голубоватой дымке, и призрачный Илик с растерянной улыбкой принял её в свои объятия. Две тени смешались и рухнули на тело зверя. Секунда, и они исчезли.