Священный цветок - Генри Райдер Хаггард

С этими словами я, отбросив дальнейшие церемонии, захватил четыре верхних поджаренных колоса и верхнюю часть тыквы, которую срезал ножом. Как бы то ни было, я взял ту часть, которая не касалась миски, ибо кто знал, что бывало в ней и как ее мыли?

Стивен, по-видимому, тоже ухватился за эту мысль, так как он тоже предпочел мясу тыкву и поджаренные колосья; точно так же и Мавово, и убежденный сторонник мясной пищи – Ханс. Только простосердечный Джерри ел с аппетитом мясные блюда и нашел их очень вкусными. Я думаю, что он, пройдя через ворота последним, не рассмотрел того, что лежало на решетке.

Наконец мы окончили свой простой ужин (когда вы очень голодны, тогда требуется много времени, чтобы насытиться такой легкой пищей, как эта тыква; вот, я полагаю, почему нам кажется, что жвачные животные беспрестанно едят) и запили его водой, предпочтя последнюю вязкому на вид молоку, которое мы предоставили туземцам.

– Аллан, – тихо сказал мне брат Джон, когда мы закурили свои трубки, – тот человек, который стоял перед решеткой спиной к нам, был Калуби. Я узнал его при свете огня по отсутствию пальца на поднятой руке.

– Что ж, если мы хотим добиться чего-нибудь, нам надо обработать его, – ответил я. – Но вот вопрос: удастся ли нам пойти дальше… этой решетки? Я убежден, что нас заманили сюда для того, чтобы съесть.

Прежде чем брат Джон успел ответить, пришел Комба и, осведомившись, хорошо ли мы поели, сообщил, что Калуби и старейшины готовы нас принять. Мы взяли с собой приготовленные заранее подарки и отправились все, за исключением Джерри, которого оставили сторожить наши вещи.

Комба повел нас к Дому Празднеств, где огонь, который горел в яме, уже догорел или был потушен, и ужасная решетка была убрана, циновки, висевшие между столбами, были подняты и все было освещено ярким светом. Восемь седоволосых старейшин, с Калуби в центре, сидели лицом к воротам на деревянных стульях, расположенных полукругом. Этот Калуби был высоким мужчиной средних лет, с лицом самым нервным из всех, какие я когда-либо встречал. Оно все время подергивалось.

Руки Калуби ни на минуту не оставались в покое. Его глаза, насколько я мог рассмотреть их при таком освещении, были полны ужаса. Он встал и поклонился нам, но его советники остались сидеть, встретив нас легким хлопаньем в ладоши, продолжавшимся довольно долго. Это, по-видимому, служило у понго приветствием.

Мы сделали ответный поклон, после чего сели на приготовленные для нас стулья. Брат Джон занял среднее место. Мавово и Ханс стали позади нас; последний опирался на свою большую бамбуковую палку. После этого Калуби приказал Комбе, к которому он обращался официально, называя его «Миновавшим бога» и «Будущим Калуби» (мне показалось, что он волнуется, произнося эти слова), дать отчет о своей миссии иобъяснить, как случилось то, что он имеет честь видеть здесь белых господ. Комба повиновался. Он дал короткий, но исчерпывающий отчет о своем путешествии в город Безу, называя при этом Калуби самыми почетными именами, как, например: «Неограниченный повелитель», «Господин, ноги которого я целую», «Тот, чьи глаза – огонь и язык – меч», «Тот, по мановению которого люди умирают», «Устроитель жертвоприношений», «Первый вкуситель священной пищи», «Любимый богами» (при этом названии Калуби съежился, будто его кололи копьем), «Второй после священнейшего и древнейшего Мотомбо, пришедшего с неба и говорящего его голосом» и т. п. Он рассказал, как, во исполнение приказания Мотомбо, он пригласил в Страну Понго белых господ, которые пришли сюда в качестве послов мазиту, так как никто из последних не отозвался на приглашение короля Бауси взять на себя эту обязанность. Только он, опять же согласно приказанию Мотомбо, поставил условием, чтобы никто из них не брал с собой магического оружия, изрыгающего дым и смерть.

При этом известии выразительное лицо Калуби выдало сильное душевное волнение, что, по-видимому, не укрылось от Комбы. Однако он ничего не сказал и после некоторой паузы продолжал свой рассказ. Он сказал, что при нас такого оружия действительно нет, так как он и его товарищи, не удовлетворившись нашим словом, обыскали наш багаж перед оставлением Земли Мазиту. Поэтому, прибавил он, нет причины опасаться, что мы приведем в исполнение древнее пророчество о том, что когда в Земле Понго прогремит ружейный выстрел, боги покинут ее и народ понго перестанет быть народом.

Окончив свою речь, он скромно сел позади нас.

Потом Калуби, выразив формальное согласие считать нас послами Бауси, короля мазиту, долго говорил о преимуществах продолжительного мира между двумя народами. В конце концов он предложил свои условия мира, которые, по-видимому, были выработаны заранее. Излагать их подробно я считаю излишним, так как мир все равно никогда не был заключен и, кроме того, я сомневаюсь, действительно ли понго намеревались заключить его.

Достаточно сказать, что эти условия касались заключения браков, свободной торговли между двумя странами, кровного братства и других вещей, о которых я уже забыл. Все это должно было быть скреплено браком Бауси с дочерью Калуби и Калуби с дочерью Бауси.

Мы молча слушали его и, когда он окончил свою речь, сделали вид, что обсуждаем его предложение. Потом слово взял я. Я говорил от имени брата Джона (который, как я объяснил, был слишком важным лицом для того, чтобы говорить самому), что предложения Калуби кажутся нам честными и приемлемыми, и что мы будем счастливы передать их Бауси, когда вернемся в Землю Мазиту.

Калуби выразил при этом большое удовольствие, но, между прочим, заметил, что все это прежде всего должно быть представлено на утверждение Мотомбо, без одобрения которого ни один договор у понго не считается законным. Он прибавил, что предлагает нам, если мы хотим, посетить завтра Его Святость, отправившись к нему через три часа после восхода солнца, так как он живет далеко от города Рики, на расстоянии целого дня пути. После небольшого совещания мы ответили, что, хотя у нас мало свободного времени, тем не менее мы, белые господа, понимая, что Мотомбо стар и не может посетить нас, согласны продлить свое пребывание в Земле Понго и посетить его. А теперь мы чувствуем усталость и хотим спать.

Потом мы поднесли Калуби свои подарки, которые были благосклонно приняты с уведомлением, что ответные подарки будут сделаны нам перед оставлением нами Страны Понго.

После этого Калуби взял маленькую палочку и сломал ее в знак того, что совещание окончено. Мы пожелали спокойной ночи ему и его советникам и удалились в свои хижины.