Стражи миров - Ильина Наталья Леонидовна

Неуклюжую тёплую одежду значительно облегчили — кони могли защитить всадников от снега, как выяснилось, хоть и не от холода. Ликос и Огги познакомились со своими Крылатыми. Огги едва мог слышать серого конька, но отвечать получалось только вслух. Ликос словно родился всадником — буланый Павин остался им доволен. Псы ерошились, готовясь карабкаться по ледяным скалам, но их это не пугало — они выходили прямо сейчас, остальные должны были показаться над Цитаделью на рассвете. Элементом неожиданности служили Крылатые. Животы и шеи их прикрывала синеватая, тонкого плетения броня, крылья защищала собственная магия. Убить Крылатого никогда не было простой задачей… Остальные тоже вооружились — и магией, и железом. Основной задачей было создать Чаре, которая шла одна и с другой стороны, возможность пробиться за стены замка. Там ей придут на помощь Аарис и Геса… Если, конечно, они всё ещё имеют такую возможность. Больше тянуть было нельзя — Псы потянулись к выходу, Чара и Дарель вышли следом.

Девушки постояли, глядя как исчезают в темноте лохматые длинные тела.

Эта Чара действительно была ТанеРаас, и дело не в одежде — в ней неуловимо изменилось что-то другое, дремавшее всё это время в глубине её загадочной души. Кончики обнажённых пальцев украсило слабое свечение, и ни одна снежинка не касалась непокрытой головы.

— Прощай, ведьма Дарель. Береги Огастоса. Береги моего Коня. Я отдам всё, чтобы мы все увиделись снова!

Чара натянула перчатки, повернулась и совершила головокружительный прыжок, мелькнув высоко на осыпи предгорья. Следующий прыжок сделал её невидимой глазу.

Светало. Все потянулись к выходу.

Лунгта помог Дарель взобраться к себе на спину и прогудел: «Держись. Пристегнись. Я обещал Чаре, что смогу тебя защитить».

Ликос и Огастос с хохотом, никак не соответствующим моменту, взвились в небо: впервые за две сотни лет — маги на Крылатых! Майстер Гросс вздохнул одновременно с кобылой Раэль, глядя на это безобразие. Рикон и Злой Рок задали темп, и крылатые тени растворились в предрассветных сумерках. Резко и неожиданно прекратился снег.

Чара совершала гигантские прыжки. Вверх. Передышка. Наметить цель — снова вверх. Скалы, покрытые льдом и снегом, послушно слову притягивали её к себе при приземлении и отталкивали в прыжке. Её несла вверх сила, наполнявшая каждый вздох. Но ноги всё равно оскальзывались, и она барахталась в пустоте, слабо удерживаемая ненадёжным льдом, пытаясь найти опору, замирая от ужаса, оставаясь самой собой.

Чара запрокидывала голову, но всё, что она могла видеть — нависающие над ней, закрывающие небо чёрно-серые камни скал.

Вверх, передышка, вверх, вверх, вверх!

От кожи перчаток ничего не осталось, и она цеплялась за что могла голыми руками, просто приказав им не болеть. Теперь не осталось ни земли, ни неба — только расщелистая вертикаль заледеневшей каменной стены.

Она поднималась вечность, но и у вечности, оказывается, есть конец — с острого пика, на котором она присела, едва удерживаясь, Цитадель Фресс была видна как на ладони. Морозно розовело небо. Вся оборона замка была направлена в сторону равнины, откуда на приличной высоте неслись к нему пять крылатых теней, а справа, у высоких зубчатых стен, мелькали серые спины Псов. Она коснулась слова и прыгнула…

Окно разлетелось со звоном, приглушённым тканью тяжёлых портьер. Аарис и Геса вскочили одновременно, чтобы помочь Чаре подняться с пола. С этой стороны замка даже не слышно было звуков боя, а он уже шёл. Аарис только взглянула на руки девушки и накрыла их ладонями, беззвучно шевеля губами. Но это не помогло. Чара тряслась, глаза у неё нехорошо горели, губы побелели и растрескались, дыхание с хрипом вырывалось изо рта, но она порывалась идти.

— Сейчас, сейчас, — зашептала Геса, поднося к её губам бокал с розовой жидкостью. — Выпей. Поможет.

Аарис отпустила руки девушки.

— Геса, иди впереди. Чара, закройся. Это не на всех сработает, но всё же…

Прошелестело слово. Они вышли в длинный, хорошо освещённый и очень тёплый коридор.

Прежде чем они добрались до охраняемых воинами Рего его личных покоев, Аарис пришлось очень артистично изобразить ужас бегства от воображаемых врагов.» Туда! Туда!» — направила она воинственных родичей. А вот четверых оболваненных словом вояк Гильдии можно было только… убить. И времени на раздумья у девушек не было.

Первой, ещё раньше, чем Чара выхватила ножи, опомнилась Геса, и её противник вспыхнул факелом, правда, очень слабеньким — отец не оставил своих людей без защиты… Но огонь, большой или малый, действует на плоть одинаково — крепкий парень завопил и заметался в коридоре, мешая остальным. Зазвенела сталь, засвистели ножи Чары, поражая цели. Один из взмахов тяжёлого меча охранника чуть не рассек пополам Аарис, но Чара, подкатившись на коленях прямо под удар, встретила длинный, закалённый на слове меч простым ножом Стражей, и тот рассыпался с жалобным звоном, а нож продолжил движение вперёд и вверх, прямо под кольчугу… Схватка длилась лишь несколько вдохов, и девушки, дрожа от отвращения, вошли в покои Рего.

Аарис, бывавшая в хранилище не раз, уверенно вела их вперёд.

В самом начале лабиринта узких, петляющих коридоров Геса вдруг пошатнулась. Неведомая сила не пускала её дальше. Чара отдала женщине свой нож, на который та посмотрела с непониманием, но кивнула и повернула обратно.

Дальше они шли уже вдвоем, Аарис и Чара. Чара поселила на ладони огонёк, и он освещал голубым светом их путь, окрасив в чёрное залитый кровью подол платья Аарис и играя резкими тенями на изломах каменных стен.

Горланы шныряли вокруг, безобразно вопя. Воины Гильдии с самоубийственным отчаянием бросались на Крылатых. Ликос едва успевал крутить головой, швыряясь приказами принуждения. Свистели короткие болты арбалетов, стрелы, выпускаемые со стен и башен, сыпались дождём.

Несчастной кобыле Гросса срезало ухо, и кровь заливала ей глаза и ноздри. Гросс тянулся стереть её плащом и горько сожалел, что он не целитель. Но старушку, похоже, это только раззадорило. Она лупила хвостом, прикрывалась крылом, позволяя магу швыряться огненными шарами. Ледяные глыбы, которые выпускал по противникам Ликос, работали не хуже, сшибая на лету даже горланов.

В полной неразберихе воздушного боя, где магия применялась яростно и с обоих сторон, никто не заметил Псов, налетевших на защитников замка с тыла. Их целью — и желанной! — были маги. Визг, рычание и вопли огласили площадки башен.

Огастос направил коня к высокому клинообразному выступу, на котором неподвижно стоял высокий человек.

— Приземляйся, — шепнул Огастос, и Крылатый конь выбил искры и мелкое каменное крошево из уступа зала Ветров.

Рего попятился, узнав во всаднике младшего сына. Эта заминка позволила Огастосу спрыгнуть и крепким шлепком отослать коня с ненадёжного уступа.

Они почти сравнялись в росте теперь, спустя год. И да, младший сын не просто приобрёл несгибаемый стержень в своей натуре — он стал этим самым стержнем! Рего испытал мимолетную горькую радость, а потом отступил в сторону, пропуская вперёд щуплую, дёрганую фигуру Нгарда, в чьих ловких руках вращался смертоносным кругом лучший гильдейский меч. Посмотреть, кто из двоих юнцов останется в живых, чтобы он мог его использовать в дальнейшем, Рего не захотел. У него были дела поважнее.

Он успел, уходя, сделать лишь пару шагов, когда услышал звук тупого удара и мелодичный звон совершенного металла о камень. Нгард вскрикнул резко, высоко. Оборачиваясь, Рего увидел, как над уступом мелькнула невероятных размеров крылатая тень.

Нгард бился в конвульсиях на краю, кровавая пена шла у него изо рта, а брюки потемнели от мочи. Он свернулся калачиком и затихал, подёргиваясь. Огастос брезгливо перешагнул через Нгарда, подхватив по пути меч. Его Крылатый победно заржал в высоте над уступом зала Ветров. Остриё клинка украсилось тонкой полоской голубого свечения. Жёстко глядя в глаза Великому Магу Рего Фресс, его младший сын взмахнул мечом, и от карниза отвалился оплавленный кусок железного камня, из которого был сложен замок.