Двойной агент. Записки русского контрразведчика - Владимир Григорьевич Орлов

Под влиянием Сумарокова Зиверт, сам о том не подозревая, стал орудием в руках ГПУ. Иногда его удавалось убедить в двуличности Сумарокова, и тогда он заявлял о своем намерении позвонить в полицию или прокуратуру. Большевики распространяли сведения о том, что Сумароков — обыкновенный чекист и, следовательно, никакого интереса для них более не представляет. Однако важные документы, которые так часто оказывались в его распоряжении, свидетельствовали об обратном и служили доказательством того, что он был не простым красным дипломатом.

В течение пяти лет, которые Сумароков работал в бюро Зиверта, он не представил ничего, что позволило бы возбудить дело против большевиков. Примечательно и то, что он, занимая важные посты, ни разу не выдал ничего существенного ни о своих коллегах, ни о сотрудниках или структуре чекистско-дипломатической службы. Он снабжал Зиверта лишь теми данными, которые поступали к нему от внешних источников.

Два года назад из Харькова прибыли уполномоченные представители ОГПУ с тем, чтобы предложить ему еще раз поступить к ним на службу. Предложение было якобы сделано на двух условиях: 1) привезти назад все документы и 2) передать все копии, которые он отдал Зиверту. Эту историю рассказал мне сам Сумароков. Такое предложение могло быть только ловушкой; результат переговоров так и остался неизвестен.

Теперь мне следовало бы сказать несколько слов о моем собственном деле и о причинах, его вызвавших. Однако работа над юридическими документами по данному делу еще не завершена, поэтому я не могу занять по отношению к нему определенную позицию и должен отложить это на некоторое время.

Необходимость разработки методов борьбы с Советами и их разветвленной сетью за рубежом — точка зрения, которой я всегда придерживался, — стала еще более очевидна в свете событий последних нескольких лет. События в советском посольстве в Париже, таинственная кража во французском посольстве и не менее таинственное исчезновение шифровального кода из итальянского посольства в Берлине — все это доказывает, что большевики остаются верны своей испытанной системе: не позволяют сбить себя с толку какими то ни было разоблачениями. Они достигнут своей цели — подрыва и разрушения всех цивилизованных стран, которые гостеприимно приняли их, — если весь мир не увидит грозящей ему опасности и не предпримет немедленных ответных шагов.

ЭПИЛОГ

Сегодня, когда я обращаюсь к событиям, произошедшим более чем двадцать пять лет назад, и вспоминаю многочисленные преступления, в расследовании которых принимал участие, прихожу к выводу, что большевики, стремящиеся к мировому господству, не научили нас ничему новому в том, что касается провокаций, заговоров, предательства, искажения фактов или убийств. Все это совершалось и раньше отдельными личностями; сегодня же это неотъемлемая часть административной системы, которая действует на территории, составляющей одну шестую часть земной суши.

Благодаря тому, что на протяжении своей карьеры я находился в самой гуще борьбы против тайных сил, стремившихся уничтожить Россию, я сумел запечатлеть многие события в своей памяти. Однако воссоздание фактов и событий, имевших место в России и других странах на протяжении последних тридцати лет, вскрытых в ходе судебных расследований, а теперь ставших достоянием гласности, — трудная, хотя и чрезвычайно интересная задача. Моя профессиональная подготовка юриста, знающего и понимающего всю важность многочисленных документов, фактов и улик, которые проходят через его руки и без которых мало что можно понять в событиях дня сегодняшнего, заставила меня в значительной степени положиться на свою память. А также обратиться к мемуарам и записям других людей, принимавших участие в этих событиях. Воспоминания очевидцев позволили мне воспроизвести отдельные эпизоды, благодаря которым я смог связать все звенья воедино.

Упразднение полиции и жандармерий в самом начале революции имело целью уничтожить картотеки и досье на агентов-провокаторов, убийц и уголовных преступников, которые стремились занять ключевые позиции в ходе грядущей революции. Вот почему огромное количество документов впоследствии невозможно было найти ни в гражданских, ни в военных архивах.

В моей книге, как и в жизни, соседствует важное и второстепенное, что не всегда в полной мере оценят те, кто будет судить о ней с предубеждением, а не беспристрастно. Описанные мною события, конечно же, не охватывают все, чем мне приходилось заниматься, а некоторые эпизоды необходимо было опустить, поскольку определенные обстоятельства места и времени не позволяют мне пролить свет на все события, свидетелем которых я был в течение последних двадцати пяти лет. Я вынужден сократить описание событий, свидетелем которых был в эмиграции, так как в то время я был гостем в чужой стране, политика которой не всегда отражала настроения и чувство долга простого русского.

Поскольку, помимо всего прочего, я издаю свою книгу на иностранных языках, мне приходится в некоторых случаях упоминать то, что известно любому русскому, но, возможно, неизвестно или непонятно иностранцам. И хотя я старался быть как можно более объективным, я подчас не мог не отразить в какой-то мере свою собственную точку зрения, так как эти мемуары отражают поступки, мысли и события из жизни реального человека. Однако моя юридическая карьера в России, многие годы работы в суде, которому до революции не было равных ни в Западной Европе, ни в Америке, приучила меня оставаться в определенной степени беспристрастным и избегать субъективных оценок.

Каждый русский знаком с типом современного Азефа. Одной рукой он отправляет на смерть бесчисленное количество русских людей, а другой — распространяет лицемерную ложь, рассчитанную на иностранцев, пытаясь снискать расположение капиталистов. Каин наших дней может с одинаковой легкостью играть любую из этих ролей, его цель — политически и морально уничтожить все народы, утопить их в крови, разжигая ненависть и антипатриотические настроения.

До революции Азеф вел активную работу в тайных обществах и использовал любую возможность, чтобы нанести смертельный удар по российской конституции. Сегодня эта деятельность продолжается в более широком масштабе и совершенно открыто. Но и через десять лет узурпатору не удалось сломить сопротивление русского народа, упорно защищающегося от диктатуры меньшинства и яростно протестующего против организованного террора.

За последнее столетие произошло много событий, которые передовая русская интеллигенция не только приветствовала, но и финансировала.