Правитель - Элин Пир
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я согласилась с ней, чувствуя тяжесть в животе от разочарования.
— Он хочет защитить тебя от самопожертвования, но он должен говорить об этом с тобой, а не со своими друзьями.
— Совет поставил Хану ультиматум?
— Да. Серьезные санкции, если тебя не вернут, но он не хочет тебя отпускать.
Я кивнула, мой разум анализировал ситуацию.
— Мы знали, что это было возможно и в худшем случае. Мне нужно будет убедить Совет, что я здесь по собственному свободному выбору, иначе пострадают миллионы.
— Но как ты собираешься это сделать?
— Я вынуждена вернуться и выступить перед Советом. Ты ведь умеешь управлять дроном Боулдера, верно?
Кристина кивнула.
— Хорошо, дай мне пять минут и встретимся внизу.
— Хорошо. — Мы с Кристиной обе знали, что коллектив важнее отдельного человека. Я не могла позволить людям страдать из-за меня, и санкции сильно ударили бы по Северным землям. Это только дало бы таким людям, как Эдвард, топливо для использования против Хана, и это означало бы, что у школьного проекта не было шансов на успех.
Я встала с кровати, чтобы одеться, и когда Кристина ушла, я снова связалась со своей матерью. Мой голос был холодным и отрывистым, когда я заговорила с ней.
— Требования Совета были услышаны, — сказала я. — Но у меня есть свои собственные требования. Мне нужна гарантия, что я смогу вернуться в Северные земли, когда поговорю с Советом.
— Я не могу обещать тебе этого, — сказала она с жалостью во взгляде, и я знала, что она действительно думала, что мне промыли мозги и что ей нужно защитить меня от самой себя.
— Хан готов столкнуться с санкциями, но я вернусь и выскажу свое мнение, если ты гарантируешь, что школьный проект получит твою полную поддержку.
Изобель едва заметно кивнула.
— До тех пор, пока Кайя и дети в безопасности, и ты понимаешь, что тебе не разрешат вернуться для проверок.
Я сжала губы в тонкую линию.
— Мы будем полагаться на Кайю и Кристину, чтобы они сообщали нам последние новости, — мягко сказала Изобель.
— О, я вернусь сюда, — решительно сказала я. — И если бы ты действительно была такой развитой и непредубежденной, как ты утверждаешь, ты бы приняла идею, что здесь должно быть что-то особенное, чтобы я чувствовала себя таким образом.
— Милая, — она протянула ко мне руку, но я сделала шаг назад.
— Ты проповедовала о терпимости и просвещении всю мою жизнь, и теперь я вижу, что все это были просто слова.
— Это неправда. — Ее руки опустились рядом с ней.
— Тогда где же теперь твоя терпимость? Почему тебе не интересно познакомиться с мужчиной, который делает меня счастливой?
— Он правитель Северных земель, — сказала она, как будто этого было достаточно для объяснения.
— Если ты думаешь, что ты хоть немного лучше его, тогда я хочу, чтобы ты подумала о том, что ты делаешь прямо сейчас. Ты используешь свою силу, чтобы контролировать и разрушать жизни других людей. То самое, в чем ты обвиняешь его.
— У тебя есть право так думать, — сказала она тем о-о-очень взрослым тоном, который внезапно заставил меня возненавидеть ее.
— И хуже всего то, — сказала я, — что ты думаешь, что это вернет меня к тебе, когда правда в том, что ты просто оттолкнула меня.
— Я не отталкиваю тебя, я делаю то, что сделала бы любая мать, чтобы защитить своего ребенка.
— Я не ребенок. — На этот раз я разозлилась. — Я взрослая женщина со свободной волей. И ты навязываешь мне свои страхи и необдуманные суждения.
— Очевидно, ты изменилась, — сказала моя мать.
— Это называется личностный рост, и ты должна попробовать это.
Я закончила разговор без каких-либо вежливых пожеланий мира. В Северных землях человеку позволялось злиться, и я была серьезно зла и на свою маму, и на Совет, и на Хана за то, что они принимали решения от моего имени.
Слова Кайи о том, что я воин, снова вернулись ко мне. Она была права. Всю свою жизнь я сражалась в битвах, используя слова и разум, училась мыслить стратегически и отбрасывать свое эго в сторону ради справедливости для всех. Но на этот раз меня подпитывало что-то другое. На этот раз я собиралась сразиться с каждым правителем в мире, защищая свое право делать свой собственный выбор. Я бы сыграла в игру Совета и вернулась бы к ним, встретившись лицом к лицу, чтобы избежать санкций на Северные земли, но когда я открывала бы рот, чтобы заговорить, я говорила бы только от имени одного человека. Себя!
Глава 21
Кошмар правителя
Хан
Было почти десять часов, когда я вернулся в нашу комнату. После обсуждения моих вариантов с ближайшей группой друзей моя миссия стала ясна. Я бы притворился, что не получал известий от Совета, потому что не хотел, чтобы Перл чувствовала себя виноватой за то, что предпочла нас нашим странам. Я бы также позаботился о том, чтобы мы поженились в течение следующих двадцати четырех часов, поскольку мысль о том, что кто-то или что-то может встать между нами, пугала меня. Может быть, тогда Совет увидел бы, что мы с Перл серьезно относимся друг к другу.
Открыв дверь, я с удивлением увидел, что комната пуста. Перл также не было в ванной, поэтому я позвонил ей, но ответа не получил.
— Боулдер, — сказал я, когда встретил его по дороге в сад. — Ты видел Перл?
— Нет, я ищу Кристину.
— Ладно, они, наверное, пошли прогуляться, — предположил я и, заслонившись рукой от утреннего солнца, вышел в большой внутренний дворик и осмотрел большой парк в поисках их.
Магни вышел, жуя яблоко.
— Кто-нибудь из вас, киски, готов к небольшому спаррингу? — спросил он.
— Мы ищем Перл и Кристину, — сказал я ему с раздражением в голосе. — Ты их видел?
— Нет. — Он обернулся и крикнул через плечо: — Эй, Финн, выйди сюда.
Финн вышел с набитым ртом, неся тарелку с едой.
— Что? — пробормотал он и остановился, увидев Боулдера. — Разве ты только что не ушел? — Финн указал большим пальцем через плечо.
— Нет, — сказал Боулдер, а затем его лицо сморщилось в маску ужаса. — ЧЕРТ!!!
Боулдер оттолкнул Финна с дороги, заставив того потерять тарелку, и я последовал прямо за ним, видя, как Боулдер пробежал через дом и вышел через главный вход во двор.
— Бл*ть, бл*ть, бл*ть!!! — закричал он
