Ноль-Ноль - Юлий Арутюнян

- Почему?

- Потому что тех пятерых Свифт акулам скормил. Они отработали своё. А вы у нас новое мясо. Свеженькое. Вы отсюда живыми не уйдёте… И я теперь… — он как-то грустно взглянул в сторону двери, так, что его и так страдальческое лицо исказилось гримасой безысходности.

- Так давно ты здесь?

- С прошлого рейса. Ходили через Суэц. Когда брали груз, нас в трюме всех заперли. Мы ничего не видели. А те, кто помогал грузить ящики, те пятеро… ну в общем, понятно, где они, — сказал он, убирая амулет под одежду, и косясь на Пауля.

Не обратив на это внимание, Фем спросил:

- А ты уверен? Может они перешли туда, откуда груз брали?

- На военный фрегат? Вы чего, того что ли? Там все военные, а они… рваньё одно.

- Подожди, подожди… Какой военный фрегат? Ты чего несёшь?

- Я через иллюминатор видел, да и ребята сказали. Нас в трюме как заперли, слух прошёл, что с фрегата груз брать будем. А потом я сам в щёлку увидел. Серый, страшный…

- И ты, зная это, опять пошёл в плаванье?

- Ну да. А что ещё делать? Может стану постоянным, как Фудзи… — он потёр бок.

- А нам стало быть, ничего хорошего не светит…

- Я вам этого не говорил. И не рыпайтесь, они этого здесь не любят. Я вижу, вы ребята, какие-то не такие, как все…

- Ну, спасибо и на этом.

С этими словами они вышли на корму, где Фудзи всё ещё разорялся по поводу дисциплины. Он поставил подошедших в строй и объявил, что отплытие состоится через час. После этого он раздал всем распечатку с обязанностями, сегодняшними и постоянными.

А дальше случилось ужасное. Фудзи приказал всем сдать всю электронику, включая мобильники, камеры, планшеты, короче всё, что содержит в себе батарейки. Он даже забрал у некоторых электронные часы.

«Будете пользоваться звёздами» — грубо ответил он.

У Пауля и Шарля теперь не осталось никакой возможности связаться с помощью.

***

- Нам предстоит пробыть в этой тюрьме около двадцати дней, — сказал Пауль, когда они остались одни.

- Почему столько?

- Ну смотри, — сказал Пауль уткнувшись в распечатку. — Сто часов до встречи с «Колумбусом» в нейтральных водах, там день, и триста до порта назначения.

- Ночью придётся залезть в рубку, и воспользоваться их компьютером.

- Капитан у штурвала по ночам, так что может к нему в каюту? Там же должен быть какой-нибудь лаптопчик, пусть плохонький, — включился в рассуждения Пауль.

- Если там не ночует Ван де Бур. Я ещё пока не знаю всей этой дислокации. Поживём — увидим. Главное, мы успели передать, что у нас всё нормально, и после этого заблокировать твой мобильник… А дальше видно будет.

А дальше видно было плохо. Точка наслаждения физическим трудом была пройдена довольно быстро и началась мука. Фудзи требовал большего и большего.

«Она и так уже блестит!»

Короткий удар в бок.

«Вижу, вижу… не блестит…»

И так далее. Казалось вся задача японца сводилась к тому, что бы заполнить каждую секунду жизни матросов каким-нибудь делом. Ни секунды на размышления. Ни секунды отдыха.

Уже после, совершенно обессиленный Шарль, лежа в своём гамаке говорил Паулю:

- Люмбальный сколеоз тебе не грозит. Не кряхти!

- Откуда ты знаешь?

- Нас раньше в расход пустят. Надеюсь, успокоил… Подумай, как нам выбраться. Там Фудзи за дверью дежурит…

- Эта сволочь так выбрала место для сна, что мимо него не пройти. А если мне по маленькому надо?

- Тебе не положено. Они специально нам пить не давали перед отбоем. Думаю, сегодня нам остаётся только спать.

***

Уткнувшись в синтетическую подушку он мгновенно провалился в синтетический сон. Ему привиделся расплывчатый силуэт, приближающийся откуда-то сверху. Эта фигура то ли летела, то ли спускалась по лестнице.

Приблизившись, она вдруг оказалась стариком Акиро. Он был одет в длинное белое одеяние, с оранжевым поясом. Руки сжимали огромный факел, горевший каким-то фиолетовым пламенем.

- Шарль… Шарль де Труа, — прошептал он, оглядываясь.

Фем (теперь он стал Фемом) оглянулся, и увидел, что вокруг спали матросы. Пауль похрапывал, завернувшись с головой в одеяло. Бен лежал на спине и дышал как рыба на берегу — с широко открытым ртом. Джон и Джим вообще напоминали двух мертвецов. Он повернулся к Акиро:

- Приветствую тебя, друг мой. Какими судьбами?

- Тсссс… — старец приложил костлявый палец к губам. — Тссс. Ты что про «Колумбус» думаешь? Что там?

- Не знаю… Хочу как-нибудь увидеть. Пока не знаю как.

- Будь очень осторожен! Бойся человека по имени Идо Валал. Даже когда всё кончится. А ещё знай, что на фрегате установлена печатная машинка. Они производят легитимные доллары, предназначенные для бунтов и революций. Вот это и будет ваш груз — контейнер с тёплыми ещё банкнотами. А охрана, которая перейдёт к вам на борт, это не охрана… тсссс — он опять приложил палец к губам.

- А кто?

- Профессиональные террористы. Бесы, одним словом. Отпетые мерзавцы, воспитанные в их лагерях. И вас они уберут… может в этот же день, может позже. Зачем им свидетели? — он помахал факелом перед лицом ошеломлённого Фема. Помни, что я тебе когда-то говорил. Помни!

Он стал медленно растворятся, а Фем вдруг понял, что это один из тех снов, где дозволено быть не только зрителем, но и участником.

Реальность сна, какая бы виртуальная она ни была, расступилась перед его волей, и он встал. Факел Акиро мерцал где-то в высоте. Не открывая дверей, Фем прошёл сквозь стену. Снаружи, на приставленной к двери койке, горой возвышался Фудзи. Его туша равномерно колыхалась, издавая насосно-свистящие звуки. Фем поднялся в капитанскую рубку. У штурвала стоял Свифт, и говорил с кем-то по телефону.

- Слушаюсь, ваше сиятельство, будет сделано.

- Есть, ваше… да, сделаем. Не проблема.

- Слушаюсь.

Он повесил трубку и что-то написал в блокноте. Через плечо, Фем увидел, что это имена всех новичков. Значит, они будут грузчиками, и значит их приговорили. Но это также значит, что они проникнут на фрегат. Это хорошо, подумал Фем.

Он осмотрелся в рубке. Вроде ничего необычного, только оборудование как-то не вязалось с тем, что он уже видел снаружи… Какое-то чересчур продвинутое.

Перед отплытием, Шульц не зря заставил его подучиться. Фем проштудировал интернет, и теперь имел общее представление о судовых приборах. Но он и не подозревал, что на этой барже используется самое последнее достижение спутниковой навигации по протоколу «NMEA 2000» (National Marine Electronics Association). На приборной панели Свифта красовались несколько мониторов. По одному из них он елозил крючковатым пальцем. На нём был показан маршрут, проложенный компьютером, с учётом безопасности по глубине и течениям, а на соседнем мониторе какой-то альтернативный путь. Автоматика следила и за работой двигателей, и за рулями. Правильность выполнения автоматических предписаний выводилась на третий монитор, и тут же корректировались новые команды.

«Чем же ты здесь тогда занимаешься?» — подумал спящий Фем. Он обратил внимание, что погодные условия и данные маршрута постоянно загружаются из интернета.

«Ага, значит ты подключён к сети через спутник…»

Он тут же увидел разноцветные нити, уходящие сквозь потолок куда-то выше. Они мерцали, и едва заметно колыхались. Почему-то, он тут же увидел их выходящими из крыши рубки. Они устремлялись прямиком в грозовую тучу.

«Да, такое увидишь только во сне…» — подумал он, и вернулся в рубку.

Вдруг на одном из экранов стала мерцать какая-то надпись. Свифт подошёл и ткнул её пальцем. Высветилось только что пришедшее письмо. Фем висел в воздухе, покачиваясь прямо за плечом капитана, и ему очень хорошо всё было видно.

Сообщение было приказом от кого-то, называющего себя «Коламбус». Там сообщалось, что, помимо ящиков с долларами, будет целый контейнер с оружием и группа вооружённых «охранников». На каждой таре будет стоять печать «детей Африки».

Самое интересное было в конце сообщения. Свифту предлагалось стерилизовать баржу на следующий день после получения груза. Это было неприятно читать. Очень неприятно.

***

Вот уже какую ночь Отто спал плохо. Им пришлось оставить госпиталь, который стал опасен, и переместиться в дешёвый отель. На всякий случай. Ведь, хоть они и следили за «бесами», гарантии, что те не нагрянут всё же не было. А перед задуманной операцией перестраховка была не лишней.

Он, как в последнее время повелось, снов не помнил, лишь только общее настроение мерцало утренним туманом перед рассудком. И то забывалось быстро. Зачем он ввязался в этот триллер? Захотелось справедливости? А существует ли она объективно?

Все эти вопросы мучили его каждое утро, и он, лёжа на спине и царапая белый потолок зрачками, убеждал себя вновь и вновь, что его маленький «сторонний наблюдатель» прав. Тысячу раз прав.