Неоновые огни Орлеана. Преступление - Оксана Бовари

Щедрость, отзывчивость, справедливость и немного устрашающей мистики… и общество готово следовать за твоими идеями.

Быть Химерой было сложно, но еще сложнее — не быть ею. Орлеан нуждался в ней, как нуждалась в ней Мэнди, бедная юная филлипинка, выброшенная на обочину жизни свинским распоряжением Ривьера. Что это, как не наглядное доказательство его пагубной власти? Да, когда-то Орлеан цвел под руководством французских семей, но те времена давно прошли, а со смертью Валериана все обещало стать еще хуже. Его сын был слаб и не способен управлять городом, не мог увидеть его нужды и главное — удовлетворить их.

Но Химера могла, и потому левый берег покорился ей.

Маривилл, Тимберлейн и другие южные окраины, подверженные затоплениям, населяли люди, мягко говоря, небогатые. С образованием, работой и деньгами у них было туго. Имея в своем распоряжении избыток свободного времени, они околачивались на улицах и в барах. Молодежь собиралась в тусовки по интересам: наркотики, вандализм, гонки и грабежи. Почти половина из них вылетала из старших классов школы за неуспеваемость и совсем уж единицы умудрялись поступить в колледж, нередко при этом отягощая гордых родителей кредитом на образование. Работы не хватало, долги банкам и бандитам — что порой совпадало — передавались из поколения в поколение. И чем выше становилось «Шато де Ривьер», тем меньше именитую семейку заботили проблемы бедных. Цены на недвижимость били рекорды, а Ривьер и его совет не собирались давать поблажек. Но с жадностью употребляли Глизерфин, спасибо и на этом.

Миранда боролась с нищетой, как могла, и взяла на себя ответственность за тех, о ком Ривьеры забыли. Из своего кармана выдавала деньги на открытие ресторанчиков, аптек и ателье. Кто желал себе лучшей жизни, соглашался на протекторат Химеры. Через год в Тимберлейне открылась школа, и все знали, кто этому поспособствовал. Мало помалу, квартал за кварталом берег стал выкарабкиваться из ямы безделья и криминала. Крупица за крупицей, человек за человеком Химера создавала новую жизнь, бережно взращивала каждое семечко, каждое начинание, каждую новую связь. И жестоко обходилась с теми, кто нарушал новый порядок и тяготел к насилию. Беспризорники находили себе приличное занятие. Миранда особенно гордилась этим достижением, поскольку видела в них будущее. Будущее Орлеана.

Занозой оставались Ривьеры и их власть. Часть копов можно было купить либо склонить на свою сторону, но год от года нападки Роше на берег только усиливались. В них была лишь толика от законности — бумажка с подписью, — в остальном это были бандитские налеты. Облавы на жилые дома, захваты машин, аресты посреди улицы. И грабежи. Тысячи долларов изымались во время обысков и исчезали в карманах стражей правопорядка. Все с позволения Ривьеров.

Тогда Миранда поняла, что с ними нужно бороться изнутри. Проникнуть в их хваленое высшее общество и создать над ним рычаг давления. Однажды утром она пошла к Валериану за ссудой под бешеный процент, чтобы получить первый капитал. А вечером — к Себу, своему давнему другу, с которым ее когда-то связывала страсть к познанию. Он создал для нее Глизерфин.

Миранда задрала цену и выпустила препарат на усладу богатеям. Теперь они зависели от Химеры, хотели они того или нет, и платили за это из своего кармана. Седативный эффект настолько пришелся по душе искушенному бомонду, что обеспечил Химеру на годы вперед.

И пока Ривьер инвестировал в бизнес, Химера инвестировала в людей. Эти риски были выше и затратнее торговли акциями и нефтью, но проценты окупаемости зашкаливали. Увы, плоды этого можно было ожидать лишь через несколько лет упорного труда, на что и целой жизни могло не хватить. Миранда старалась успеть все. Скольких беззащитных Мэнди нужно спасти, скольким дать кров? Сколько лет нужно вкладывать в них знания и силы, чтобы они не стали теми, кто с ножом у горла выбивает долги и стреляет ради чужого кошелька?

Ситуация с Мэнди была скверная, но не новая, а Химере приходилось укрывать и куда более виновных преступников. Финндо спрячет потенциальную сторонницу и заметет следы; Джи поколдует в сети и, возможно, повесит ее исчезновение на Ривьера. Плюсов много, как ни крути.

И все же испуганный вид девчонки со слезами и окровавленными ладонями существенно подпортил Миранде настроение, которое и так было не ахти после промахов отряда «козочек». Захудалый прибрежный район Тимберлейна тоже не способствовал ему. Банды ревностно охраняли территорию старых портовых складов и трейлерных поселений. На срочный вызов полиция приезжала сюда через два часа, махнув рукой на высокий и безнадежный уровень преступности. Здесь можно было прожить всю жизнь, и никто тебя не нашел бы, а хорошо демонстрируемое оружие служило залогом того, что тебя не тронут.

Взрослая тезка Мэнди направлялась в святая святых.

Редкие фонари на электрических столбах едва освещали выбоины в асфальте и скрывали в тени груды мусора и спящих бездомных. Миранда не испытывала никакой брезгливости, пересекая заросшие грязные улицы. Было время, когда и она знавала их отвратительную вонь, гнетущую нищету и отсутствие безопасности. Перемещение по Тимберлейну пешком в скромной одежде привлекало меньше внимания, чем пафосные затемненные кортежи. А если втянуть голову в плечи и изменить манеры, то можно и вовсе стать невидимкой.

Целью ее путешествия был старый грузовой причал для малых судов, расположенный за специальной защитной стеной из бетона. Ее возвели вдоль всего района на случай, если Монре выйдет из берегов. Над лужами торчал ржавый погрузочный кран. Справа от него был пришвартован теплоход, однажды ослепительно сверкавший в туристических речных прогулках. Теперь же багровая краска на его гребном колесе выцвела и облупилась. Густой туман укутал судно и скрыл Монре. О наличии воды свидетельствовали лишь тихие всплески волн о борт. Утреннее безмолвие умиротворяло. Но Миранда знала, какая жизнь кипит на нижней палубе. День за днем там смешивали компоненты и выводили дистилляты, чтобы позже разлить Глизерфин по ампулам.

Спущенный трап стерегли матерые громилы. Один дремал на раскладном стуле и, судя по кожаному костюму со множеством заклепок, любил ездить на байке. Второй носил одни только штаны, в качестве футболки предпочтя татуировки разной степени красоты и приличия, и залипал в мобильник. Пригородную тишину периодически нарушал его тупой ржач.

При виде Миранды они зашевелились и скуксились, не желая пропускать ее вперед. Она показала им дублон Химеры, и собиралась беспрепятственно взойти на борт, как вдруг оба стража неуверенно преградили ей дорогу.

— В чем дело? — озадачилась Миранда, начиная подозревать