Неоновые огни Орлеана. Преступление - Оксана Бовари

Глава 16. Герои носят плащи

Страх сковал Мэнди железными оковами. Заморозил мышцы, опустошил голову и замедлил время. И хотя в ее короткой жизни часто возникала уйма проблем, ни одна из них не шла ни в какое сравнение с тем, что случилось буквально четверть часа назад.

Даже буйство отца, по пьяни проклинавшего ее саму, ее мать, власти и весь белый свет, не вызывало того ужаса, что раньше. Эти выходки казались чепухой, раем в сравнении с тем, что нерадивый отец лежит замертво в квартире на третьем этаже и более того, не один.

Маскируясь под звезды, сквозь тучи проглядывала цепочка спутников связи. Наступающая ночь притупляла осознание потери; хотелось убежать в ее объятия, прочь из сырых трущоб, и затеряться там, где глянцевый Орлеан загорался множеством огней, холодных и враждебных, но таких заманчивых.

Но Мэнди не могла пошевелиться. Дрожа всем телом, она пряталась в закоулке среди переполненных мусорных баков и жирных крыс. Над головой клешнями нависали кирпичные стены таунхауса. Мигал и гудел разбитый фонарь. От холодной лужи немела кожа. На руках и пижаме запекались кровавые пятна.

Она убила человека.

Мэнди зажмурилась что было сил и спрятала лицо в коленях. Она убила коллектора, но не успела спасти отца, и отнюдь не чувствовала себя легче с его канувшими в лету бесчинствами.

Что делать? Что ей теперь делать?..

— Дрянь, ты укокошила моего другана! — разнесся про узкому переулку свирепый рык. — Живой тебе не выбраться… Где ты?! Позабавлюсь с тобой, а потом отправишься к своему узкоглазому папаше!

Сквозь гулкий стук сердца, громыхавший не только в ушах, но и, казалось, на милю вокруг, угрозы бандита казались слуховой галлюцинацией. Будучи безоружной, Мэнди зажала нос и рот ладонями, боясь, что рваное дыхание выдаст ее. Ей нечем было защищаться. Ножницы так и остались торчать в шее типа, задушившего ее отца, а убегая от второго, она не успела схватить даже зонтик. И теперь вжималась в угол и молилась, чтобы головорез ее не нашел.

Его шаги чавкали на мокром асфальте, страшные и неотвратимые. Яркая аптечная вывеска бросала тень в угол Мэнди и давала надежду, что убежище останется незамеченным.

— Забыла, в чьем городе поселилась? Надо было оставаться у себя на родине, тварь!.. Попалась!

Силуэт головореза выплыл из-за угла, очерченный ядовито-зеленым светом, и крепкая ручища выволокла Мэнди за шиворот. Похожий на часто получавшего в морду рестлера, он протащил ее по переулку и швырнул об асфальт. Не давая встать, придавил к земле и рванул пижаму.

— Расплатишься по полной и за долги, и за Фрэнка!

Он был силен, как и полагается боксеру. Мэнди кричала, пиналась и, ломая ногти, царапала грубую кожу. Ночь отвечала безучастной тишиной. Соседи притихли за задернутыми шторами, хотя и к ним без всяких сомнений однажды придет коллектор, жестоко требующий вернуть долг Ривьеру.

Но кто-то все-таки внял крику о помощи.

— Эй, недоносок! — прозвучало где-то позади Мэнди.

Головорез поднял голову на зовущий голос и, озлобленный, полез за пушкой.

— Ты кто еще…

Короткий раскат грома сотряс воздух и эхом затерялся в хмуром небе. На Мэнди брызнула кровь. От дырки во лбу головорез вздрогнул и обмяк.

Задыхаясь, Мэнди с трудом выбралась из-под тяжелого тела и торопливо поползла назад, пока ее лопатки не уперлись в чьи-то ботинки. В панике она отпрянула и от них, попыталась встать, но чужие руки вцепились ей в плечи. Мэнди хотела вырваться, но уже истратила в борьбе последние силы. Даже легкие опустели и никак не могли наполниться, несмотря на судорожные вдохи.

— Ну все, тише-тише. Все закончилось, милая. — Руки насильно прижали Мэнди к теплой груди и погладили по затылку. — Ты в безопасности. Он тебя не тронул?

Хрипловатый женский голос привел Мэнди в трепет. С жадностью вдыхая воздух, она машинально помотала головой и подняла глаза на своего спасителя.

Глаза цвета стали внимательно ее оглядывали. В черные волосы была вплетена тоненькая коса с голубой лентой, бровь украшал аккуратный пирсинг. Плащ женщины блестел от недавнего ливня. Под ним был зашнурован корсет, а на поясе торчала рукоять револьвера.

— Что случилось? — на пороге аптеки вдруг вырос огромный чернокожий мужчина, источавший не меньшую угрозу, чем мертвый коллектор.

Его вид резко отрезвил Мэнди. Она с пеленок знала, что от незнакомцев добра не жди, особенно в Маривилле. Эти двое могли быть конкурентами коллекторской фирмы, и тогда пытка начнется заново, или же копами в засаде. А Мэнди не питала иллюзий насчет копов. Они давно уже не те доблестные защитники закона, как показывают фильмы. За несколько минут до своей смерти отец пытался угрожать ими коллекторам, но они только рассмеялись. Главный здесь Крис Ривьер, сказали они, и он хочет обратно свои деньги.

Мэнди высвободилась из объятий, отстранилась и, настороженно следя за незнакомцами, раздумывала. Если побежать, выстрелят ли они? Прямой переулок тянулся нескончаемым коридором, и свернуть было некуда.

— Как тебя зовут, милая? — спросила женщина.

— А тебе какая разница, — рефлекторно огрызнулась Мэнди и попыталась незаметно спрятать окровавленные ладони.

От пронизывающего взгляда женщины это не скрылось, но ее твердая интонация никак не поменялась после увиденного. Она поднялась на ноги и пожала плечами:

— Абсолютно никакой. Мне показалось, что тебе нужна помощь, но ты, вероятно, ждешь приезда копов и сама с ними объяснишься. Прощай.

Как ни в чем не бывало незнакомка повернулась к дверям аптеки. Сквозь мутные окна Мэнди разглядела там группу людей, таскающих коробки со склада. Неужели грабители?

Чернокожий бросил на нее, все еще сидящую в окружении мусорных пакетов, холодный взгляд. Мэнди и раньше сталкивалась с равнодушием, и чего таить, сталкивалась с ним всю свою жизнь и даже в родном доме, поэтому она сама не поняла, что вдруг заставило ее вскочить.

— Мэнди!

Несмотря на ее чуть слышный дрожащий голос, незнакомка остановилась на пороге.

— Меня зовут Миранда, — повторила Мэнди, поскольку та продолжала стоять, не двигаясь.

Как никак, незнакомка спасла ее и не заслуживала грубости. Мэнди вдруг испугалась, что она не вернется и бросит ее здесь, и тогда участь сесть в тюрьму будет не самая худшая — в отличие от беспризорников, заключенных хотя бы кормят.

Она все еще испытывала страх вкупе с холодом и тошнотой, но ее окатило облегчением, когда незнакомка развернулась, взяла Мэнди за руку и завела в аптеку. Отчего-то вздохнув, чернокожий закрыл за ними дверь.

— Что с тобой случилось? — спросила незнакомка, снимая плащ. — Поделись со мной, солнышко. Мне можно доверять.

Голос внушал доверие, глаза повелительно