Звёзды стертой эпохи - Александра Питкевич

— Ты очень упрямая особа, Кира. Но это не повод наступать на горло нам обоим и создавать преграды там, где их нет.

— Руш, — я скривилась, не жалуя больше слушать эти рассуждения. В моем понимании ничего серьезного и толкового в них не было. Даже если нам обоим было хорошо вместе — это ещё не повод строить какие-то планы.

— Не надо, — мужские ладони двинулись вверх, вызывая волну трепетной дрожи во всем теле, — не будем пока об этом, раз ты настроена столь категорично. Начнём с того, в чем у нас наметился хоть какой-то прогресс. Ты мне так и не рассказала, как тебе нравится. Со спины? Может, на боку? Быстро и сильно? Долго и нежно? Или все же под настроение?

Чувствуя, как смущение заливает щеки, я уткнулась носом в крепкую мужскую грудь, лишая Руша возможности видеть мое лицо. Чуть шершавые пальцы продолжали скользить по телу разжигая едва утихшее пламя.

— Кира, если ты мне расскажешь, как тебе больше по вкусу, нам обоим будет комфортнее, — мягко увещевал Руш. И все же я слышала легкую улыбку в словах. Кто-то забавлялся и явно получал удовольствие смущая меня. — Кира? Меня слышно?

Неугомонные пальцы вдруг легко ущипнули чувствительную кожу на задней стороне бёдра, заставив вскрикнуть и подскочишь, чуть не свалившись нас пол.

— Слышу, слышу, — сердито засопела, пытаясь дотянуться и растереть ногу. Пусть было скоре неожиданно, чем больно, но все же очень хотелось треснуть Руша по рукам за такое.

— Ну раз слышишь, ответь уже на мой вопрос, — мужчина улыбался, а я не знала куда деть глаза, чувствуя себя неловко.

— У меня нет ответа.

— Почему же? Это вполне естественны вещи и я хочу чтобы нам обоим было хорошо. Чтобы тебе было хорошо.

— У меня нет ответа потому, что я не знаю.

— Не знаешь, что именно тебе нравится? — Руш чуть сместился так, чтобы видеть мое лицо. Поправив подушку, удерживая меня одной рукой от падения, Агент с сомнением пытаться заглянуть в глаза. — Поясни. Я знаю, что опыт у тебя довольно скромный, но что-то то ты же хотела бы повторить или попробовать. Не может быть такого, чтобы у тебя не было предпочтений в столь важном деле. Тебе нравится…

Следующие несколько фраз заставили меня отчаянно покраснеть. Эти слова я знала только в теории, в чем сейчас было отчего-то очень стыдно признаться. Все же, мне давно не двадцать. И ухажёры у меня были. Только как-то все это было не совсем так, как представлял себе Руш.

— Я все ещё жду, — напомнил он, став вдруг очень серьезным.

— Я не могу сказать, какие фрукты мне нравятся больше всего, если пробовала только яблоко и виноград. Вдруг окажется, что я терпеть не могу папайу и обожаю киви? Но для этого нужно сперва попробовать оба, — тихо, сгорая от смущения, произнесла глядя в стенку.

Руш какое-то время молчал и даже его вездесущие ладони перестали двигаться по моей спине. А потом мне достался коротки «чмок» в макушку и лёгкое похлопывание пониже спины.

— Я понял твою мысль. И пусть я даже этому немного рад, у меня возникает один резонный вопрос: что с тобой делали твои мужчины? Очень хотелось бы взглянуть в глаза столь примитивным созданиям и немного рассказать им о женском удовольствии. И об элементарной порядочности и уважении к даме.

— Ты же понимаешь, что для ташвы важно сохранять тайну. А это накладывает определенные ограничения… — и опять мне стало неловко, словно я не просто ошибалась в выборе, а сделал что-то предосудительное.

Только закончить Руш мне не дал. Иногда мне казалось, что ему самому не по вкусу, если я начинаю оправдываться. Легко коснувшись моих губ пальцем, Агент заставил умолкнуть с помощью этого простого мягкого жеста.

— Тш. Я все понял. Не надо. Это вовсе не твоя вина, чтобы чтобы говорить. Да и на самом деле это не столь важно, как оно было раньше. Просто помимо прочего, сейчас у нас появилась ещё одна весьма серьезна работёнка: нужно разобраться, какие же фрукты ты любишь. Вот с этого и начнём.

Руш завозился, намереваясь сменить положение, но вдруг из комуникатора в шлеме, что остался на столе возле медицинского бокса, раздался голос Тана:

— Если ты свободен, хотим кое что показать. Вам обоим вообще-то. Мы с Лалой в рулевом отсеке. Вам будет интересно.

Я вдруг тихо застонала, уткнувшись лицом в тёплую грудь Руша. Меньше всего хотела бы сейчас встречаться с хальпом. На таком маленьком судне не было и шанса что-то скрыть от остальных, но увидеться с киборгом — значит признать свою неправоту. А это раздражало.

— И все же Тан на удивление проницательный парень, — фыркнул Руш. — Давай быстро в душ и смотреть, что там произошло. Пока эти двое не нашли наш тайный ангар сами. Пока мы тут фрукты дегустируем.

С опаской выглянув в коридор, надеясь что удастся избежать неприятных встреча, я почти бегом бросилась в душ. Были свои неудобства жизни на таком маленьком корабле. С одной стороны я понимала, что на челноке просто нет места для душевой в каждой каюте, да и кто мог предположить, что у меня тут так неожиданно появится личная жизнь? А с другой все же было до крайности неуютно.

Особенно остро я это ощутила, когда за мной, след в след, вышел Руш, завёрнутый только в одно полотенце на бёдрах. Так и не дойдя до душевой два шага, я во все глаза смотрела на мужчину, чьи глаза ярко и озорно сверкали.

Поравнявшись со мной, Страховой Агент толкнул меня руками пониже спины направляя в сторону санитарной зоны.

— Давай, ташва. Надо поторопиться. Не хотелось бы, чтобы остальные видели меня без маски, — и столько смешинок в голосе, что даже напускной серьезный тон никак не мог их перекрыть.

— И без штанов. — тихо уточнила, все же входя в помещение.

— Это не столь важно, — сделав суровое выражение лица, ответил Руш, заставив меня громко фыркнуть. Воображение тут же услужливо выдало картинку, на которой Руш расслабленно опирается о стену, будучи одетым только в одну маску.

Заметив, как мужчина закрывает дверь за собой, тоже входя в санитарную зону, возмущённо сложила руки под грудью.

— Это что ещё такое? Я прекрасно могу справиться с душем сама. Моя спина почти полностью здорова.

— В этом я не сомневаюсь, — Агент откинул полотенце и потянувшись к шкафу, вынул стопку свежих, — но с учетом нашей ситуации, я переживаю