Звёзды стертой эпохи - Александра Питкевич

— Но ты не спрашивала, — чуть сощурившись, возразил мужчина, заставив меня мысленно пролистать тот список вопросов, что стоит задать при первой возможности. Как только представится случай. Может, сегодня ночью.

— Но как твоя семья избежала резни? — этот вопрос казался самым насущным, так как косвенно касался и моего прошлого. Может, если бы я знала как…

— Семья переехала сюда за несколько лет до тех событий. Были готовы новее документы, новые истории. И мама не чистокровная. К тому времени соседи привыкли и не обращали на это внимания. Да и мало кого здесь волновало, что происходит на другом конце вселенной.

— И все же, ты мог мне сказать, — скорее изображая обиду, проворчала я.

Настроение было совсем не тем, чтобы дуться всерьез.

Видя, что дети начинают зевать, а взрослым никак не удается отправить их спать, Руш поднялся.

— Вы же останетесь на ночь? — Дилана подошла к нам, в волнении сжимая руки. Ее седой полноватый супруг, нацой, с нежностью смотрел на жену, что за несколько мгновений, кажется помолодела на десяток лет.

— Нет, — покачал головой Руш. Несмотря на радость, ему было непросто находиться в центре всеобщего внимания. Без маски, без привычной одежды он все еще чувствовал себя несколько уязвимо. — Но мы можем прийти завтра, если хочешь.

— Я буду рада, — тихо ответила ташва, с трудом сдерживая вновь собирающиеся слезы.

Между ними все еще чувствовалась неловкость, но это было почти не важно. Мне казалось, что даже если Руш больше никогда не увидится с матерью, в сердцах обоих эта встреча поселит покой.

— Тогда мы придем, — решительно кивнула я, понимая, что могу повлиять на происходящее.

Спидер домчал нас до «блохи» за считаные минуты. Грузовой отсек распахнулся и транспорт плавно стал в крепления в чреве корабля.

— И все же, ты должен был мне сказать, что твоя внешность так сильно изменилась. И что твоя мать — ташва, — скидывая неудобную блузку, проворчала я.

— Да, Кира, — поймав меня со спины и поцелуем опалив шею, фыркнула Руш.

— А еще мог предупредить, что у тебя такая прорва племянников. Мне было неловко! Мы пришли с пустыми руками! — поцелую, отвлекая от мыслей и мешая ругаться, спустились ниже, к лопаткам, будоража кожу.

— Да, Кира.

— И мог сказать, что ты мне никакой не муж… — мысли разбегались и я никак не могла их собрать. Когда мы оказались в спальном отсеке, светлом и комфортном, с огромной кроватью я как-то упустила.

— Да, Кира, — уже почти смеясь, целуя спину и скользя руками по коже, продолжал этот несносный полукровка.

— И хватит «дакать»! — срываясь с шипения на тихие стоны, не вытерпела я.

— Хорошо, Кира…

Конец

.