Сломанная кукла - Амо Джонс

Я стону от нетерпения, его рука поднимается к моему затылку и вжимает меня в матрас, пока он погружается в меня все глубже и глубже, раздвигая мою плоть. Кончики его пальцев вонзаются в мое бедро, когда он ритмично из меня выходит, всякий раз задевая мою точку G, а затем снова входит, из-за чего мое тело отбрасывает назад. Его хватка на моей шее усиливается, а затем ослабевает, когда он снова накрывает меня своим телом, все еще прижимая мое бедро к своей спине. Он входит в меня, полностью заполняя мою киску. Я сжимаюсь вокруг его члена, не желая его выпускать. С каждым толчком я сжимаюсь все сильнее и сильнее. Зачарованная тем, как его член наполняет каждый дюйм моего тела. Тем, как он владеет мной изнутри.

– Да, – стону я. – Бишоп, трахай меня.

Он отпускает мою ногу, переворачивает меня и перекатывается на спину. Я взбираюсь на него сверху, медленно опуская свой вес на его напряженный член. Опираясь на его грудь, я вращаю бедрами, его член входит в меня, а его тазовая кость стимулирует мой клитор. Я откидываю голову назад, и он сжимает мои бедра.

– Кончай.

Словно по сигналу, я кончаю, пот капает с наших тел. Я сжимаюсь и пульсирую вокруг его члена, погружаясь в экстаз оргазма.

– Черт!

Его бедра поднимаются вверх, с силой подталкивая мое тело и провоцируя новый оргазм. Меня накрывает новая сокрушительная волна экстаза, мой клитор набухает, а соски холодеют. Бишоп наклоняется, хватает зубами один из моих сосков и прикусывает его. Я чувствую жжение и боль, смешанные с удовольствием. Его рука поднимается к моему горлу, в то время как другая остается на моем бедре. Он снова отстраняется, на его губе краснеет капля крови. Мне не нужно спрашивать, откуда она; жгучая боль в моем соске говорит достаточно.

Его пальцы впиваются мне в кожу, а хватка на моем горле усиливается до такой степени, что мне кажется, будто я дышу сквозь облако густого дыма. Он входит в меня, его яйца бьются о мою задницу, пока я безуспешно пытаюсь восстановить контроль над собственным телом. Он всегда мной руководит, и я не в силах это изменить. Из-за недостатка воздуха у меня перед глазами мелькают мушки, мои бедра болезненно пульсируют от его хватки. Он резко входит в меня, и я снова чувствую приближающийся пик. Моя голова откидывается назад. Я устала, но не в силах прервать происходящее. Он буквально высасывает из меня жизнь, и я чувствую, что время от времени теряю сознание, но не могу не заметить, как каждые несколько секунд он ослабляет хватку, давая мне глоток воздуха.

Я уже почти достигаю вершины оргазма, когда он кончает. Его член безостановочно пульсирует внутри моего тела. Он мгновенно ослабляет свою хватку, и я медленно прихожу в себя. Мне хочется продолжения, но знаю, что жадничаю. Я чувствую боль по всему телу – не только в тех местах, где он меня сжимал, но и там, внизу. Морщась, я размахиваю ногой и слезаю, ощущая, как его сперма стекает по моему бедру.

– Я выпью противозачаточные, – сонно говорю я, с усилием направляя свое измученное и оттраханное «я» в ванную, чтобы привести себя в порядок.

Он ничего не отвечает, поэтому я смотрю на него.

– Ты в порядке?

– Да, – отвечает он пересохшим горлом.

Вставая, он натягивает боксеры и идет к маленькому барному холодильнику. Удивительно, хотя у меня только что был грубый секс, моя голова почти не болит. Или же мое тело так измучено, что эти ощущения пересилили головную боль.

Бишоп берет бутылку с водой, откручивает крышку и делает глоток, глядя на меня.

– Хочешь поговорить об этом? – спрашиваю я, бросая полотенце в корзину и возвращаясь в постель.

К черту смятые одеяла, я не собираюсь утруждаться перестиланием кровати, поэтому просто ныряю под одеяла, перебираясь на свою сторону. Когда Бишоп в очередной раз не отвечает, я смотрю на будильник, стоящий на тумбочке. Мы трахались в пять утра? Боже мой.

– Сейчас пять часов утра! – кричу я в полнейшем шоке.

– Значит мы трахались три часа.

– Откуда ты знаешь? – спрашиваю я, наблюдая, как он забирается в постель вслед за мной.

Он протягивает руки, прижимая меня к себе. Не знаю почему, но я улыбаюсь, мое сердце успокаивается от одного его прикосновения, его запаха, его кожи, прижимающейся к моей. Бишоп стал моим домом.

Он целует меня в голову.

– Потому что кошмары приходят каждую ночь в одно и то же время.

– Почему? – шепчу я, зевая и явственно ощущая нарастающую боль во всем теле.

Не хочу знать, как я буду выглядеть утром.

– Потому что я делал плохие вещи. И эти плохие вещи приходят ко мне каждую ночь.

Я сглатываю, мои веки тяжелеют, хотя во мне пробуждается интерес к его словам. Мое тело и разум не справляются с усталостью.

– Делал что?

– Убивал и трахал.

Глава 21

Я не могу двигаться. И это не преувеличение. Я буквально не могу пошевелить ни одной частью своего тела, и я не знаю, стоит ли считать это поводом для беспокойства.

– Бишоп? – хриплю я.

Какой ужас, ненавижу свой утренний голос. Я разговариваю как человек, который провел годы в безводной пустыне.

Его рука сжимает мою талию, притягивая меня к себе, в то время как его нога лежит на моей. Так что я не только умираю от боли и не могу шевелиться, но еще и прикована к кровати его весом. Вот это сюрприз, он даже во сне остается собственником.

– Бишоп! – Я зову его чуть громче, пытаясь выбраться из-под его конечностей.

– Что? – стонет он, отпуская меня и протирая глаза.

Я пытаюсь пошевелить ногой и… нет, ничего не происходит.

– Ничего. Я просто… я не могу двигаться, – смеюсь