Тарназариум Архимеда - Спейсер Кацай

За окном раскинулась лунная поверхность. Пейзаж, висящий позади девушки на бутафорной, под дерево, стенке. Только засунутый под матрас слепого черного неба. Неба, которое никоим образом не способствовало ни появлению леопардовых пятен растительности, ни замершим струям, по инопланетному необычных, кактусовых стволов. Оно способствовало бледной безжизненности выпуклой равнины, хмуро поблескивающей под косыми лучами невидимого солнца.

Дорога, впрочем, была. Вернее, не дорога, а вытоптанная — или выжженная? — полоса, выползающая из непроницаемо угольных теней и скрывающаяся за горизонтом, охваченным широкой дугою обмылков расплющенных гор.

Руслана оглянулась. Вид дачной комнатки с викторианской мебелью настолько не соответствовал виду, открывающемуся из широкого окна, что Барбикен даже застонала. А, может быть, это и не окно вовсе? А такая же картина, как и акварель над кроватью, только нарисованная во всю стену. Однако, каким причудливым вкусом должен обладать дизайнер, создавший все это! Руслана провела кончиками пальцев по гладкой поверхности и краем глаза уловила за ней какое-то движение.

Из-за горизонта, как раз в том месте, где за ним исчезала вытоптанная полоса, начало подниматься еле уловимое неясное сияние. Оно настолько напомнило Руслане другое, выползающее из-за края кратера, что она отшатнулась от окна. Или экрана? По крайней мере, ей стало совершенно ясно, что не от картины. Испуганно отступая назад, Барбикен уперлась спиной в двери комнаты. Вздрогнула, резко повернулась и распахнула их.

За дверями текла фосфоресцирующая тишина. Обратная сторона их, кстати, совсем не напоминала дубовую отделку. Обратная сторона их была покрыта зеленоватым пластиком. Точно таким же, как и стены узкого коридорчика, ведущего в другой, мерцающий впереди прямоугольником матового цвета. Под ногами пружинило мягкое покрытие. Перед тем, как выглянуть из-за угла, Руслана прижалась щекой к прохладной обшивке.

Объяснение могло быть только одно. Ее нашли. И теперь она находится на борту "Лунной Республики". В непосредственной близости от Олега и этого… Как его? Дэна Маккольна. Спокойного и безликого. Интересно, кто ее раздевал?

Руслана даже сжала кулаки, ощутив на теле прикосновение чьих-то липких пальцев. Что же они задумали? Руслана не знала этого точно, но она точно знала, что никогда не сможет простить смерти Сергея Михайловича. Никому. Особенно Олегу. От любви до ненависти один шаг?.. Так, кажется?.. Барбикен в который раз за последние четверть часа прислушалась к себе и с грустью осознала, что этого, последнего, шага она сделать не в состоянии. Пока не в состоянии. Поскольку не знает всех обстоятельств его… Их…

Руслана чертыхнулась про себя и внезапно подумала о том, что и с Олегом, вполне возможно, уже случилось то, что произошло с Наруддиновым. У нее даже желудок свело судорогой от страха за командира. И одновременно с этим она ощутила острый приступ голода. Этого еще не хватало! Интересно, сколько времени прошло с тех пор, как ее сюда затащили? Ладно, потом разберемся. А пока…

Пока надо найти чего-нибудь перекусить, вычислить пульт управления, попробовать захватить его, забаррикадироваться и доставить эту шайку-лейку туда, куда положено. С оборудованием как-нибудь разберется. Не дура же деревенская. А если Олег ей поможет, то ему это зачтется. Но, однако, какая же она огромная, эта "Лунная Республика"!.. Комнаты… Коридоры… Словно попала на космический корабль из фантастических фильмов. Скажешь кому, не поверят. Да, в техническом отношении мы явно начинаем стремительно отставать от Запада.

Уф!.. Руслана осторожно выглянула из-за угла. Посмотрела влево и пораженно застыла. Коридор, залитый матовым светом, свободно струящимся из широких плафонов, пунктирной линией выстроившихся на потолке, тянулся до следующего поворота метров на двадцать. Но… Но таких расстояний не могло быть даже в гигантском яйце "Лунной Республики"!

Довести мысль до конца Руслане помешало негромкое жужжание, донесшееся с противоположной стороны. Внутренне похолодев, она замедленно повернула голову. Прямо на нее, вытаращив гангренозно красные глазища, расположенные над длинными черными зубами в раскрытой пасти, катилась огромная фигура, закованная в металлические доспехи. Ручищи ее были растопырены в стороны, аж до самых стенок коридора. Словно железный монстр заранее преграждал путь всем потенциальным беглецам. На окончаниях рук крутились какие-то пропеллеры. Или блестящие дротики ниндзя?

Взвизгнув, Руслана выскочила из-за угла и понеслась по коридору, всей спиной ожидая удара в нее блестящего смертельного снаряда.

— Мэм! Остановитесь, мэм! — заревело сзади, но "мэм", не слушая, уже сворачивала за очередной угол, перебегала через какой-то мосток и стремительно прыгала по ступенькам, ведущим куда-то наверх.

"М-м… э-э… ос-с… м-м…" — урчало пространство, словно застоявшийся желудок, переваривающий, попавшую в него, пищу. Пища перевариваться не желала, дергая первую, попавшуюся ей на пути дверь.

Дверь открылась мгновенно и очень легко, словно ожидала появления Русланы. Вернее, не открылась, а плавно отошла в сторону от первого же прикосновения женской руки. Барбикен, судорожно хватая ртом воздух, вскочила во внутрь и, зажмурив глаза, прижалась спиной к стене. Стена была шершавой и чуть теплой. Урчание затихало в хитросплетениях коридоров. Что-то легенько прикоснулось к босой ноге. Руслана вздрогнула, открыла глаза и, не наклоняя головы, скосила их вниз.

Мышка… Маленькая такая мышка сизого дымчатого цвета с длинным и каким-то целлулоидным хвостиком.

— Ай! — вскрикнула Руслана, подпрыгнув на месте и случайно зацепив ногой шустрое создание.

Впрочем, одно из двух: или удар был довольно неожиданным, или создание было не совсем шустрым. Оно, кстати, оказалось странно твердым — даже большой палец ноги заломило — и массивным. Несколько раз перевернувшись в воздухе, мышь отлетела в сторону и замерла на боку, чем-то жужжа.

Теперь она напоминала большого серого жука с привязанным к нему неумными шутниками хвостом. А Руслане в ее положении даже умные шутники не нравились и поэтому она осторожно склонилась над непонятным существом, перед этим, правда, бросив быстрый взгляд на несколько дверей, выходящих в небольшой тамбур, в котором она находилась. Заинтересованно и несколько облегченно хмыкнула, обхватывая спину мышки двумя пальцами и поднося ее к лицу.

Тихонько жужжали, вращаясь, маленькие колесики. Пластмассовый хвост безжизненно обвис, но большие, упругие на ощупь, уши оставались жизнерадостно приподнятыми. "Жизнерадостно" потому, что на мордочке механического зверька красовалась широкая, навсегда въевшаяся в нее, нарисованная улыбка. Только два крупных зуба поблескивали белым.