В чужом небе (СИ) - Сапожников Борис Владимирович

- Ратимир, так Ратимир, - кивнул тот. - Да вы присаживайтесь, Ратимир. Смотрю, вас мои парни слегка помяли во время проверки. Но это даже хорошо, выходит, характер у вас есть.

- Ещё какой, - встрял здоровяк. - Хорошо меня угостил, я даже опешил слегка. Если б не Аспирант, не знаю, как бы всё обернулось.

- Дилетантская у вас проверка, - напрямую заявил я. - Обоих лжегрузчиков я вычислил с первого взгляда, а уж про условные знаки и вовсе молчу.

- Но тогда почему попался? - удивился здоровяк. - Зачем дал себя взять?

- Мне надо было по вам из револьвера палить начать, что ли? Я же говорю, дилетантская проверка, я сразу понял всё, и решил вам подыграть до поры.

- А чего тогда под конец сопротивляться стал? - не унимался здоровяк. Похоже, он не был так прост, как хотел показаться.

- Могли ведь и правда пулю в затылок пустить. Покладистым до конца может быть только шпион, который заранее знает, как все обернется.

- Умён ты, как я погляжу, Ратимир, - усмехнулся пожилой наёмник, который не мог быть никем иным, кроме как самим Бригадиром. - Гневомир предлагал тебя пристрелить без лишних разбирательств. Потенциальная опасность от тебя, как он сказал, превосходит выгоду от получения одного летуна, да ещё и любителя. Так тебя мой друг Брондри из Тары отрекомендовал.

- И почему ты, - я тоже перешёл на ты, обращаясь к Бригадиру, как к равному себе, - не последовал этому совету?

- Всё просто. - Он поднялся из-за стола. - Скоро в небе начнётся такая мясорубка, что у меня каждый летун будет на счету. И шпионить тебе будет просто некогда. Да и следить за тобой будут очень хорошо. В этом я уверен на все сто.

Я удержался от того, чтобы не обернуться в сторону Гневомира и не отсалютовать ему на манер Аспиранта. Слишком уж хулигански выглядело бы.

Бригадир шагнул вперёд - и луч света от висящей под потолком электрической лампы упал на его лицо. Я был поражён. Он оказался почти точной копией коронеля Брондри из Тары. На секунду мне показалось, что сам бравый котсуолдский летун решил сыграть со мной шутку, и стоит теперь передо мной. Однако Бригадир был лет на пять старше Брондри, тяжелее его фунтов на семь-восемь, если не больше, а главное, взгляд у него совсем другой. Очень похожий на взгляд покойного командира Народной армии Тура. На меня словно два пистолетных дула глядели. Прямо не по себе становилось смотреть ему в глаза. Но я выдержал это испытание - не отвёл взгляда.

- У тебя есть все задатки хорошего летуна, Ратимир, - сказал он мне. - Быстро соображаешь и не отводишь взгляд, значит, если что машину и на таран пошлёшь, не струсишь в последний момент. Но, честно скажу тебе, в той мясорубке, что скоро начнётся в небе над Нейстрией, выжить шансов нет.

- Я пережил драку над Йольдиевым морем, перед ней говорили примерно то же.

После этих слов я спиной ощутил заинтересованный взгляд Гневомира. Уж он-то отлично знал, кто был уполномоченным Конвента во время битвы над Йольдиевым морем.

Кабачок мы покидали уже все вместе. Через две улицы от него Бригадира ждал автомобиль, за руль которого уселся здоровяк. Обращался он с машиной вполне профессионально, хотя тот, кто садится за рычаги аэроплана, наверное, легко управится с любым авто. Я это на себе не проверял, однако отчего-то был уверен в этом.

- Вам придётся на трамвае, - бросил напоследок Бригадир. - До самого лётного поля они, понятное дело, не ходят, так что там уж ножками. Аспирант и Гневомир проводят тебя.

Он забрался на переднее сидение автомобиля. Здоровяк быстро завёл мотор, и они покатили по улице. Нам же пришлось топать на остановку и ждать трамвай. Правда, ходили те достаточно часто - долго торчать на остановке не пришлось. Вот только вагон прикатил заполненный почти до отказа, да и войти в него вместе с нами хотели почти все. Пришлось основательно поработать локтями, чтобы впихнуться внутрь, оставив позади несколько человек. Я давно уже отвык от трамвайной давки, да и от езды в раскачивающемся вагоне. В Хаджитархане была всего одна ветка, и трамваи ходили по ней без какого-либо расписания - как придётся. По городу я всё больше передвигался на автомобиле или пешком. Так что, наверное, ещё со времён учёбы на Временных курсах юнкеров я не катался в битком набитых трамваях, и не скажу, что сильно скучал по этому.

По мере того, как трамвай подкатывал ближе к окраине города, в него заходило всё меньше народу, а вот покидало вагон всё больше. Вскоре мы смогли усесться на деревянные сидения, продолжая поездку хотя бы с относительным комфортом. Теперь можно было и поболтать, однако разговор как-то не начинался. Не с чего нам было его начинать. Так и катили в молчании до конечной остановки, да и потом на лётное поле шагали тоже молча.

Оно оказалось огорожено невысоким забором с колючей проволокой поверху, на проходной дежурили двое нейстрийских солдат под командованием унтера. Из будки рядом с нею торчал ствол пулемёта. Унтер тщательно проверил документы у Гневомира и Аспиранта, насчёт меня сверился с книгой, а после даже позвонил куда-то из будки. В общем, нам пришлось проторчать на проходной почти четверть часа, пока нас не впустили, наконец, на лётное поле.

- Серьёзно тут дело поставлено, - сказал я, когда мы миновали въедливого унтера.

- Прошлая война нейстрийцев многому научила, - ответил мне Аспирант, говорили мы на нейстрийском. - У имперцев шпионы оказались едва ли не всюду. Они устраивали диверсии, что ни день - на заводах, лётных полях, в пунктах сосредоточения войск, даже на призывных комиссиях. Теперь все проверяют очень тщательно, чтобы не допустить ничего подобного.

- Готлинду приходится несладко с его акцентом, - как бы невзначай усмехнулся Гневомир. - Он в первый же день в столице в участок из-за него угодил. Теперь без меня, Аспиранта или Близнецов не выходит в город.

Я никак не отреагировал на слова Гневомира относительно летуна, вместе с которым они устроили диверсию в комплексе на Катанге. Я был уверен - Гневомир ничего не говорит просто так, и следит за мной более чем тщательно. А я пока ещё не продумал, как следует линию поведения с ним и его товарищем - Готлиндом, слишком много неизвестных оказалось для меня в этом уравнении. Пока ещё слишком много.

В трамвае мы тряслись достаточно долго. На деревянной лавке я успел себе всё на свете отсидеть, а ведь до того мы, наверное, никак не меньше часа были вынуждены ехать стоя. Так что на лётное поле прибыли уже к вечеру. Солнце, конечно, было ещё высоко, но уже начинало клониться к закату. Однако это не помешало познакомить меня с летунами эскадрильи. Они обосновались в большом ангаре, где раньше, скорее всего, стояло никак не меньше полусотни аэропланов. Это можно определить по количеству зарядных разъёмов в полу, но считать их мне было лень, да и света в ангаре не хватало. Электричество тут запитано, конечно, от встроенного в фундамент мощного аккумулятора, который раньше питал двигатели аэропланов. Но теперь он сильно подсел, и вряд ли мог выдать даже сотую часть былой мощности. На десяток лампочек вполне хватало, как и на прочие мелкие бытовые нужды.

Разделять ангар на отдельные помещения не стали. Только у Бригадира, как я потом узнал, была своя квартира, так её называли. Она представляла собой довольно комфортное жильё из пары вполне прилично обставленных комнат. Их отгородили толстыми брезентовыми стенами, за которыми не было слышно ничего. Так Бригадир вполне мог спать, несмотря на то, что ангаре шла гулянка по полной программе. Всё это мне поведал командир разведчиков эскадрильи - весёлый парень по имени Оргард.

Когда мы вошли в ангар на нас особого внимания никто не обратил. Летуны эскадрильи сидели за длинным столом и азартно резались в карты. Никто в нашу сторону и головы не повернул. Большая часть ламп была направлена именно на стол, из-за чего в остальном помещении царил почти полумрак. Мы шагали по бетонному полу ангара, шаги наши гулко отдавались под его высокими сводами. Мне даже как-то не по себе стало. Однако за столом шла слишком азартная игра. Шлёпали карты, хриплые или наоборот звонкие голоса выкрикивали ставки или просто отчаянно ругались. Кто-то то и дело хватался за пистолет, лежащий рядом, но его быстро утихомиривали. Да и хватался он больше для виду - это понимали все сидящие за столом. Даже мне было видно, хотя я не был ещё знаком ни с кем из игроков.