Трава, пробившая асфальт - Тамара Черемнова

 Журналистский визит меня ошарашил — уж больно неожиданно. Представьте себе пасмурный день, сижу в своей комнате, обдумываю очередной сюжет, и вдруг входят двое незнакомых людей, парень и женщина. И представляются корреспондентами газеты «Беловский вестник».

 Женщина назвала свое имя — Лариса Викторовна Лезина. Ее спутник тоже представился, но я от волнения не расслышала отчества, уловила только «Алексей Овсянников». И растерялась — ко мне из газеты? Про меня напишут в газете? И еще больше смутилась, видя откровенное недоумение в глазах журналистов — они никак не могли понять, как я, в столь плачевном физическом состоянии, умудряюсь сама печатать на пишущей машинке? Первые минуты они просто молчали. Когда пауза стала уже совсем неловкой, Лариса Викторовна задала первый вопрос:

— Скажите, Тамара, откуда вы берете сюжеты для своих произведений и есть ли прототипы среди реальных людей?

 Я понимала, что это дежурный вопрос, в общемто, формальный, но надо было что-то отвечать. И я ответила:

— Герои моих сказок и рассказов — это, прежде всего, я сама, это мое мироощущение. Даже могу признаться, что среди написанных строк запрятана моя мечта.

— Над чем вы сейчас работаете? — тихо спросил Алексей, доселе молча взиравший на меня в изумлении, которое легко понять и простить, я же действительно со стороны смотрюсь весьма необычно.

— Я сейчас пишу рассказ про девушку-инвалида, которая вопреки всему нашла свое женское счастье, — выпалила я на одном дыхании, спеша поскорее открыть свой замысел. А то из робости не решусь или от волнения пойдет спастика, нарушающая речь.

— Вы не могли бы показать нам его? — спросил Алексей уже бодрее.

— Но он еще недописан… — замялась я.

— А вы покажите что есть, — настаивал Алексей. Я колебалась — все-таки это черновой вариант, и мне, как и всякому, не обладающему абсолютной грамотностью, не хотелось показывать свои орфографические ошибки и опечатки. Но, глянув на пытливое лицо Алексея, сдалась. Попросила Ольгу подать два уже исписанных машинописью листа, Ольга подала, и оба корреспондента уткнулись в мою писанину.

— Смотри-ка, — сказала Лариса Викторовна, указывая Алексею на какие-то отдельные строки.

 Я судорожно пыталась припомнить, что же там такого настрочила, что привлекло отдельное внимание? Что там возмущает? Заметив мое ерзанье, Лариса Викторовна пояснила:

— Тамара, меня восхищают вот эти ваши строчки: «А почему я должна обидеться? Если я похожа на былинку, то это не так уж плохо. Былинка растет в чистом поле, тонкая, гибкая травинка. Говорят, во время урагана ветер с корнем вырывает могучие дубы, а былинка каждому ветерку поклонится, любой ураган выстоит, а потом опять радуется голубому небу, жаркому солнцу». Уф, отлегло… Значит, не возмущаются, а восхищаются.

 Задав еще несколько вопросов, корреспонденты распрощались и ушли, пожелав на прощанье творческих успехов. Позднее я узнала, что Лариса Викторовна Лезина — опытный талантливый журналист, ее называют «золотое перо», и она руководит практикой молодых журналистов.

 Алексей Овсянников тогда был начинающим журналистом, а Лариса Викторовна «вела» его, была его руководителем, поэтому они пришли вместе. И хорошо, что статью обо мне она доверила написать ему — иной раз молодое перо искреннее и откровеннее золотого…

 Через несколько дней после визита корреспондентов газета «Беловский вестник» опубликовала восторженную статью Алексея. Вот строки оттуда, цитирую по памяти: «Глядя на Тамару Черемнову, невозможно представить, как она умудряется работать, когда ей даже есть, пить и говорить удается с таким трудом. Просто восхищаешься мужеством этой женщины!» И так далее, одни похвалы. Статья меня немного обидела — слишком много комплиментов и упоминаний о моем тяжелом состоянии и физических трудностях, которые я преодолеваю. Ведь я к тому времени уже болееменее избавилась от своих комплексов и страхов, что я хуже всех. К тому же увидела инвалидов в куда более тяжелом состоянии, которым намного труднее жить, нежели мне. Но в целом статья оказалась трогательная, душевная и искренняя. И в одном была удручающе права — работа меня выматывала напрочь.

 После сидения за машинкой, скорчившись в три погибели и намахавшись рукой с зажатым в пальцах «грибком», я просто падала — до одури болели и мышцы, и голова, и глаза. Но мышцы руки — это полбеды. А у меня при работе напрягалась мускулатура всего тела — все мышцы, и поперечно-полосатые и гладкие. И эти напряженные мышцы зажимали кровеносные и лимфатические сосуды, бронхи, ну и так далее. А такое постоянно напряженное состояние ни к чему хорошему не приводит. И в моем ДЦПшном организме это довольно далеко зашло. Так что, когда повезли на ежегодную флюорографию, обнаружилось, что общее состояние грудной клетки значительно ухудшилось. Мышцы отомстили за мои рабочие засидки — появились шейные хондрозы в грудном отделе, постоянные зажимы, и спереди и сзади.

 Вы спросите: кто ж меня так гонит? Да никто. Просто, когда в голове рождается сюжет, хочется сразу его выплеснуть, иначе невозможно ни есть, ни спать. И хочется поскорее увидеть, как это будет выглядеть на бумаге. Это как процесс родов, который нельзя остановить. Не зря же говорят: рождение рассказа, повести, картины.

 После статьи Алексея Овсянникова в «Беловском вестнике» в середине девяностых одну за другой напечатали мои сказки — «Хрустальный коктейль», «Веснянка», «Сага о первой любви». Благодаря газете обо мне узнал весь город Белово…

 Надежда

 В 1996 году в городском отделе соцзащиты мне дали первую в моей жизни путевку в дом отдыха. За Новокузнецком есть прекрасная зона отдыха «Таргай». Там решили открыть лечебно-оздоровительный комплекс (ЛОК) для инвалидов, и первыми отдыхающими стала группа одаренных инвалидов — так лестно нас окрестили. И туда съехались одаренные инвалиды со всей Кемеровской области. Однако замечательная затея с ЛОК для инвалидов развития не получила. «Таргай» отдали детям-инвалидам, тоже под ЛОК, а нового оздоровительного комплекса для взрослых инвалидов так и не построили.

 Зато в «Таргае» произошла моя первая встреча с Зинаидой Гавриловной Черновол, редактором новокузнецкой газеты «Инвалид». Зинаида Гавриловна — журналистка, сама она человек, слава Богу, здоровый, но занимается проблемами инвалидов.

 Я взяла с собой в «Таргай» рукопись рассказа «Милашин праздник» в черновом еще варианте, чтобы «довести его до ума» и отшлифовать. Показала его медсестре, еще кому-то из персонала, а также своей новой знакомой Татьяне — поэтессе. Татьяна тоже была инвалидом, именно она познакомила меня с Черновол, которую я попросила прочитать рассказ. Зинаида Гавриловна прочитала, одобрила и отправила его в газету ВОИ «Надежда».