Вся синева неба - да Коста Мелисса

— Вот и ты.

Она не расплела косу, делающую ее такой женственной. На другом конце студии висит на вешалке на гвозде платье Миртиль.

— Ты готовишь нам праздничный ужин?

— Да… Я хотела приготовить…

Она выглядит смущенной.

— Подобие свадебного застолья… Я… Я знаю, что это ничего не значит… что это не та свадьба, о которой ты мечтал… так, пустяки…

Он тронут ее вниманием. То, что она приготовила, не пустяки. Это много. Он не знает, как ей это сказать. Откашливается.

— Спасибо, Жоанна. Это… Это очень хорошо… Уверяю тебя… Ты молодец.

Она морщит нос, немного смутившись.

— Надеюсь, тебе понравится.

— Я уверен.

Она вытирает руки о фартук немного нервно.

— Я не купила вина… Я вообще не пью… Не умею выбирать…

— Тогда я пойду куплю шампанского, — заявляет он.

— Шампанского?

— Шампанского! Мы же поженились или как?

Она явно вздыхает с облегчением, что он шутит, что отчасти возвращается былая легкость.

— Да, — говорит она с робкой улыбкой.

— И ты будешь обязана его выпить! В день твоей свадьбы это минимум. Я побежал! Я скоро! Вернусь через десять минут!

— Пока!

Эмиль не находит открытого магазина. Уже восемь часов. Приходится пойти к Анни в надежде, что в погребе у ее мужа есть шампанское. Она удивлена, увидев его.

— Что здесь делает новобрачный?

Он пытается объясниться, смущаясь:

— У нас нехватка шампанского… В деревне все закрыто… Я пришел, вдруг вы можете нас выручить бутылочкой.

Улыбка Анни становится шире.

— Ну конечно!

Она обнимает его за плечи и смачно чмокает в щеку.

— И мои поздравления!

Через несколько секунд он выходит из дома с бутылкой шампанского в руках под возгласы Анни:

— Это от чистого сердца! Считайте это нашим свадебным подарком! И хорошего вам вечера!

Он спотыкается обо что-то, войдя в студию, и едва успевает поймать бутылку шампанского, которая чуть не разбилась об пол. Устояв, он видит бело-рыжий комок под ногами, виновника случившегося. Жоанна кричит:

— Пок! Веди себя прилично!

Потом, обращаясь к нему, поспешно добавляет:

— Сейчас я отнесу его вниз! Я хотела это сделать до того, как ты придешь!

Но Эмиль склоняется над Поком. До сих пор он не уделял ему много внимания. Для него это была только игрушка Жоанны, что-то, что ей дорого. Но у него славная мордочка и глаза просят ласки. Жоанна присаживается рядом и берет Пока на руки.

— Ну-ка брысь! Почему ты вечно путаешься у нас под ногами?

Она такая милая, когда напускает на себя властный вид. Ей явно недостает убеждения. У нее нет никакого желания ругать Пока, и это видно.

— Оставь его, — говорит Эмиль.

— Что?

— Пусть проведет вечер с нами. Он не мешает.

Ей трудно скрыть удивление.

— Ты из-за него чуть не упал…

— Теперь буду внимательней. Стану смотреть под ноги.

— Я знаю, что ты его не любишь… Я могу отнести его вниз. Это ничего.

— Да нет… Я никогда не говорил, что не люблю его… — неловко защищается он.

— Но…

Она явно растеряна.

— Ты не хочешь оставлять его здесь…

— Это только на ночь. Я знаю, что котята игривы, и не хочу, чтобы он будил меня каждый час, прыгал на живот или кусал за ноги.

Они стоят лицом к лицу. Пок укрылся в руках Жоанны.

— Только поэтому? — спрашивает она недоверчиво.

— Конечно, только поэтому.

— Я была уверена, что ты его не любишь. Не хочешь, чтобы он был здесь.

— Ничего подобного. Я… Я нахожу, что это очень мило, как он все время липнет к тебе.

Жоанна смущенно отводит взгляд.

— Но ты все спрашивал, расклеила ли я объявления… нашла ли ему семью… Я думала, тебе не терпится от него избавиться.

Он улыбается. Жоанна по-прежнему прижимает Пока к сердцу, словно защищая от опасности.

— Забавно видеть тебя такой смущенной. Я знал, что ты никогда его не отпустишь.

Ее губы вздрагивают в улыбке, а брови хмурятся.

— Но значит…

— Да?

— Ты думаешь?

— Да?

— Ты думаешь, что мы, может быть, возьмем его с собой?

Глаза ее округлились, рот приоткрыт.

— Да, может быть.

— В кемпинг-кар? Когда поедем дальше?

Он пожимает плечами.

— Никто ведь не мешает?

— Это правда?

Он кивает.

— Да, правда.

И вот он, момент, когда это происходит, момент, которого он ждал. Лоб снова разглаживается, глаза сощурились, губы дрожат. Ей трудно скрыть свою радость.

— Это здорово, Эмиль! Это… Спасибо.

Он хочет стать для нее добрым спутником. Она этого заслуживает.

Он смотрит, как она молча ест. Это тоже нравится ему в Жоанне. Она не чувствует себя обязанной говорить и заполнять паузы. Она умеет ценить молчание.

— Что дальше? — спрашивает он, когда она встает.

— Не знаю, понравится ли тебе это…

— Перестань постоянно извиняться.

— Это сладко-соленый тарт.

— Я люблю сладко-соленое. И что же это?

Она ставит перед ними блюдо с тартом. Он еще дымится и пахнет божественно.

— Тарт с карамелизованным луком, клюквой и свежим козьим сыром.

Она краснеет, поймав его удивленный и восхищенный взгляд.

— Перестань так на меня смотреть.

— Я хотел сказать «я, пожалуй, на тебе женюсь»… но я уже женился.

Его шутка не производит должного эффекта. Жоанна робко улыбается, не более того.

— Тебе нравится?

— Обалденно.

Они продолжают есть под звяканье вилок и джазовую мелодию, наполняющую студию. Свечи разливают трепещущий приглушенный свет. Пок улегся у ног Жоанны. Каналья смотрит на него из угла.

— Как там было днем на фестивале? — спрашивает Эмиль.

— О… Очень хорошо… Это был последний день. Все мастера выставлялись у церкви Сен-Венсан.

— Здорово.

Повисает молчание, они продолжают жевать.

— Ты встретила Миртиль, когда вернулась?

— Нет. А ты?

— Я тоже.

— Думаю, она прячется.

Он кивает и отпивает глоток воды.

— Она хочет дать нам спокойно провести вечер свадьбы. Наверно, хоронится в уголке своей гостиной…

— Бедняжка…

Эмиль заканчивает убирать со стола, а Жоанна приносит две чашечки с десертом — белым кремом, посыпанным малиной. Третья чашечка остается на кухонном столе.

— А эту мы не возьмем? — спрашивает он.

— Нет, эта для Миртиль.

— Ей чертовски повезло с тобой.

Она качает головой.

— Нет, это нам с ней повезло.

— Это верно.

Свадебное платье, покачивающееся на вешалке на другом конце комнаты, тому свидетельство. Это тоже не пустяк.

— Я буду по ней скучать, — добавляет Жоанна.

— Да… Я об этом не думал, но я тоже.

— Мы ведь поедем дальше теперь, когда свадьба состоялась, да?

Он чувствует, что ей этого не очень хочется. Не сейчас. Да и ему тоже. Они привыкли к этой жизни в Эусе, к студии с каменными стенами, к внутреннему дворику, к чаю под платаном, к присутствию Миртиль и ночным партиям в скрабл, к мощеным улочкам. Они не готовы уехать сейчас же.

— Знаешь, спешить некуда… Можем побыть еще немного.

Он видит облегчение на ее встревоженном личике. Она надеялась на такой ответ. Она кивает.

— Да, нам некуда торопиться.

Оба рады, что оказались на одной волне.

— Ну-с… Что это у нас? — спрашивает Эмиль, погружая ложку в чашечку.

— Тирамису с малиной и белым шоколадом.

Он съедает все так быстро, что Жоанна даже не спрашивает, нравится ли ему.

Он достает бокалы, которые отыскал в кухонном шкафчике, и открывает бутылку шампанского.

— Это нам подарили Анни и ее муж, — сообщает он.

— Какие они милые.

Он наполняет бокалы шампанским, а Жоанна ставит на стол доску «Монополии», которую отыскала в гостиной Миртиль несколько дней назад.

— Я предлагаю новое правило, — объявляет он, садясь напротив нее.