Не горюй! - Мэриан Кайз

— Кипящее масло — слишком милосердный способ для такого мерзавца, как ты!

Вместо этого я холодно улыбнулась и сказала:

— Да не смеши меня, Джеймс! Мы — вполне цивилизованные люди, как бы плохо ты о нас ни думал. Зачем нам тебе вредить? Кроме того, — я коротко рассмеялась: будто льдинки рассыпались по стеклу, — ты нам нужен здоровеньким. Кто же иначе будет платить за содержание Кейт?

Последовала длинная пауза.

— О чем ты говоришь? Что значит «за содержание»? — медленно спросил он, как будто он никогда раньше ни о чем подобном не слышал.

— Джеймс, уж ты-то должен знать, что такое алименты! — сказала я удивленно.

Что, черт возьми, происходит?

Он же по профессии бухгалтер.

Он обязан знать, что такое алименты.

По правде сказать, я изумилась, что Джеймс не появился с подробным соглашением, которое мне осталось только подписать. Знаете, где расписано все в подробностях, вроде того, сколько пар обуви потребуется Кейт до конца жизни, учитывая амортизацию и тому подобное. Ведь подсчитывал же он чаевые официанткам до последнего пенни!

Я не хочу сказать, что Джеймс был жадным. Но он был очень хорошо организованным. Он постоянно что-то царапал на конвертах и бумажных салфетках, получая результат, который практически всегда оказывался правильным.

— Алименты… — задумчиво повторил Джеймс. Счастливым он не выглядел.

— Да, Джеймс, — со стальной решимостью подтвердила я.

Если мне не удастся договориться с ним насчет денег, я умру.

Нет, беру свои слова назад, умирать я не собираюсь.

Я убью его!

— Ладно-ладно, я понял, — сказал он несколько оторопело. — Да, нам действительно надо с тобой о многом поговорить.

— Безусловно, — подтвердила я с наигранным оптимизмом. — И раз ты уже здесь, то самое время это сделать.

И я широко улыбнулась.

Мне эта улыбка далась так тяжело, что я скорее всего повредила мускулы лица.

— Итак, — по-деловому продолжила я, притворяясь, что знаю, о чем толкую, — мы оба не слишком знакомы с такими вещами, но мне кажется, что мы должны договориться по основным вопросам, а там уж пусть адвокаты расставят все по местам. — Я позволила себе слегка улыбнуться, на что он не обратил ни малейшего внимания. — Или ты предпочитаешь вести все дела через адвокатов с самого начала?

— Ага! — внезапно оживился он и поднял указательный палец, подобно месье Пуаро, когда тот указывает на основную ошибку в споре. — Было бы неплохо иметь адвокатов. Но ведь у нас их нет, правда?

Он взглянул на меня жалостливо, как будто я какая-то деревенская дурочка.

— Ну… у меня, положим, есть, — сообщила я.

— В самом деле? — удивился Джеймс. — Так, так, так. — Он был явно поражен. И недоволен.

— Ну да… Конечно, у меня есть адвокат, — сказала я.

— Надо же, как мы торопимся! — заметил он довольно противным тоном. — Ты времени даром не теряла.

— Джеймс, о чем ты говоришь? Ведь прошло два месяца, — возразила я.

Подумать только, а я еще мучилась угрызениями совести из-за того, что постоянно откладываю разговор с ним и теряю время!

Я ничего не понимала.

Я что-то не так сделала? Может, существует какой-то порядок? Сроки, которые нужно соблюдать, прежде чем заняться обломками моего брака? Как, например, не иметь права танцевать в красном платье шесть лет после смерти мужа… Или что там было, чем Скарлетт О'Хара вызвала такое возмущение всего общества в Атланте?

— Да, — согласился Джеймс. — действительно прошло два месяца. — И вздохнул.

На мгновение мне в голову пришла дикая мысль: он опечален! Но я тут же сообразила, что в этом нет ничего удивительного. Какой мужчина не опечалится, когда вдруг окажется, что он должен содержать две семьи? И еще он наверняка представил себе гонорары адвокатов и агентов по недвижимости, которые протянутся до самого горизонта, пока мы с ним разводимся. К тому же приличное содержание двух отпрысков Дениз тоже обойдется недешево.

Я отбросила все пустые мысли в сторону и спросила:

— Джеймс, ты привез документы на квартиру?

— Нет, — еще раз удивился он.

— Почему? — спросила я, вдруг почувствовав, что очень устала.

— Не знаю, — сказал он, глядя в пол.

Последовала недоуменная пауза.

— Наверное, я об этом не подумал. Я так спешно вылетел из Лондона.

— У тебя вообще есть с собой какие-нибудь документы? — спросила я, горя желанием его пристукнуть. — Банковские бумаги, наши пенсионные дела и тому подобное?

— Нет, — коротко ответил Джеймс. И внезапно очень сильно побледнел. Наверное, разозлился, что оказался в таком положении.

Такая нерасторопность совсем на него не походила. Была не в его характере. Хотя последнее время он вообще вел себя не так, как можно было от него ожидать. Может, у него нервный срыв? Или он вовсе не так уж влюблен в голстуху Дениз? Наверное, что-то случилось с его зрением, когда он решил бежать с ней. А может, и мозги у него слегка повредились.

— А нам нужны все эти документы? — спросил он.

— Ну, не прямо сейчас, наверное, — сказала я. — Но если мы хотим со всем разобраться, пока ты здесь, то было бы неплохо их иметь.

— Наверное, я могу получить их по факсу, — медленно произнес Джеймс. — Если ты действительно этого хочешь.

— Ну, дело ведь не в том, чего я хочу, — сказала я, немного смешавшись. — Мы же должны решить, что кому принадлежит.

— Господи, какой ужас! — заметил он с отвращением. — Ты хочешь сказать, нам надо поделить полотенца, сковородки и все остальное?

— Да, именно это я и хочу сказать, — подтвердила я.

Что с ним такое? Он что, об этом вообще не думал?

— Джеймс, — обратилась я к нему, стараясь не обращать внимания на его обалдевший вид, — как ты себе все это представлял? Прилетят феи и разберутся с нашими разводными делами, пока мы спим?

Он умудрился слегка улыбнуться.

— Ты права, — устало согласился он. — Ты права, ты права, ты права.

— Безусловно, — не стала я спорить. — И чтобы тебя немного приободрить, я согласна уступить тебе все сковородки.

— Спасибо, — тихо сказал он.

— И не волнуйся, — продолжила я, — настанет день, когда мы все это будем вспоминать со смехом.

Разумеется, ничего подобного я не думала. Вообще я смутно чувствовала, что есть что-то глубоко неправильное в том, что я его утешаю и пытаюсь поддержать. Но все происходящее казалось мне таким странным, что я совсем запуталась.

Джеймс внезапно поднялся. Он выглядел совсем потерянным. Очевидно, раздумывал, как получить из Лондона документы по закладной и все остальное.

— Пожалуй, я пойду, — сказал он.

— Ладно, — согласилась я. — Почему бы тебе не вернуться в отель (отель! смех, да и только!) и не попробовать организовать пересылку документов? А мы можем встретиться позже.

— Договорились, — сказал он все так же тихо.

Я не могла дождаться, когда он уйдет.

С меня достаточно.

Все на самом деле кончено.

Мы общались, как цивилизованные люди. Слишком цивилизованные, если хотите знагь мое мнение.

Мне казалось, что все происходит во сне.

— Я тебе днем позвоню, — сказал Джеймс.

Он попрощался с Кейт, и, хотя выглядел при этом так, будто объяснял ей ее будущие пенсионные перспективы, по крайней мере он сделал попытку с ней пообщаться.

Наконец мне удалось от него избавиться.

Он выглядел совсем вымотанным, когда уходил.

27

Я расплакалась, как только закрыла за ним дверь.

И, как будто нутром почувствовав, что он ушел, Анна, Хелен и мама торжественно спустились с обеспокоенными лицами. Впрочем, о чем я говорю?! Они все это время пролежали на полу в спальне над столовой, чтобы с помощью стакана услышать, о чем мы говорим.

Я чувствовала себя отвратительно.

Будто осознав мою печаль, Кейт принялась плакать. Хотя весьма вероятно, что она просто проголодалась. Так или иначе, но в доме сразу стало очень шумно.

— Сволочь! — сумела я произнести между рыданиями. По лицу моему потоками лились слезы. — Почему для него все так легко? Просто машина какая-то, никаких чувств!

— Он не был расстроен? Ни чуточки? — заботливо спросила мама.

— Единственное, о чем этот мудак беспокоится, так это как неприятно будет делить наши пожитки!

— Ну, это не так плохо, — попыталась утешить меня Хелен. — Возможно, он тогда просто оставит все тебе.

Хорошая попытка, Хелен. Только мне хотелось услышать совсем другое.

— Значит, он ни слова не сказал о примирении? — огорчилась мама.

— Примирение?! — взвизгнула Хелен. — Но ведь ты не пустишь его назад, верно? После того как он с тобой так мерзко обошелся.

— Да не в этом дело! — рыдала я. — Мне хотелось иметь выбор. Мне было бы приятно иметь возможность сказать ему, чтобы он убирался, что я ни за какие деньги больше не прикоснусь к нему. И у этого подлеца даже не хватило порядочности дать мне этот шанс!