Прутский Декамерон - Алекс Савчук

Конечно, мне не понравилась формулировка «сопровождать», но я не обиделся и сказал:

– Что вы, что вы, мне вообще нравится эта роль – быть бесплатным (ой ли!) приложением к журналу «Фемея Молдовей»

(Женщина Молдавии).

Катрин и администратор рассмеялись, после чего мы прошли внутрь.

Официальная часть – деловая, судя по всему только что закончилась: я понял это по Яшкиному взъерошенному виду и гуляющим попарно в зале солидным мужчинам. И очень скоро, судя по запахам, витающим в воздухе, должно было наступить время застолья.

– Мы с тобой, Катрин, подоспели очень вовремя, – сказал я, прохаживаясь с девушкой под руку вдоль длинного, уже засервированного стола, и давая ей пояснения.

Официанты соорудили его на кавказский манер, и у меня появилось ощущение, что мы каким-то чудесным образом перенеслись на Кавказ – так все на столах точно тому соответствовало. Свою короткую (шесть месяцев) армейскую службу я проходил в Азербайджане и успел полюбить тамошние чайханы; потом я провел около полутора месяцев в Тбилиси, где мне посчастливилось обойти половину городских ресторанов, – на всю жизнь мне понравилась кавказская, или, вернее, грузинская кухня. И вот теперь я смог увидеть все мои любимые блюда этой кухни здесь – в столице Молдавии. Все на столиках было свежим и натуральным, как то: мясо на гриле – баранина и говядина нескольких видов, истекающие жирком и дразняще пахнущие чесноком кебабы и домашние колбасы; птица – целиком, кусками, в соусе и в паштетах, рыба, разнообразные салаты, непривычные вкусу европейца соусы с добавлением грецких орехов, море овощей – целых, резаных и тушеных, целые вороха зелени, явно завозной, фрукты, хлеб обычный, лаваш, хачапури, молдавская вертута и много всего прочего, а совсем не то, что подается обычно в ресторанах в разделе «кавказская кухня» и сохраняет от нее в лучшем случае одно название. Да и с названиями этими нередко случаются казусные неувязочки – вспомните только, как в меню различных ресторанов писали «Чахохбили» – и «Чехомбили» и «Чахомбили» – одними названиями по слуху били.

Через пару часов веселого и чудесного застолья под молдавский, грузинский и армянский коньяки, водки и разнообразные вина – сладкие, полусладкие и сухие, где на столах не хватало, по справедливому Катькиному замечанию, лишь свинины, после множества красивых и витиеватых тостов, мне пришлось встать и взяв Катьку за руку, спешно уводить ее, так как внимания к моей даме к этому моменту было уже в избытке – на три десятка «джигитов» в нашей компании приходилось всего с десяток женщин, и всем этим дамочкам по внешним достоинствам до Катьки, если честно, было далеко, как от Кишинева до Кисловодска, откуда, если верить Яшке, прибыли когда-то в Молдавию все его земляки, да и он сам тоже. Поэтому мы и решили скрыться от разгоряченных мужских глаз, распалившихся не на шутку, тем более, что «простых» в этой компании не было – все присутствующие здесь были если не миллионерами, то уж «упакованными» сверхдостаточно – такие люди не привыкли себе ни в чем отказывать, того и гляди – возгорятся желанием к Катерине, а там и до эксцессов недалеко.

До двери нас проводил Яша.

– Яшенька, все было просто замечательно, извини, что уходим по-английски, не прощаясь. Объясни своим ребятам, что у нас дела, театр, концерт, дома лялька плачет, в общем, придумай что-нибудь, – пожал я ему руку и махнул призывно таксисту, стоявшему неподалеку.

– Не исчезайте совсем. Сообщите швейцару или горничной, где вас можно будет найти, – сказал на прощание Яшка, открывая дверцу остановившейся рядом «волги», на которой были изображены шашечки. – Я тоже скоро собираюсь покинуть компанию своих сородичей, одной-двух встреч в году с ними для меня вполне достаточно.

Мы приехали в центр города, и тут уж, не торопясь, сделали обход всех близлежащих баров, выпили в каждом из них по бокалу шампанского, пообщались со знакомыми мне барменами, потом перебрались в «Интурист» на второй этаж, где удобно устроились в местном баре.

Несколько позже, когда в бар набилось слишком много народа, мы покинули и его, поднявшись лифтом на 14 этаж – там располагался небольшой, но уютный валютный бар, где, впрочем, отпускали и за рубли.

День плавно перетекал в вечер, позолота вечернего заката сползала постепенно со зданий, что удобно было наблюдать с той высокой точки, где мы теперь находились, и с которой был виден почти весь город.

Мы по-прежнему пили лишь шампанское и развлекались тем, что указывая вниз, пытались угадать знакомые места – улицы, проспекты, здания и парки.

Публика в баре была немногочисленной, но солидной – зачастую тут назначались встречи серьезных деловых людей, а барменом здесь работал знакомый мне паренек Ваня – он всего полтора года назад начинал в нашем провинциальном ресторане поваром, и вот, за такой короткий срок вырос до бармена в столичном валютном баре. Помню, в первый вечер, когда мы с Ваней только познакомились, я спросил его, что он умеет хорошо, как профессиональный повар, готовить. Тогда он поинтересовался, чего бы я хотел съесть. Я и ляпнул, что давно, мол, мечтаю отведать люля-кебаб – это было первое название, пришедшее мне на ум. После этого я спустился к себе в бар, а еще минут через сорок уже здорово оголодавший и сильно рассерженный, вновь поднялся наверх, а повар Ваня развел руками и сказал извиняющимся тоном, что мой заказ – люля-кебаб – будет готов лишь через десять минут. Я хотел было рассмеяться, сказать ему, что с моей стороны это была всего лишь шутка, но потом понял, что парень отнесся к своему делу предельно серьезно и решил не обижать его, а потерпеть немного и дожидаться-таки так любовно приготовляемого им люля-кебаб.

По правде говоря, я не завидовал Ване, и тому, что он забрался так высоко – во всех смыслах: валютный бар «Интуриста», да еще 14 этаж – здесь «капусты» особо не нарубишь, нет достаточного оборота клиентов. Зато на этом месте можно приобрести массу ценных и нужных знакомых, включая иностранцев – это не менее, а зачастую более важно на современном этапе жизни. Впрочем, на такое место случайного человека не возьмут: обязательно надо было заключать с КГБ договор, а затем очень технично маневрировать между этой очень серьезной фирмой и не слишком законопослушным окружением, чтобы урвать свой кусочек.

И здесь, на 14 этаже, «моя» Катрин пользовалась успехом: ее беспрерывно приглашали танцевать. Освободившись от очередного ухажера, она увлекла меня на медленный танец и, положив голову мне на плечо, прошептала:

– Савва, они мне все надоели, не пускай меня больше танцевать с другими.

– Почему, моя девочка? – поинтересовался я.