Как я украл миллион. Исповедь раскаявшегося кардера. - Сергей Павлович

— Садись в метро или автобус в последнюю минуту, — подсказал Новик.

— Ага, видал такой трюк в кино, — вспомнил я.

— Вставай у заднего окна, — продолжил «ботаник» Миклашевич, — чтобы можно было следить за дорогой. Не оглядывайся резко назад, не нервничай — иначе, заподозрив, что ты их вычислил, преследующие тебя люди станут еще осторожнее. Для обнаружения «хвоста» можно использовать витрины в качестве зеркал. Брось что-нибудь на тротуар и проследи, не поднимет ли кто этот предмет. Обращай внимание на людей с мобильниками, радиостанциями, просто на тех, кто часто подносит ладонь ко рту — в ней может быть зажат передатчик. Главная твоя задача — заставить шпиона или шпионов выдать себя своими нестандартными, несвойственными обычным людям действиями.

— Я, когда у одного из них рация рядом с моей машиной сработала, быстро за руль прыгнул, развернулся и уехал. Трое за мной метров пятьдесят бежали, потом в «Шкоду» серебристого цвета прыгнули… еле оторвался, километров пять по городу петлял.

— Если ты вычислил один «хвост», это не означает, что ты определил всех, — вновь оживился полковник (как позже выяснилось) Новик. — Старайся запоминать регистрационные номера машин, которые едут за тобой. Сначала увеличь скорость, потом сбавь. Неопытный преследователь нажмет на тормоз, чтобы попытаться поймать твой темп движения, или же будет пребывать в растерянности, пытаясь замаскировать или как-то оправдать свои маневры. Проделай эту операцию несколько раз, с тем чтобы определить, кто как бы непреднамеренно (но, конечно же, с целью) постоянно поворачивает за тобой. Чаще меняй направление своего движения — так ты сможешь определить несколько «хвостов». Некоторые бригады наружки устраивают игры с фарами, чтобы в темное время их автомобиль выглядел поочередно как седан или мотоцикл. Это делается с помощью выключателя.

— Это понятно, — перебил я. — В выключенном положении в зеркале заднего вида я увижу одиночный свет фары и решу, что подозрительный седан, который я заметил ранее, уехал…

— Можно просверлить небольшое отверстие в заднем фонаре твоего авто — фонарь будет светить ярким белым пятном, а не красным или янтарным, и это позволит преследователю оставаться ночью на достаточном расстоянии даже при очень интенсивном дорожном движении. А можно не заморачиваться и просто вынуть одну из лампочек либо приклеить на твой бампер полосу светоотражающей пленки.

— Ты еще про радиомаяки забыл упомянуть — XXI век же на дворе, GPS сейчас сильно развит, — подсказал я.

— Ну да, точно, — согласился Новик.

— Сложно как-то все это…

— Определить профессиональную слежку чрезвычайно трудно, но можно. Да и в целом за личной безопасностью надо следить. Вот ты назначил встречу. Где встречаться? Открытое пространство не подходит, как, впрочем, и слишком закрытое. Могу посоветовать кафе — вот как мы сейчас…

Мы как раз подходили к кафе «Мирский замок», что расположено в Минске на проспекте Независимости — обычной советской забегаловке, в которой можно безбоязненно употреблять разве что чай в пакетиках да минералку. В кафе играла громкая музыка, что мне, с учетом намерения записать наш разговор, не очень понравилось, но у мусоров на этот счет, видимо, имелись другие соображения. А может, это было простым совпадением.

— Напротив окон и дверей не садись, — предупредил Миклашевич, — лучше спиной к стене.

— Слышь, пинкертоны, у вас паранойя уже, — шоу забавляло меня все больше.

— Стеклам свойственно вибрировать, по губам можно читать, — продолжал очкарик, — сев спиной к стене, ты получишь возможность следить за происходящим в кафе. Еще лучше, если со своим собеседником вы будете переговариваться не вслух, а перепиской, — Миклашевич оглядел помещение кафе в поисках удачного примера, вероятно, ноутбука, — на бумаге…

Конечно, менты не предполагали, что я могу записывать наш разговор, иначе не общались бы со мной во весь голос, а последовали бы своему же совету.

— И вообще, — Новик вновь переключил разговор на себя, — помни: какое бы незначительное преступление ты ни совершил, всегда, запомни, всегда считай, что ты сделал что-то ужасное. Паранойя должна быть твоим спутником. А то вон в 2004-м вы до того офигели, что купленную по «левому» «пластику» водку, все тридцать ящиков, прямо в инкассаторский микроавтобус загружали.

— Немного странно слышать подобные наставления из уст легавых, вы не находите? — я уже не знал, что и думать.

— Жизнь вообще странная штука, — философски заметил Миклашевич, который так же, как и Новик, в то время уже носил погоны с тремя большими звездами.

— Вы про Бернардо Провенцано слышали?

— Нет, а должны были? — спросил один из мусоров.

— Легендарный мафиози, крестный отец сицилийской коза ностры, успешно скрывался сорок три года, никогда не фотографировался — у полиции было лишь одно его фото сорокалетней давности, его местонахождение знали лишь несколько приближенных, все приказы отдавал через pizzini — маленькие записки и все равно попался…

— Как? — спросил Новик.

— Полиция проследила путь доставки чистой одежды из прачечной его семьи до заброшенной фермы, где скрывался Провенцано.

— Сколько веревочке ни виться… Тебя, кстати, Кирпич сдал.

— Что за «кирпич»? — я вопросительно посмотрел на мусоров.

— Не «что», а «кто», — любезно пояснил Новик.

— Не знаю я таких.

— Ой ли?.. Фильм «Место встречи изменить нельзя» смотрел?

— Очень давно.

— Не суть. Там карманник был один, Садальский его играл, все говорил: «Кошелек, кошелек!.. Какой кошелек?!» «Погоняло» его было Кирпич. А фамилию не помнишь?

— Нет.

— А фамилия Кирпича была Сапрыкин. Вот мы Илью Кирпичом и прозвали. Если б не его показания, оснований для твоего ареста навряд ли хватило бы…

— Да я понял уже, что он сказал при задержании все так, как вам было нужно. Мразь.

— Не то слово, — продолжил Новик. — Скулил, как баба, чтоб мы его не «закрывали». Его папаша — ну ты ж в курсе, у них там фирма строительная, проектную документацию делают.

Я кивнул.

— …задолжал моему приятелю 60 штук баксов. И не отдавал. Пока мы Илью не «прикрыли», ни копейки не вернул. Ну мы сыночка под замок ненадолго — благо оснований хватало, и папаше намекнули что к чему — 50 тыс. сразу вернул. Но вот же, блин, еврейская семейка — оставшуюся «десятку» старшой Кирпич зажал. Пришлось по-новой Илью поприжать.

— Так а приняли-то вы его за что? Я думал, он вам платит… свой в доску…

— Мы тоже так думали. И когда после твоего ареста деньги из белорусских банкоматов все так же продолжили исчезать, Сапрыкин был последним, на кого мы могли подумать. Рассказать, как он спалился?