Профилактика - Владимир Ильин

— Очень умная, что ли? — сказала старуха-кассирша из-за мутного стекла. — Ты бы еще с тысячей пришла! У меня таких, как ты, знаешь, сколько за день проходит? И всем подавай сдачу! А где я вам возьму мелкие деньги — рожу, что ли?

Побледнев, Люда открыла рот, чтобы излить на обидчицу праведный гнев, и в этот момент я тронул ее за локоть.

— Я вам разменяю, — предложил я. — Как вам лучше — по сотне или пятидесятками?

Хорошо, что еще днем я поменял свои «баксы» на рубли и умудрился их не потратить.

Люда сердито покосилась на меня, хотела сказать что-то резкое, но потом пожала плечами:

— Ну, хорошо, давайте... Только это все равно безобразие! Они обязаны иметь любые деньги! А я не обязана бежать куда-то менять...

— Все мы никому ничего не обязаны, — искренне сказал я.

— Спасибо, — буркнула она, отворачиваясь к окошку кассы и, видимо, считая наше общение исчерпанным.

Однако теперь-то я имел полное право обращаться к ней.

И сделал это, когда ступил вслед за Людой на дорожку эскалатора.

— Кстати, — сказал я, еще не зная, что я скажу дальше (анекдот? историю из своей жизни? спросить, как ее зовут? что может быть в этой ситуации кстати?), — кстати, у вас сзади спина чем-то испачкана. Позвольте?

И, не дожидаясь ответа Люды, принялся усиленно «оттирать» несуществующее пятно на лоснящейся коже ее плаща.

— Вы такой внимательный, — усмехнулась она, оглянувшись на меня снизу вверх. В ее устах это звучало как если бы она обозвала меня наркоманом. — Вы со всеми такой внимательный или я вас интересую как предмет сексуальных домогательств?

Да, характер в этом круге «карусели» у нее был — не сахар. Этакая стервочка, твердо знающая, что все бабы — шлюхи, а все мужики — сволочи.

— Да нет, — пожал плечами я. — Вы меня вовсе не интересуете, гражданка. Во всяком случае — как женщина.

— А-а, — сказала Люда. — Понятно. Что — проблемы с налогами?

— Никаких проблем у меня нет. Это, простите, у вас — проблемы. И очень неприятные.

— То есть? — нахмурилась она. — Вы вообще — кто?

Я вздохнул.

— Вы же мне все равно не поверите вот так, сразу... Может быть, присядем на перроне на скамеечку? А то на эскалаторе не удобно вести серьезные разговоры...

— Еще чего! Не собираюсь я с вами рассиживаться на скамейках. Мне домой надо, понятно?

— Люда, не надо со мной так...

— Откуда вы знаете, как меня зовут?

— Именно это я и хочу вам рассказать, а вы ерепенитесь.

Эскалатор закончился, и мы сошли на перрон станции.

— Ну, хорошо, — явно колеблясь, сказала Люда. — Только садиться не будем, свободных мест на скамейках все равно нет... Давайте просто отойдем в сторону. — И она прислонилась плечом к мраморной колонне. — Я вас слушаю. И не забудьте представиться для начала.

— Вообще-то меня зовут Альмакор, — сказал я, — а фамилия — Ардалин. Но паспорт у меня на имя Виктора Стрельникова. Скорее всего, он поддельный. Вы можете, конечно, позвать милицию, но лучше вам этого не делать. Дело в том, что я — киллер.

— Кто-кто? — подняла брови она.

— Наемный убийца, — спокойно пояснил я. — И получил от одного человека задание убрать вас.

К чести бывшей стюардессы, она не испугалась — может быть, просто не поверила мне. Только подняла брови:

— И что?

— Не пугайтесь, я вовсе не собираюсь душить вас или стрелять сквозь карман из пистолета с глушителем.

— Серьезно?

— Серьезнее не бывает. Знаете, у меня кличка — Цирюльник. Потому что обычно я пользуюсь для... для выполнения заказов опасной бритвой.

— Господи, — сказала она. — Какой ужас! Вот что — если вы не шутите, то я... то вы...

— Да, вот такой я подонок, — предупредил ее дальнейшие излияния я. — Но дело сейчас не во мне. Если сегодня у тех, кто хочет убрать вас, ничего не выйдет, то завтра они вместо меня пришлют кого-нибудь другого. Даже если вы обратитесь за помощью в милицию, они найдут способ убить вас. Поэтому на вашем месте я бы уехал куда-нибудь подальше на некоторое время и никому не говорил бы о своем местонахождении.

— А кто это — «они»? — недоверчиво осведомилась Люда.

— Понимаете, я точно не знаю, — опустил голову я. — Заказчик общается со мной только по телефону. Единственное, что я о нем знаю — его зовут Вовик... Владимир, наверное. И у него странное прозвище среди... среди своих: Стрекозыч. Может быть, это вам что-нибудь скажет, но мне это ничего не говорит...

— Стрекозыч? — задумчиво повторила Люда. — Стрекозкин, что ли? Вроде бы я припоминаю... Только его вовсе не Владимиром зовут, а Георгием...

— Кто он?

— Да так, — отмахнулась она. — Вечно к нашим девчонкам с цветами и конфетами подкатывает... Представляется генеральным директором какого-то банка, а сам боится больше ста рублей на подарки потратить...

— Если ему за пятьдесят и у него волосы ежиком, то это точно он, — сказал я.

Люда поежилась, словно от холода.

— А почему вы решили мне признаться? — посмотрела она мне прямо в глаза. — Совесть взыграла? Или думаете, что я вам заплачу больше, чем пообещал этот самый Стрекозкин? Если так, то напрасно — я взяток не беру. И на панели по вечерам не работаю, так что денег у меня нет...

Ну что ей на это сказать, что?!

— Я узнал вас, — в отчаянии сказал я. — Понимаете, Люда, мы с вами раньше были знакомы, только вы об этом не знаете...

— Да-а-а? — делано удивилась она. — Это каким же образом состоялось наше знакомство? Вы, наверное, сидели в тюрьме, а я с вами переписывалась, как делают некоторые дурочки, да? И фотографию свою вам присылала, верно? Ну, давайте, давайте, вешайте мне на уши свою романтическую лапшу!..

— Нет, в тюрьме я никогда не сидел. По крайней мере — пока... А знаю я вас, Люда, по прошлой жизни. Вы верите в перевоплощения людей после смерти?

— Нет, — с отвращением сказала она. — Только идиоты верят в такую чушь.

— Тем не менее, это правда. Нет-нет, я не сумасшедший, как вы можете подумать. Просто именно это со мной и случилось. Я вспомнил сегодня... гм... во сне, что со мной было в прошлой жизни. И в этих воспоминаниях были вы. Вот и все. В принципе, это не имеет особого значения. Главное — что вы на прицеле у мафии. Так что будьте осторожны...

И я повернулся, чтобы уйти и никогда больше не видеть перед собой этих зеленоватых, чересчур аккуратно подведенных тушью глаз, в которых переливались какие-то непонятные искорки.

— Постойте! — вдруг крикнула мне вслед она. — А почему вы... почему ты не хочешь мне рассказать?.. Ну, о том, какой я была тогда... в прошлой жизни?

Глава 19

Спать хотелось невыносимо, и надо было бы встать, умыться, выпить еще одну большую кружку крепкого кофе, покурить на улице, ежась от предрассветной сырости, но я боялся пошевелиться, чтобы не разбудить Люду.