До горького конца - Мэри Брэддон

Они уехали. Ричард Редмайн стоял на набережной в Гравесенде и провожал их глазами, пока корабль не превратился в черную точку на голубом горизонте. Тогда он почувствовал, что остался один в этой части света, один со своею дочерью.

Год подошел к концу, прежде чем истомилось мужество несчастного отца и его уверенность в самом себе, но в пасмурные декабрьские дни, после стольких несбывшихся надежд и тщетных поисков, начала ослабевать его надежда найти дочь и ее соблазнителя. До сих пор он ни с кем не говорил о своем горе, ни к кому не обращался за советом и надеялся только на самого себя. Он хотел сохранить тайну своей дочери, хотел избавить ее от стыда. Никто кроме его домашних не знал ни адреса его лондонской квартиры, темной комнаты на третьем этаже, ни причины его пребывания в Лондоне. Он заплатил все свои долги и поблагодарил своих кредиторов за терпение, но избегал встречаться со своими кингсберийскими друзьями и знакомыми. Он старался по возможности держаться в стороне от всех, кто его знал. Но по прошествии шести месяцев, потраченных на бесплодные поиски, он, наконец, убедился, что его мужественное сердце и сильные руки недостаточны для дела, которое он взял на себя. Тогда он отправился к адвокату, которого уже несколько знал, и объяснил ему свое дело, сказав, что человек, отыскивающий свою дочь, его друг.

— Молодая девушка, — сказал он, — скрылась из своего дома и с тех пор о ней нет никаких известий. Как должен поступить ее отец?

Мистер Смузи, адвокат и член фирмы Смузи и Гебб, в Грей-Инне, задумчиво потер подбородок.

— Давно ли скрылась молодая особа? — спросил он.

— Тринадцать месяцев тому назад.

— Давненько! Вашему другу следовало бы приняться за дело пораньше.

— Он ищет ее уже шесть месяцев.

Мистер Смузи взглянул пристально на своего клиента из-под своих густых серых бровей и заподозрил его тайну.

— Как же он искал ее?

— Он искал ее везде: во всех публичных местах, а церквах, в театрах, в парках, на улицах, в омнибусах, в лавках, искал с утра до ночи, день за днем, неделю за неделей, месяц за месяцем, искал до тех пор, пока не ослабел телом и духом.

— Боже мой! — воскликнул адвокат с удивлением.

— Друг ваш мор жить на одной улице со своей дочерью и не встретиться с ней целый год. Он просто сумасшедший. Искать женщину в Лондоне без всякого плана и системы! Да легче сыскать иголку в стоге сена. Ваш друг потерял голову, Редмайн.

— И было от чего потерять голову, — отвечал фермер спокойно.

— От души жалею его. Но возвратимся к делу. Почему друг ваш знает, что его дочь в Лондоне? Почему знает он, что она не в Нью-Йорке?

— Он имеет основание полагать, что она в Лондоне. Человек, которого подозревают в том, что он уговорил ее бежать, живет в Лондоне.

— Но что же это значит? Если вы… если друг ваш знает имя этого человека, почему он не обратится прямо к нему?

— Подозреваемый человек отказывается от всякого участия в побеге моей дочери…

Редмайн внезапно остановился и покраснел до ушей.

— Тайна выдана, — сказал он. — Пропавшая девушка — моя дочь, мистер Смузи. Вы сохраните мою тайну. Я хочу избавить мою дочь от скандала.

— Я отгадал это прежде, чем вы сказали десяток слов, — заметил адвокат дружески успокоительным тоном. — Лицо ваше выражает слишком много волнения для человека, говорящего о деле своего друга. Чем откровеннее вы будете со мной, тем скорее я найду возможность помочь вам.

После этого Ричард Редмайн рассказал в немногих словах о своем несчастии, а адвокат выслушал его с серьезным, но не безучастным лицом.

— Имеете вы основание полагать, что этот мистер Вальгри обманул вашу дочь, то есть не исполнил своего обещания жениться на ней? — спросил он, когда Редмайн кончил.

— Только то, что дочь моя не дает знать о себе. Если бы… если бы все обстояло благополучно, она не оставила бы отца своего в сомнении. Она знала, как горячо я любил ее. И разве человек, намеревающийся поступить честно, увез бы девушку тайно из родного дома, когда он мог сделать ей предложение открыто?

— Обстоятельства дела и молчание девушки действительно не обещают ничего хорошего, — сказал мистер Смузи. — Вы говорите, что в письме было сказано, что бракосочетание будет в Лондоне, — кстати, вы должны дать копию с этого письма — пробовали ли вы узнать была ли такая свадьба?

— Как же мог я это узнать?

— Спросить печатно и предложить награду за достоверные сведения.

— И объявить всему свету о бесчестии моей дочери.

Мистер Смузи слабо улыбнулся. Как будто всему свету было дело до дочери кентского фермера.

— Вы, конечно, ее могли бы напечатать такое объявление не назвав имени девушки, — сказал он, — и очень может быть, что это повредило бы репутации. Напечатанного не уничтожишь. По моему мнению, мистер Редмайн, вам надо обратиться к какому-нибудь частному следователю.

— Мой брат Джемс уже обращался к одному следователю, но без всякого результата.

— Нам нет дела до того, что сделал ваш брат. Я знаю человека, который сумеет помочь вам, если это только возможно. Он начал свою деятельность в одно время со мной и девять лет занимался адвокатурой в небольшом городке на западе Англии, но потом начал пить, лишился работы и приехал в Лондон, где сделался частным следователем. Он и теперь пьет, но это не мешает ему быть таким дельным человеком, каких мало. Если хотите, я приглашу его завтра утром к себе, и мы все вместе переговорим о вашем деле.

— Мне остается только положиться на вас, — отвечал Редмайн. — Я долго надеялся, что сумею сам отыскать свою дочь, но наконец убедился, что эта за дача мне не по силам. Я чувствую, что еще несколько месяцев такой бесплодной работы сведут меня в могилу.

Мистер Смузи заметил, что отцы и дочери в руках Провидения и что надо покориться Его воле.

— Как! — воскликнул Редмайн. — Вы хотите, чтобы я смотрел на себя и на дочь свою как на две шашки на шахматной доске, как на предметы, не имеющие своей воли. А я говорю вам, что я найду мою дочь и отниму ее у негодяя, который украл ее у меня.

— Да поможет вам Бог, друг мой, — сказал адвокат набожным тоном, — но вы рассуждаете не по-христиански.

— Я перестал быть христианином с тех пор, как вернулся в Англию и не нашел моей дочери, — отвечал Редмайн.

На следующее утро он имел свидание с мистером Кенделем, частным следователем. Мистер Кендель был высокий, костлявый человек, лет сорока, с темными, коротко остриженными волосами, с длинным, красным носом, с блестящими и черными, как уголь, глазами, с чисто выбритым лицом и с такою респектабельною наружностью, какую только допускал вышеупомянутый красный нос. В сравнении с этим умным человеком Ричард Редмайн был неопытным младенцем.