Пандемия - Аристарх Нилин

— Наверняка, поэтому я и сказал, что контактировать с нами в их планы не входит, а почему, это вопрос не ко мне.

— Жаль, — грустно произнес Павел.

— Согласен. Видно мы еще не доросли до того, чтобы с нами так сказать здороваться. Спасибо, что помогли, а то и вовсе пролетели бы мимо, и все.

— Извините, можно вопрос?

— Да, конечно.

— А почему такая суета кругом, и, по-моему, полковник очень нервничает?

— Есть от чего.

— Вы полагаете?

— Да.

— Понятно, пока секретная информация.

— Боюсь, что секретная, она будет максимум до утра.

— Даже так?

— Короче, есть основание полагать, что вирус, который привел к тому, что инопланетный космический корабль осуществил дезактивацию местности, был выпущен на волю, до того, как взорвали лабораторию. Об этом видимо вы знаете, поскольку сами заразились, когда обследовали местность и останки погибших.

— Да, было обнаружено множественные огнестрельные ранения в останках тел. А что касается заражения, то тут мне трудно судить, но точно помню, что я, и другие, начали чихать довольно скоро после приезда на объект.

— Так вот, те, кто произвел расстрел ученых, заложников и испытуемых, а затем подорвал дом и лабораторию, видимо уехали. Вполне вероятно, что они могли не знать, что вирус выпущен, а стало быть, они могут быть инфицированы. Вы понимаете, к чему я клоню?

— Значит!?

— Именно. Возможно, что инопланетяне опоздали, и вирус вырвался на волю. И, кроме того, не забывайте, что врач и этот, как его…

— Новиков.

— Да, Новиков. И возможно у них есть ампулы со смертоносным вирусом.

— Вы так полагаете?

— Пока трудно утверждать однозначно, но если заражение произошло всей вашей группы столь стремительно, то возможно вирус действительно был создан, а стало быть, допускаю, что образцы могут быть у них. И неизвестно еще, как они с ними поступят. А если исходить по временным параметрам, они могут быть сейчас где угодно, в том числе и в Москве.

— В Москве, — эхом повторил Павел и сразу подумал о Лизе. И невольно высказал свои мысли вслух.

— А у меня жена на четвертом месяце беременности.

— Поздравляю, только лучше о плохом пока не думать. И учтите, до тех пор, пока никаких данных нет, никому ни слова. Ясно?

— Ясно, — почти механически повторил Павел. Теперь его мысли были только о доме, Лизе, их будущем ребенке, родителях, и вообще, что будет со всеми, если эта гадость, именуемая грипп, действительно столь опасна.

—----

Али и трое его помощников, меньше чем за час, благополучно, миновав пост милиции, добрались до города. Али почесал горло, в котором першило, словно он наелся соленого. Хотелось пить и вдобавок невыносимо болела голова.

— Али, может не стоит бросать машину, прямо так и поедем в город? — произнес Джамал и чихнул.

— Не суетись, я знаю что делаю. Ты жить хочешь?

— Спрашиваешь.

— А раз хочешь, слушай, что я говорю, — он притормозил машину сразу за поворотом, съехал на боковую дорогу и проехал по ней метров триста, потом заглушил мотор.

— Все, приехали. Оружие оставим здесь, если понадобиться, возьмем у наших. Далее, расклад такой. До мастерской добираемся поодиночке. Старайтесь вести себя как обычно, словно вы местные торговцы. Если что, предъявляйте документы, базар не разводить, прикидывайтесь шлангами. При возможности старайтесь откупиться, но много денег не давайте, обычную таксу. Главное, не давайте повода затащить себя в КПЗ. Всем все понятно?

— Да, — хором ответили Джамал и двое других подручных Али.

— Проверьте, чтобы оружия с собой ни у кого не было и пошли, — Али чихнул и матерно выругался, — Б. ть, зараза прицепилась, только этого не хватало.

По очереди, они разошлись и направились в город.

—----

Аркадий осторожно вел машину, направляясь в сторону Савелово. Оттуда он собирался через мост переехать Волгу, а там до Москвы останется чуть больше ста километров.

Новиков с дочерью сидели на заднем сиденье. В зеркало заднего вида, было видно, что Леонид Сергеевич о чем-то задумался. Его сумрачное лицо говорило о том, что он погрузился в размышления по поводу того, что делать дальше и как поступить.

— Да, выбор у него действительно не из легких, — подумал Аркадий, — Если пойти с повинной и отдать ампулу с вирусом, это отнюдь не защитит его от наказания. Во-первых, принимал участие в разработке, затем создал вирус. Кроме того, испытывал на живых людях, а, следовательно, виновен в смерти почти двух сотен людей. Наконец, испробовал его действие на оставшихся в живых ученых. Как только все станет известным, его вина будет более чем доказана, а, следовательно, срок, который он получит, будет никак не условный. Десять, а то и пятнадцать лет ему обеспечены как минимум.

— Хорошо, — снова стал размышлять Аркадий, — а если допустить, что он никуда не пойдет, и никому ничего не сообщит? Что тогда? Как только базу обнаружат, и все всплывет, он сразу станет одним из членов бандитской, даже скорее террористической шайки, и тогда его объявят в розыск и, следовательно, в случае обнаружения, он подпишет себе четвертак, а то и пожизненное. Да, положение у него не из лучших. Что же, каждый сам выбирает, как ему быть, вот, к примеру, Гулавин. Отказался работать. Женой пожертвовал. Седым стал в момент, когда наблюдал, как его жену медленно скальпелем резали, и кровь прямо в таз стекала, чтобы пол не пачкать. Вот это я понимаю идеалы. А остальные? Так, нажали на них, пригрозили домочадцами, и как милые работали, не покладая рук.

— И все же, как поступит Новиков? Трудно ответить, может спросить? — Аркадий снова взглянул на Новикова. Тот прикрыл веки, и со стороны казалось, что он дремал.

— Спите, Леонид Сергеевич?

— Нет.

— Что так, совесть гложет? — задал он вопрос, как бы провоцируя начало разговора.

— А вас нет?

— Меня, нет. Мой паровоз жизни летит на всех порах в преисподнюю, тут, как говорится, поздно о совести думать. Оттянуть бы время немного, вот вопрос, который стоит, а остальное так, мелочь.

— Зря. Совесть и душа, вот две вещи, о которых никогда не поздно думать.

— Эка вы спохватились о душе и совести думать. Раньше об этом надо было. А сейчас, что вы, что я, по уши замараны. Что с повинной придем, что так поймают, все едино, разве что к стенке не поставят, а пожизненный срок дадут. Сколько людей-то мы с вами на тот свет отправили а, не считали?

— Нет, — мрачно ответил Новиков.

— И правильно, я тоже не считал, как за сотню перевалило, так перестал. А чего их считать, одно слово, расходный материал, не так ли?