Пандемия - Аристарх Нилин

— Еду подышать к озеру. К завтраку буду. Тебя Борис разве не предупреждал?

— Да, вчера сказал, что ты фургон на пару часов возьмешь и к озеру поедешь. Смотри, сегодня холодная погода.

— Ничего. Мне не привыкать к таким морозам, — улыбаясь, ответил он, и помахал рукой.

Он нажал на педаль газа, и машина покатила по дороге. Потом свернула налево в сторону озера. Снежная дорога была хорошо укатана, и Аркадий без труда ехал вперед. Как только забор скрылся из виду, он надавил на газ сильнее, и стрелка спидометра перевалила за отметку восемьдесят.

— Ну что же теперь главное сбить их со следа. В запасе не так много времени, — подумал он и вынул из кармана карту, точнее копию. Он заранее украл из машины оригинал, переснял, а потом положил на место, сделав вид, что карта просто выпала из бардачка на пол. На ней красным фломастером был нарисован путь, который он выбрал. До озера вела дорога, которая потом уходила в сторону и если двигаться по ней, то, как бы делаешь круг километров двадцать, и оказываешься в трех километрах от фазенды, но с другой стороны. Оказавшись на перекрестке, можно попасть к фазенде или поехать в сторону шоссе, до которого километров десять. А там можно рвануть куда хочешь.

В такую рань, да еще в такой глуши, он меньше чем за полчаса, выскочил на трассу и поехал в сторону Калязина. Отъехав километров сорок, он съехал в сторону и притормозил. Обойдя машину, открыл заднюю дверь.

— Как вы там?

— Нормально, — спокойно ответил Новиков, — Решили передохнуть?

— Да нет, подумал, что вам не очень комфортно ехать с покойником. Тащите его сюда.

Новиков подтянул убитого охранника, и ногой скинул его на землю.

— Как ребенок?

— Нормально, успокоилась, сейчас спит.

— Давайте в кабину. Только вам придется держать её на руках.

— Сейчас, помогите мне, — и он передал Тосю на руки Аркадия. Спрыгнув, он хотел было взять её, но тот сказал, чтобы он садился в кабину, и он подаст ребенка. Так и сделали.

Аркадий вырулил на шоссе и поехал дальше.

— Где мы? — спросил Новиков.

— В России.

— Понятно, а если серьезно?

— В Тверской области, едем в сторону Волги. Если все сложится нормально, еще до обеда будем в Москве.

— В Москве?

— А вам что, не хочется побывать в Москве?

— Мне все равно, только вряд ли вы доедете до Москвы.

— Почему?

— Постов милиции много, а у вас вряд ли документы на машину есть, — и он внимательно посмотрел на Аркадия, — Если остановят, вопросов не избежать. Так что сами решайте, куда ехать.

— Это вы, конечно, верно заметили, только не думайте, что я полный лох, и не подумал об этом. На этой таратайке, до Москвы, конечно же не доедешь, а вот за деньги, — и он похлопал себя по карману куртки, — можно, если захотеть, не так ли?

— Возможно. Считаете, что в столице легче затеряться? Впрочем, как хотите, надеюсь, наши пути скоро разойдутся?

— А вы так спешите расстаться?

— Откровенно говоря, да.

— Жаль. Впрочем, я свое общество не навязываю, а дружбу тем более, но учтите, мы с вами в некотором роде одной веревочкой связаны.

— Вряд ли.

— Напрасно, напрасно дорогой мой.

— Это почему?

— Очень просто. Уезжая, я записи оставил, в которых подробно описал, чем мы там занимались, и так, между делом упомянул, что вирус, который наверняка обнаружат, вы создали и выпустили на свободу, чтобы провести окончательный эксперимент и выяснить его эффективность. Так что, к вам будет очень много вопросов, как мне кажется, — и Аркадий ехидно посмотрел в сторону Новикова.

— Вы мразь. Настоящая мразь.

— Может быть, кто бы спорил. Но заметьте, что в данном случае, я ни на йоту не соврал. Ведь это вы согласились разбить ампулу, и при том ту, которую вы оставили себе. Или может быть, вы все же блефовали, и никакого вируса нет? Если так, то к чему волноваться…

— Да, но…, - Новиков замолчал, понимая, что Логачев прав, а потом процедил сквозь зубы, — и все же вы сволочь.

— Да ладно вам, Леонид Сергеевич. Главное мы с вами живы, дочь ваша тоже, доберемся до Москвы, а там разбежимся в разные стороны и забудем друг о друге навсегда.

— Вряд ли.

— Что вряд ли?

— Вряд ли я забуду весь тот кошмар, который пережил за эти месяцы.

— Переживете, куда вы денетесь. Все мы забываем плохое, главное, верить, что впереди нас ждет хорошая светлая жизнь. Помните, как раньше говорили, скоро мы все будем жить при коммунизме. Бесплатное жилье, транспорт и жратвы навалом.

— Да конечно, а что взамен?

— А взамен, что хотели, то и получили, свободу, дерьмократию, шесть миллионов наркоманов, СПИД и кучку миллиардеров, с аусвайсом о неприкосновенности.

Новиков промолчал и лишь грустно посмотрел на Аркадия.

— Да херня все это. Жизнь продолжается, плохая ли, хорошая, но продолжается. Главное, что мы живы, а все остальное приложится.

— Разве это вы называете жизнью?

— Не скулите, было хуже, разве не так?

— Может быть.

— Вот видите, значит надо верить, что будет лучше. У вас ампула с вирусом, так что есть шанс в случае чего разработать вакцину против неё. Получите премию, оправдаетесь перед обществом, в случае чего. Глядишь, изберут в депутаты и п…ц вашим мытарствам. Повесите на лацкан пиджака ксиву о неприкосновенности, и будете спокойно почивать на лаврах и болванить избирателей, что вы борец за гуманизм в медицине и против вивисекции в экспериментах над грызунами и кроликами, — и Аркадий рассмеялся.

— Да, вы редкостный…

— Только можно без грубостей, я знаю кто я. Зачем все время говорить друг другу гадости. Мы такие, какими были, есть и будем. Нас всех родили, и в потенциале, мы все были одинаковыми, но жизнь, общество, среда, сделали нас такими, какими мы стали. Так что, почему винить только отдельно взятую личность, что она такая. Согласитесь, что часть вины должно взять на себя общество, так сказать среда обитания человека, я прав или нет?

— Вы редкостный болтун, это да. Кстати, вы действительно врач, или это так сказать, имидж?

— Обижаете. У меня отличная школа. Пять лет практической хирургии в Питере, потом еще несколько лет работал так сказать по профилю.

— Что значит по профилю?

— Я назвал бы это поддержание профессиональных навыков в периодических операциях бизнесс-класса.

— Это как понимать?

— Знаете, давайте эту тему опустим. Она несколько щекотливая. Вдруг вы опять начнете грубить и называть меня вульгарными словесами, а ведь я вам как никак жизнь спас. Обидно, честно слово обидно, — съязвил Аркадий.