Сталин. Разгадка Сфинкса - Марат Ахметов

Особенно плачевно обстояло дело с организационно-кадровой деятельностью на окраинах огромной державы. И чем дальше от Москвы находился подопечный субъект, тем более смутной на местах представлялась политика высших властных структур государства.

Выступая на заседании Оргбюро по поводу убийства селькора в селе Дымовка Одесской губернии, Сталин как обычно абстрагировался от факта уголовного преступления и поставил вопрос несравненно шире и глубже. Главный вопрос не в том, что убили представителя прессы в деревне, сказал генсек, что само по себе очень плохо, но не в этом основа дела.

Суть дела в плохой постановке работы на местах и, «что на основе новых условий, при нэпе, новый Тамбов или новый Кронштадт вовсе не исключены». Особенно при наличии желания региональных властей ладить лишь с Москвой и не считаться с местными жителями. Дополнительную неразбериху и сумятицу вносили инициативы, направленные на административно-территориальное реформирование. Еще в июне 1922 года Сталин от имени ЦК обвинял партийные органы Казахстана (тогда Киргизский Крайком) в «пассивности и пессимистических настроениях», а советские структуры — в «застое, углубленном наличием мелких и ничтожных группировок».

15 июня 1925 года, в соответствии с волей трудящихся, постановлением Президиума ВЦИК Киргизская АССР была переименована в Казахскую Автономную Советскую Социалистическую Республику. В том же году пресловутый Голощекин возглавил партийную организацию Казахстана, внеся свою немалую лепту в разжигание национальной розни. Помимо высших руководителей в республику в массовом количестве направлялись центром другие кадры, в большинстве своем не имевшие представления о специфике местных условий и зачастую весьма способствовавшие дезорганизации работы.

В сентябре 1928 года постановлением Всероссийского ЦИК Семипалатинская губерния упразднялась в связи с образованием округов и районов. А полгода спустя Н. Жалнин, довольно добросовестный специалист-юрист, весьма пространно докладывал наркому юстиции РСФСР Янсону результаты своей работы. Ему совместно с двумя коллегами ставилась задача: проверка в том числе правильности исполнения вышеназванного ордонанса. Объездив за полмесяца пол-Казахстана, Жалнин повсеместно столкнулся с ужасающей правовой безграмотностью практически всех слоев населения и структур власти, а также вопиющими случаями коррумпированности их и, что особенно примечательно, органов юстиции. Защита прав и интересов трудового люда — «нераспаханная новь», — грустно констатировал проверяющий. «Местная газета за вчера и сегодня (12 и 13 февраля) вышла с аншлагом: «Ударим по злостным укрывателям хлеба, по кулацким прихвостням и по головотяпам-заготовителям». «Ни на копейку промтоваров, ни медпомощи, ни одной справки из сельсовета,… Таврическому кулачеству, злостно задерживающему десятки тысяч пудов хлеба! Объявляем всеобщий бойкот!» — меланхолично извещал наркомюста Жалнин. «Уполномоченные Окрсуда и Прокуратуры тоже разъехались на места. Опытных работников нет, поехали слабые и хоть они были лично мною инструктированы, все же их работа внушает мне тревогу. Ошибок они там наделают и, хочешь не хочешь, снова придется их исправлять», — со вздохом заключал сообщение Жалнин.

Правовой беспредел на местах — иными словами невозможно охарактеризовать ситуацию, сложившуюся во многих регионах СССР. Гражданское противостояние, едва успевшее затихнуть, могло проявиться вновь в еще больших масштабах, не внеси Москва корректировок в политику противопоставления бедного крестьянства зажиточному. В Казахстане у крестьян-кочевников, бездумная конфискация и обобществление поголовья лишили очень многих единственного источника пропитания. Одни откочевали целыми аулами за пределы родины: Китай, Монголию, Иран, Турцию, а также в соседние республики. Причем не во всех случаях благополучно. Другие устремлялись в поисках средств существования, вплоть до Дальнего Востока, также не всегда успешно.

20 февраля 1932 года II сессия КазЦИК в целях «еще большего усиления конкретного руководства и улучшения связи руководящих органов края» принимает постановление об образовании в КАССР шести областей, в том числе Восточно-Казахстанской, с центром в Семипалатинске. Под его юрисдикцией оказались обширные территории, 21 район и Риддерский рабоче-поселковый совет. Однако порядка в управлении и благополучия в хозяйственных делах не стало больше.

Зимой и весной 1934 года, когда в Европейской части СССР пик голода был уже пройден, на участке «Сенташ» горнорудного предприятия системы «Алтайзолото» буквально вымерли не менее ста рабочих казахской национальности и членов их семей. С подобным весьма трагическим по своим последствиям сообщением запоздало бил в набат в августе месяце инструктор Восточно-Казахстанского обкома ВКП(б) некто Кесслер. Гибель горняков и их близких произошла вследствие вопиющей халатности и преступной безответственности по линии рабочего снабжения руководством предприятия и области. На отдаленный участок своевременно не были завезены в достаточном количестве продукты питания, а сделать это в суровых зимних условиях было несравненно труднее.

Семипалатинская газета сообщала 26 марта, «что с 16 по 20 марта по Алтаю пронесся небывалой силы снежный буран, нанесший значительный урон рудникам «Алтайзолото»…Толщина выпавшего снега (очевидно, местами — М.А.) достигает 8— 10 метров. Сейчас рудники отрезаны от своих продовольственных и топливных баз…». Но даже когда началась весна гибнущим от авитаминоза людям не была оказана своевременная помощь. Выпустив залпом тревожные вести, газета затем забыла о них и целиком переключилась на отслеживание акции по спасению челюскинцев далеко на севере и публикации разной другой информации.

«Кто отдан под суд за гибель этих телят?» гласил один из броских заголовков под материалом о падеже одного теленка, «10 баранчиков» и некоторого числа овец.

«Будем как челюскинцы» — называлась заметка от 22 апреля. «На всех предприятиях Семипалатинска прошли митинги, посвященные блестящему окончанию работ по спасению челюскинцев. Коллективы посылают славным героям Севера приветственные телеграммы…» — говорилось в ней.

Так одновременно переплетались в СССР того периода времени диаметрально противоположные вещи: шумная вселенская кампания по спасению челюскинцев на Севере и тихая гибель десятков простых горняков в бескрайней казахской степи. Но если на участников «чудесного» спасения экспедиции О.Ю. Шмидта Сталин пролил дождь званий и наград, то виновников смерти ни в чем не повинных людей также ожидали соответствующие «отличия»…

За окончанием масштабных проявлений открытых форм гражданского противоборства неизбежно последовало дальнейшее ослабление напряженности. В экономике симптомом разрядки был НЭП. Постепенно в стране складывается новая общественно-политическая обстановка, и власти реагируют на ее изменение. В правовой сфере лозунг революционной и пролетарской целесообразности сменяется девизом «революционной законности». В формировавшейся советской юриспруденции сталкиваются две трудно совместимые тенденции: за всемерное послабление наказаний и против.

6 февраля 1922 года ВЦИК издал декрет, упразднявший ненавистную многими ВЧК с передачей ее полномочий Народному Комиссариату Внутренних Дел (НКВД). Там было образовано Государственное Политическое Управление (ГПУ), выполнявшее функции ВЧК и лишь номинально принадлежавшее комиссариату. В мае месяце сессией ВЦИК был принят Уголовный Кодекс РСФСР, в проект которого к предлагаемым 6 расстрельным статьям Ленин собственноручно добавил еще столько же. Не удовлетворившись сим, он присовокупил затем «право замены расстрела высылкой за границу, по решению Президиума ВЦИКа (на срок или бессрочно)», а также прибавил расстрел «за неразрешенное возвращение из-за границы». Через день после встречи с наркомом юстиции Курским Ильич отправил ему черновой набросок дополнительного параграфа Уголовного кодекса. Основная мысль, надеюсь, ясна, писал Ленин Курскому, «несмотря на все недостатки черняка: открыто выставить принципиальное и политически правдивое (а не только юридически узкое) положение, мотивирующее суть и оправдание террора, его необходимость, его пределы». По ленинскому предложению: «пропаганда или агитация, или участие в организации, или содействие» якобы любым контрреволюционным структурам должны были караться высшей мерой наказания с заменой, в случае смягчающих вину обстоятельств, лишением свободы или высылкой за границу.

В третьей же декаде мая 1922 года, соответственно с ленинскими указаниями, ВЦИК принял Положение о прокурорском надзоре. Была учреждена государственная прокуратура РСФСР в рамках наркомата юстиции. Полтора года спустя был учрежден Верховный суд СССР, составной частью коего стала Прокуратура. После чего начали функционировать две системы, организационно не связанные между собой: названная прокуратура и прокуратуры союзных республик в системе наркоматов юстиции.