Николай Вавилов - Владимир Георгиевич Шайкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Помощи от наркомата земледелия в налаживании обстановки в институте не дождались, зато пришла телеграмма, в которой Вавилову как президенту ВАСХНИЛ предписывалось взять под особую опеку опыты Лысенко по яровизации и оказывать ему в этом деле максимальное содействие.
…Особенно бурно в ВИРе проходила аспирантская конференция, на которой рассматривались вопросы соответствия научно-исследовательских тем аспирантов духу времени, ставилась под сомнение их актуальность.
Сначала выступали аспиранты, затем их научные руководители — и почти после каждого выступления слово брал Николай Иванович. Отвечая на обвинения в оторванности аспирантских тем «от жизни», он для примера взял тематику по изучению картофеля, обратив внимание аспирантов на то, что они, будучи только начинающими исследователями, уже «ворвались в совершенно новый раздел. Та основная тематика, которая дается в этом разделе, является крупнейшим достижением в мировом растениеводстве за последние 10 лет. Потому что заново открыты десятки видов культурного и дикого картофеля с ценными свойствами… В этом отношении ВИР является монополистом… По существу что ни работа, что ни сообщение — это новый вклад в науку. По существу можно так организовать работу, чтобы каждый месяц из вашей лаборатории поступали сообщения, с которыми весь земной шар обязан считаться, ибо вы открыли новый континент картофеля».
Вавилов хотел убедить будущих ученых, не подозревая, что «возмутителей спокойствия» ведет опытная рука человека, мечтающего о почестях и славе.
Как мы уже упоминали, от наркома пришла телеграмма, предписывающая Вавилову взять под особую опеку опыты Лысенко по яровизации и оказывать ему в этом деле максимальное содействие.
Метод яровизации хлебных злаков и картофеля, предложенный Т. Д. Лысенко, конечно, не мог не заинтересовать Вавилова: это открывало реальную возможность ускорить развитие и созревание растений, повысить их урожайность. Однако метод требовал детального изучения. Да, предпосевное проращивание семян озимых культур при пониженных температурах позволяло вырастить многие южные сорта из мировой коллекции под Ленинградом, а ячмени из Эфиопии — еще севернее, под Хибинами. Но в том же Детском Селе многие прояровизированные сорта овса, высеянные весной 1933 года, были затем сильно поражены головней. Николай Максимович Тулайков, проведя опыты по яровизации на Саратовской станции, дал этому методу отрицательную оценку. С Украины отзывы шли тоже противоречивые. Было ясно, что метод требует как минимум порайонной проверки и точной разработки самой технологии его применения. Профессор Н. А. Максимов написал о нем так: «Остается только пожелать, чтобы чрезмерные ожидания, возлагаемые некоторыми увлекающимися кругами, не помешали деловой трезвой оценке этих важнейших опытов».
Однако «увлекающиеся круги» считали иначе. В Одесском селекционно-генетическом институте открыли отдел для разработки методов яровизации. Трофим Денисович Лысенко сообщал: «Массовые опытные яровизационные посевы будут, несомненно, проведены на десятках тысяч гектаров в весеннюю посевную текущего года… Это достижение стоит нам больших усилий».
Тут Трофим Денисович явно преувеличивал: никаких «особых усилий» от него не потребовалось — колхозы и совхозы «централизованно включались в массовую яровизацию». А содействовать всему этому должны были, естественно, ВАСХНИЛ и ее президент Вавилов.
Желая приобщить Т. Д. Лысенко к биологической теории, с которой тот явно не был дружен, Николай Иванович в письме пригласил его принять участие в Международном генетическом конгрессе в Итаке. Но Лысенко отказался.
Вадим Борисович Енкен, ученик и сотрудник Вавилова, вспоминает такой эпизод. На Кубанской опытной станции ВИРа Николай Иванович показывал Лысенко и его спутнику гибриды льна и их родительские формы, стараясь воочию убедить их в правильности и объективности действия закона наследования признаков при скрещиваниях, установленного еще Грегором Менделем.
«Рано утром, — рассказывает Енкен, — когда цвел лен, пришли на опытный участок Николай Иванович, его сотрудница В. В. Эллади и Лысенко с подвижным человеком невысокого роста. Случайно оказался здесь и я.
— Ну вот, Трофим Денисович, в первом поколении, как должно быть, нет расщеплений — все растения имеют темную окраску цветков, хотя у материнской формы она белая. Во втором поколении, как и следовало ожидать, получается в среднем три растения с темноокрашенными цветками, одно — с белыми. Вот, смотрите полевые журнальные записи. Так получается по всем комбинациям, аналогичные опыты многократно проверялись в различных учреждениях, и везде получалось то же самое. Посмотрите, Трофим Денисович, учебники по генетике и селекции. Везде написано об этих основополагающих закономерностях.
Лысенко берет в руки журнал:
— Дайте, я сам подсчитаю!
Николай Иванович просит:
— Вадим Борисович, принесите полевую скамеечку.
Лысенко садится и вместе со своим спутником считает несколько комбинаций. Получились те же цифры, что и в журнале.
— Ну вот, видите, на льне и на горохе, с которыми работал Мендель, получается, в общем, одно и то же.
— Ну, знаете, это все частные случаи. А вы с вашим Менделем возводите это в общий закон. — И говорит спутнику: — Нечего нам тут делать! Пошли!
Вавилов сказал мне:
— Проводите гостей в столовую, позаботьтесь, чтобы им сразу дали завтрак, и обеспечьте осмотр посевов… если гости этого захотят…
Вернувшись через некоторое время, я увидел, как Вавилов и Эллади были расстроены. Он с горечью говорил:
— Ну как же можно вести с ним дискуссию, когда он отрицает бесспорные факты, известные всему миру?»
Вряд ли Николай Иванович Вавилов мог предположить, что спустя недолгое время, уже в 1938 году, человек с таким уровнем знаний возглавит Всесоюзную академию сельскохозяйственных наук имени Ленина.
СЕЛЕКЦИЯ + ГЕНЕТИКА
В качестве президента ВАСХНИЛ Н. И. Вавилов активно содействовал созданию в стране широкой сети научно-исследовательских учреждений по территориальному и отраслевому принципу: были организованы зональные институты зернового хозяйства, институты картофеля, льна, масличных культур, хлопководства, плодоводства, виноградарства, субтропических культур и чая. Сам ВИР имел 13 крупных отделений и опытных станций, в том числе отдел акклиматизации и натурализации растений, отдел биохимии, отдел генетики, отдел селекции, отделы физиологии, цитологии, интродукции, отдел агрометеорологии. Работа всех отделов ВИРа, его филиалов и опытных станций была тесно увязана, велась по плану и быстро давала ощутимые результаты.
Еще зимой 1933 года в «Ленинградской правде» появилась статья «Английский институт — о достижениях советской селекции». В ней говорилось: «Великобританское Бюро генетики растений (Кембридж) выпустило специальную книгу о достижениях селекции в СССР, посвященную, главным образом, работам Ленинградского института растениеводства. В книге под названием «Селекция растений в Советском Союзе» английские авторы пишут: «Советский институт растениеводства под руководством академика Н. И. Вавилова за последние 15 лет успешно провел организацию величайшего опыта по селекции растений, до сего