Ожерелье смерти - Борис Бабкин

— А Рублева по сколько? — спросила Рита.

Не отвечая, он, щелкнув замками, открыл «дипломат» и перевернул. Оттуда, кружась в воздухе, полетели деньги.

— Правда, наши, российские! — усмехнулся он. — Но все же деньжата! — Потом, посматривая на собирающих купюры женщин, спросил: — В Киров звонили?

— Никто трубку не берет! — сердито сказала Эля.

— Почти час названивали, — поддержала ее Лукина. — И ничего!

— Интересно, — пробормотал Роман. — Что же там случилось?

— Может, как она говорила, — кивнула его сестра на Риту, — Миледи с Ломом договорились и…

— Исключено! — твердо сказал Ус. Поднявшись, он кивнул на «дипломат»: — Уберите его, а заодно и деньги пересчитайте. Да мусор не забудьте убрать, — заметив две лежащие под столом десятитысячные купюры, усмехнулся Ус.

— А ты куда? — в один голос спросили женщины.

— В Киров позвоню, — выходя, ответил Роман.

Когда дверь за ним закрылась, Эля, подойдя к столу, бросила короткий взгляд на Лукину:

— Тебе не кажется, что он хочет один ожерелье взять? Лукина насмешливо улыбнулась:

— И куда он с ним денется? Ведь Гюнтера твой братец не знает.

— Думаешь, кроме Гюнтера, покупателя не найти? — спросила Журина.

— Такого, как Гюнтер, — нет.

— Это почему же? — удивилась Эля.

— Хотя бы потому, что он обычно скупает все через посредников, — пояснила Рита. — А здесь сам заявился. Что-то он знает об этом ожерелье. Чего не знают другие, — тихо добавила она. — Вот узнать бы правду, тогда и думать можно, что и как. К тому же, — издевательски сказала Рита, — Ромка твой брат. — Увидев на лице Журиной пренебрежительную улыбку, засмеялась: — Я сразу заметила: вы не очень-то дружны!

— Знаешь что! — решилась Эля. — Я давно хотела переговорить с тобой насчет этого. Роман все дело прибрал к рукам. Мы торгуем мехами, которые поставляют из Хабаровска мне! Понимаешь? — зло спросила она. — Мне! А он занимался рэкетом со своими качками, несколько ларьков открыл. Посадил в них шлюх. И считает себя коммерсантом!

— А как вы про ожерелье узнали? — задала Рита давно мучивший ее вопрос.

— А ты? — подозрительно спросила Журина.

— Мне Гюнтер сам сказал, — решила быть откровенной Лукина.

— Неужели? — язвительно удивилась Эля. — Значит, тебя он поэтому в Москву прислал. Но Роман о нем раньше знал, — вспомнила она.

— Он-то откуда про ожерелье разнюхал?

— Я бы сама хотела это узнать! — зло заявила Журина. — Лично мне он про это как бы мимоходом сообщил.

— Мне тоже, — кивнула Лукина. Некоторое время обе молчали.

— В общем, давай сделаем так, — наконец предложила Эля. — Роману об этом ни слова. Но как только найдем ожерелье, сами возьмем его. Выручку пополам! — Она испытующе посмотрела на Риту. — И не вздумай попытаться передать это Ромке по-своему! Он…

— Мне он поверит больше, чем тебе, — прервала ее Лукина. — Но это не в моих интересах. Так что не бойся! — И, опережая возмущенно открывшую рот Элю продолжила: — Наши интересы пока совпадают.

— Вот именно, — чуть слышно прошептала та, — пока!

— Все поняли? — посмотрел на Валета Интеллигент. — И сидите в Туле, пока я вас не вызову. — Сняв очки, он протер их салфеткой. — А я, наверное, скоро вас позову, — ухмыльнулся он. — Что-то мне эти игры в сыщики насчет Психа спать не дают. Уж больно большая охота на этого придурка открыта. Знает он что-то, что очень больших денег стоит!

— Да хрен на него, на этого Психа! — зло сказал Филя. — Нам сейчас от Черкесов прятаться придется! Может, и эту стерву Нинель завалить на хрен?

— Ты делай то, что сказал! — грубовато посоветовал Петр.

— Так ты нам и сказал, чтобы мы Тоньку урыли! — ухмыльнулся Валет. — А что вышло? Может, ты Арсентию сам все объяснишь? — спросил он.

— Я же не думал, что Нинка вас крайними пустит, — попробовал оправдаться Петр. — Я думал…

— Индюк тоже думал, — вспыльчиво оборвал его Филя, — да в суп попал! Короче, вот что! — Уперевшись кулаками в край стола, он подался вперед. — Если Черкесы меня выцепят, я им с ходу кольнусь, что почем! У вас свои разборки, а под пулю мы ныряй! Хрен пройдет!

— И ты думаешь, тебе Черкесы поверят? — насмешливо взглянул на него Петр. — Тарас с Нинкой о чем-то смогли договориться. И поэтому старший сумеет убедить Арсентия, что ты пытаешься перевести дело…

— Казак! — сунув руку в карман, тревожно выдохнул Валет.

— Что за казак? — недовольно посмотрел на него Петр.

— Есть у Черкесов один спец по устранению неугодных, — вскочил Филя.

Повернувшись к выходу, Интеллигент увидел вошедших в зал пятерых парней. Валет и Филя рванулись к бару, возле которого была завешенная яркой портьерой дверь на кухню.

Интеллигент тоже вскочил и, петляя между столами, направился к выходу. В это время ударили выстрелы. Взвизгнув; ухватившись правой рукой за простреленное левое плечо, Филя упал на левое колено. И тут же вскочил, вспрыгнул на уставленный блюдами и бутылками стол, потом стремительно метнулся к стойке бара. Бросившиеся от стола двое пожилых мужчин и две молодые женщины, что-то крича, присели. Несколько пуль сбили посуду, отрикошетили от выложенного плитами пола и впились в стойку бара.

Валет, обернувшись, дважды выстрелил. Один из троих бегущих за ним с глухим воплем опрокинулся на пустой столик.

Ухватившись правой рукой за живот, а левой судорожно вцепившись в белоснежную скатерть, со стоном перевернулся, закутался в скатерть, как в саван, и рухнул на пол. Немногочисленные посетители ресторана, вскочившие при первых выстрелах, вели себя по-разному. Кто-то, обхватив голову руками, упал на пол и, сталкиваясь с соседями головами, пытался укрыться под столом. Другие, в основном молодые мужчины и женщины, выскочили из-за столов и бросились к стенам, инстинктивно уходя из зоны стрельбы. Но всех объединяло одно — пронзительный, многоголосый крик страха!

Интеллигент с небольшим револьвером в левой руке, присев за красочно разрисованной большой кадушкой с фикусом, заметно побледнел и что-то беззвучно шептал. На него наткнулась молодая, дородная женщина. Она силой стремительного бега и весом тела выбила его из укрытия. Петр упал. Сразу вскочил, подслеповато щурясь — очки слетели при столкновении, — осторожно двинулся к выходу. Стоявший на улице Казак, увидев через стеклянную стену ресторана Интеллигента и слыша приближающиеся сирены милицейских машин, кивнул молодому лохматому парню:

— Видишь того? Срежь его!

Выхватив из баула небольшой автомат, тот двумя короткими очередями выписал на стекле крест. Интеллигент и дородная женщина, отброшенные пулями назад, обливаясь кровью, свалились на пол. Треск автоматной очереди усилил панику среди мечущихся по залу людей. Отброшенная рванувшимся к двери рослым, атлетически сложенным мужчиной молодая длинноногая официантка в мини, взмахнув руками, врезалась в стеклянную стену. Тяжестью тела проломив ее, вывалилась на улицу.

Казак с лохматым, выбежав к проезжей части, вскочили в открытые двери «шестерки». Машина рванула с места.

Разорвав Валету щеку, пуля бросила его под стол. Вскочив, выплевывая вместе с зубами сгустки крови, он выстрелом свалил менявшего обойму боевика и, оставляя на полу крупные капли крови, бросился к входу на кухню. Два молодых рослых парня стреляли ему вслед. Пули прошивали крышки столов, сбивали на пол расколотую посуду, дырявили спинки падающих стульев. Валет был уже у двери, когда две впившиеся в спину пули бросили его мертвое тело под ноги двум истерично визжащим официанткам.

Прыгнувший на стойку бара длинноволосый боевик, оскалясь, с остервенением всадил пять пуль из «Макарова» в лежащего на полу Филю.

Сквозь пролом в стекле в зал ворвались омоновцы. Обернувшийся в их сторону длинноволосый вскинул пистолет. Несколько автоматных пуль бросили его на витрину, уставленную бутылками с яркими этикетками.

Двое оставшихся парней, сделав по два выстрела, попытались заменить обоймы. Воспользовавшись этим, омоновцы бросились к ним. Последовала скоротечная рукопашная схватка. Избитых боевиков в наручниках вытащили из зала.

— Как ты? — спросил Псих подельника.

— Да вроде не болит, стерва, — поднявшись с кровати, тот сделал два осторожных шага. Выругался сквозь зубы и остановился. — Стрельнула. — Вернувшись к кровати, сел.

— А что эти базарят? — Смирнов ткнул подбородком в сторону закрывшейся двери.

— Удивлялись, — ухмыльнулся Дубов. — Колено вроде на место встало. Гипс сняли. — Он удивленно покачал головой. — А этот спец, оказывается, тоже доктор!

— Кем бы он ни был, — вскочил Псих, — нам сваливать из Кирова надо! Ты же слышал — его Старик нанял!

— Слышь, Псих, — осторожно начал Лютый. — Может, все-таки объяснишь, из-за чего за тобой такие гонки устроены?