Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Советская классическая проза » На своей земле - Сергей Воронин

На своей земле - Сергей Воронин

Читать онлайн На своей земле - Сергей Воронин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 60
Перейти на страницу:

— А какой я тебе к чорту и тятя после всего этого! — крикнул ему в глаза Хромов и быстро отошел от зятя.

— И не стыдно тебе, батька, — осуждающе протянула Пелагея Семеновна. — Сколько лет не видались, пожили с неделю, и на тебе…

— Замолчи, не понимаешь ты ничего, — сердито оборвал ее Поликарп Евстигнеевич. — Если б понимала, так не рвалась бы в свою Ярославскую…

— Ну уж вот и не дело ты говоришь. Чем же тебе Ярославская помешала-то? — с укором сказала Пелагея Семеновна и добавила: — Не угодишь на тебя.

— И не угодишь, коли так будете жить! Что на собранье говорено было? Вперед идти, а ты назад тянешь! — Но, заметив, как погас радостный огонек в глазах жены, примиряюще сказал: — Да я не осуждаю тебя. Съезди… Не о тебе речь…

— Нервный вы, папаша, стали, — насмешливо произнес Петр и, не дожидаясь ответа, взглянул на ходики: — Однако пора спать. Уже второй час, — и прошел, чуть сутулясь, в свою комнату.

Пелагея Семеновна повздыхала и тоже отправилась на покой.

— Мамынька, — приподняла голову от подушки Полянка, когда Пелагея Семеновна легла с ней рядом. — А туфли-то, мамынька, я взяла…

— Заругается, поди, Грунюшка-то…

— И пускай, не больно-то страшно. А что я поеду в своих? Стыдно…

— Ну и ладно. Она хоть и посердится, да простит… Спи…

А через час, когда уже на столе лежал желтый комок сливочного масла, Груня тихо подошла к Полинкиному чемодану и вынула из него свои туфли на высоких каблуках.

10

Пелагея Семеновна сошла со ступенек вагона, посмотрела на березовый лес, вплотную подходивший к железнодорожному полотну, на маленький домик, в который вошел начальник разъезда с флажками за голенищем сапога, на траву, зеленую, густую, на желтенькие цветочки куриной слепоты и заплакала.

А Полинка вертелась, как вьюн. Ей показалось, что лес стал реже, что домик начальника разъезда стал меньше, что цветов мало.

Поезд давно ушел, а Пелагея Семеновна все еще осматривалась. И на что бы она ни поглядела, всё вызывало воспоминания. Вот по той просеке она часто ходила за земляникой на вырубки. За ней гуськом тянулись дочки. Однажды Настя натерла ногу, и ее пришлось нести на руках. Ей тогда было десять годков… А в километре от станции полотно пересекает проселочная дорога. Она ведет в родную деревню. Оттуда ее увез Поликарп Евстигнеевич. Господи, как это было давно! А вот на этой скамейке сидели в день отъезда на Карельский перешеек. Ждали вагонов. Их подали ночью. И только успели все разместиться, как пошел дождь.

Пелагея Семеновна вздохнула, утерла ладонью слезы и кротко сказала Полинке:

— Пойдем, доченька…

Полинка вскинула на спину рюкзак, прихватила с земля чемодан и, неведомо чему улыбаясь, пошла за матерью.

Широкая тропа вывела их на поля. Озимые были высокие, почти до колена. Кое-где зеленели, как плющ, яровые. Потом начались кустарники. Звеня, свистя, перекликались в них пичуги. А над ними кружил коршун. Полинка весело поглядывала по сторонам, узнавала родные места. Тропа привела их к дороге. У края дороги стоял высокий шест с фанерным щитком наверху.

На щитке было написано: «Граница участка комсомольско-молодежного звена Анны Пахомовой, обязавшегося собрать с каждого гектара по 350 центнеров картофеля».

«Смотри, какая прыткая, — подумала Полинка, вспоминая тоненькую, с жиденькими косицами Нюрку Пахомову. — Что ж, значит, она в комсомол вступила, что ли? — Полинка ревниво окинула взглядом поле, отмеченное шестами. Вдоль ровных борозд зеленели всходы картофеля. — Такие шесты надо будет и нам поставить», — решила она, и вдруг ей нестерпимо захотелось домой.

— Мамынька, мы дня два, больше не будем жить здесь?

— Что за два дня увидишь? Поживем с недельку, подышим родным воздухом… Господи, вот-то ахнут, как увидят нас. И не ждут…

До деревни было километра три. В другое время Пелагея Семеновна прошла бы их незаметно, но теперь они тянулись бесконечно, так не терпелось ей поскорее увидать своих земляков.

— Мам, смотри, кто это пасет-то? — показала Полинка на стадо. — Никак, Малина-ягода? — И закричала, сложив руки лодочкой у рта: — Дедушко!

С земли поднялся высокий старик, козырьком приложил к глазам ладонь, долго всматривался и, всплеснув руками, чуть не падая, заспешил на дорогу. Еще издали он заулыбался большим мягким ртом и заговорил на ходу:

— А я думаю, кто это, малина-ягода? Не иначе, думаю, с города идут. А это вон кто, смотрю! — Он еще улыбался, но вот на его лице мелькнуло что-то встревожившее его, а когда он увидал, как Пелагея Семеновна всплакнула, тихо спросил: — Ай, что случилось? Где ж остальные? — И загорячился. — Говорил, малина-ягода, не ездите. Не слухали. Что будем делать теперь?

Полинка засмеялась.

— Да нет же, дедушко, мы просто проведать приехали. Мамынька соскучилась немного, вот и приехали.

— Вона что… это вроде как на побывку, — успокаиваясь, промолвил старик. — А я уж подумал, чего не случилось ли. Ну, коли так, давайте здороваться…

Они перецеловались, хотя пастух не приходился им никакой родней и вообще они никогда не целовались с ним, но здесь трижды приложились друг к другу, взволнованные встречей.

— Ну, хвастайте, как живете, чего поделываете? Как Евстигнеич? По письмам-то, вроде рыбалит?

— Неплохо живем, — степенно ответила Пелагея Семеновна, — колхоз дружный у нас, председатель хороший.

— Клиновы как?

— Павел по-прежнему лентяйничает, а Марфу не узнать, такая стала работящая. Ну и Костя хороший парень, ничего не скажешь… А вы как здесь?

— А мы что, мы ничего, малина-ягода. Все по-старому. В нонешнем году Василий Панкратьев помер, помнишь, поди?

— Ах, ты, батюшки! Чего ж с ним?

— Да ведь не молоденький, на восьмой десяток перевалило. Чах, чах и присох… Ну, Феклуша Кондратьева родила девчоночку, помнишь, поди, Феклушу-то? — Ему почему-то казалось, что прошло так много времени с того дня, как уехали Хромовы, что Пелагея Семеновна должна была всех перезабыть.

— Ну, как же не помнить-то…

— Ну вот, значит, родила. Ничего себе, такая славненькая девчоночка. Ну, чего ж такого еще тебе сообщить? Про себя ничего не могу. Без измененьев жизнь идет. — Он поглядел на стадо. — Пасти, конечно, стало трудней…

— Чего ж так, устаешь?

— Ну, чего мне уставать. Я другого молодца перегоню. Доярки проходу не дают, малина-ягода. Все одна перед другой состязаются и требуют, значит, чтоб хорошо нагуливались коровы.

— Дедушко, а что, Нюрка Пахомова, верно, комсомолка?

— А кто ж ее знает, может, и комсомолка. Чего-то все на собраньях зачастила ругаться. Раньше не слышно было, а теперь в каждое дело встревает… — И неожиданно захохотал: — Фу ты, малина-ягода, а я думаю, кто это кричит? — он откашлялся и, погладив бороду, сказал. — Ты, Семеновна, вечерком-то приходи ко мне, почаевничаем, вспомним всякое. А если хошь, так и вообще останавливайся у меня…

— Ну, чего уж я буду вас стеснять, у нас и родные есть. К Александру пойду.

Пелагея Семеновна зашагала дальше. Полинка за ней.

— Эй, Семеновна! — закричал пастух. — Слышь-ко, совсем забыл тебе сказать. Потапа-то Новикова помнишь, поди? Такой еще, с лысиной, — и старик повертел над голевой рукою. — Так, ежели помнишь, то он новый дом себе отстроил. Ничего себе дом, подходящий… — И побежал к стаду, грозя батогом пестрой корове, нацелившейся на картофельное поле.

У самой деревни, на выгоне, Пелагея Семеновна повстречала свою соседку. Опять начались расспросы. Подошли еще колхозницы. Теперь уже Пелагея Семеновна еле успевала отвечать. Полинку окружили девчата. Все нашли, что Полинка изменилась, похорошела и располнела, стала похожа на Груню. Полинка тоже еде успевала отвечать. Она видела — все на нее смотрят, все слушают. Глаза у нее блестели от удовольствия. К ней подошел высокий юноша в косоворотке с большими серыми глазами. Он долго жал ей руку и все удивлялся, какая она стала взрослая. Полинка тоже дивилась, глядя на Николая, — таким он стал красивым парнем.

— Приходи к нам на собранье, — сказал он.

— Ладно. А чего у вас за собранье?

— Об идеологической работе, — старательно выговорил Николай, — интересно.

— Приду.

Николай Евстигнеев улыбнулся и пошел. Он по-прежнему был секретарем комсомольской организации колхоза.

Добрый час простояли на улице Пелагея Семеновна и Полинка. Одни уходили, другие подходили, расспросам не было конца-края. И только когда выползла бабка Наталья Матушкина, девяностолетняя старуха, и, не узнав ни Пелагею Семеновну, ни Полинку, стала выспрашивать, не война ли опять, Хромовы пошли к родным.

Вечером в избе Александра было тесно. Всем хотелось послушать, как живут земляки на новой земле. Мужчины слушали, ничему не удивляясь. И не то повидали в войну. Но женщины ахали, качали головой, прижимали к груди руки. Пелагея Семеновна рассказывала подробно и обстоятельно. Вообще-то она мечтала не о такой встрече. Ей хотелось припасть к плечу старой подружки и, плача, жаловаться на то, как она порой скучает без Ярославской, как иногда раскаивается, что уехала, потому что лучше бы жить там, где родилась и выросла, а подружка утешала бы ее. Но ничего такого не произошло. Даже никто не спросил, грустит ли она по родине. Спрашивали о другом: какая земля, какие виды на урожай, сколько голов скота?

1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 60
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать На своей земле - Сергей Воронин торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Вася
Вася 24.11.2024 - 19:04
Прекрасное описание анального секса
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит