Флоренс Аравийская - Кристофер Бакли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не факт.
– Мы с тобой вообще-то не бойцы подразделения «Дельта форс», которое занимается спасением заложников.
– К черту! – ответил Рик. – Если уж нас все равно прижмут за эти деньги, то почему бы нам их не потратить с толком?
– В самом деле, – просветлел Джордж. – Почему бы и нет, черт подери!
– Значит, в Дамаск?
– Значит, в Дамаск.
Глава тридцать первая
– Ваше Высочество! – произнес Малик в телефонную трубку, пожалуй, излишне подобострастно.
Дыхание его источало аромат бренди, которым он укреплял присутствие духа, перед тем как позвонить принцу Баваду бен Румалла аль-Хамуджу, министру иностранных дел королевства Васабия, возлюбленному племяннику короля Таллулы и плюс ко всему этому – своему фактическому боссу.
– Да прольет Аллах свой свет на лик ваш и претворит в жизнь все ваши желания!
В ответ Бавад поприветствовал Малика до такой степени небрежно, словно тот работал заправщиком на соседней бензоколонке. С тех пор как Бавад сменил кресло посла в Соединенных Штатах на пост министра иностранных дел, он стал вообще недосягаем для простых смертных. При этом он вполне отдавал себе отчет, что все эти недавние тектонические сдвиги в политике региона начались в Вашингтоне с побега самой взбалмошной из его жен, ныне покойной Назры, и мысль эта была для него весьма и весьма болезненной. Поэтому его ужасно раздражало то, что матарский узурпатор Малик все еще не казнил ненавистную американку Флоренс, а вместе с ней и ее распутную любовницу Лейлу. По угодливому и даже заискивающему тону Малика Бавад сразу же понял, чего тот хотел. Однако этот матарский осел продолжал лебезить.
– Правда ли это, о Высочайший? Верна ли та достославная новость, которую донес до моих ушей западный ветер? – говорил Малик.
Фетиш только что сообщил ему, что четвертая жена Бавада, занявшая место злосчастной Назры, родила тому сорок второго сына. Или сорок третьего.
– У вас мальчик, дорогой принц? Мое сердце скачет от радости, словно выпущенная из клетки газель, словно…
– Чего? – перебил его Бавад. – А-а, ну да. Мне уже сказали.
– Воистину прекрасная новость! – продолжал надрываться Малик. – Дитя мужского пола. Хвала Аллаху! Пусть вырастет этот отпрыск таким же мудрым и таким же… кхм, кхм… и таким же одаренным, как его достойный отец!
Малик подождал ответа, но не услышал ничего, кроме тишины.
– Доставлен ли… мой подарок? – наконец выдавил он, теряя последние остатки собственного достоинства.
Незадолго до этого он отправил Баваду детскую кроватку, изготовленную из чистого золота лондонской ювелирной фирмой «Венфрю энд Венфрю», специальный отдел которой занимался производством золотых предметов для пресыщенных нефтяных шейхов.
– Э-э… Что?
– Кроватка?
– Я не… Да, может быть. Я наведу справки.
– О нет, не беспокойте свою августейшую милость.
– Ну ладно, Аллах с тобой. Его Величество, мой дорогой дядя, призывает меня к себе. Спасибо, что позвонил.
– Э-э, Ваше Высочество, еще одно слово, если соблаговолите оказать мне такую честь. Эта американка, Флоренц…
– Да. Его Величество, мой дядя, не понимает, почему этот вопрос до сих пор не решен.
– Тут требуется тонкий подход, мой принц.
– Тонкий подход? Какой еще тонкий подход, эмир Малик? Она американский шпион, провокатор, бунтовщик, бесстыжая нечестивая развратница и заклятый враг ислама. Мой собственный заклятый враг. Она пыталась унизить меня, и не только меня, но и весь дом Хамуджа, да хранит его Аллах. О каком тонком подходе тут может идти речь?
– Э-э, – выдавил из себя Малик, прекрасно осознавая преимущество Бавада, окончившего Кембриджский университет, а также имевшего огромный опыт лживых светских бесед в самых модных салонах. – И тем не менее…
– Почему она все еще жива?
– О Достойнейший, о ней теперь говорит весь мир…
– И что это меняет?
– Незачем становиться врагами всей циви…
– Американцы совершенно ясно высказались на этот счет. Она их компрометирует. Посол в Каффе лично сказал нам об этом.
– Да? О-о… Ну тогда…
– Слушай, Малик, ты хочешь править Матаром? Его Величество рассчитывает на тебя. Имя твое все чаще упоминается на заседаниях нашего совета.
– Вот как? Ну что же… Чудесно…
– Я бы не спешил так говорить.
– Да? Ага. А может быть, мне отослать вам эту женщину Флоренс и шейху Лейлу? А вы уж сами разберетесь там с ними, чтобы порадовать свою душу! Задайте им хорошенько…
– Преступления, которые совершили эти две женщины, – весомо сказал Бавад, – осквернили твою землю, священную землю Матара…
– Священную? Ну я бы так не сказал: воистину священна только ваша земля. Мы лишь греемся в лучах вашей славы…
– Нет, Малик, очищен должен быть именно Матар.
– А мне лично кажется, о Достойнейший, что эти женщины стремились осквернить Васабию. Я в том смысле, что Матар ведь и без того уже был осквернен. И кто лучше вашего дяди вынесет справедливый приговор? Слышали бы вы, что они обе говорили во время допросов о вас лично и о короле. Я просто не смею этого повторить. Это ужасно. Отвратительно.
– Слушай меня внимательно, Малик, – сказал Бавад таким тоном, что стало совершенно ясно: разговор на этом заканчивается. – Его Величество король желает, чтобы эта проблема была исчерпана. Быстро. Более того, ты сам, лично, должен ее решить. Причем так, чтобы все об этом узнали. Тогда те, чья душа отклонилась от истинного пути, и в твоей, и в нашей стране увидят, как справедлив и страшен может быть в гневе своем Аллах. Ты ведь хочешь быть орудием в руках Его Величества и Всевышнего? Хочешь, Малик?
– Как скажете.
– Что?
– Конечно, хочу. Да, да, да, – забормотал Малик.
– Хорошо. Мне бы не хотелось думать, что мы совершили ошибку, вознеся тебя так высоко.
В трубке послышались гудки. Малик швырнул телефон в дальнюю стену, покрытую золотой и лазурной мозаикой. Телефон с треском разлетелся на мелкие куски. Фетиш услышал грохот и вошел, еще загодя начав приседать и кланяться.
– Неужели разговор с принцем Бавадом расстроил моего повелителя?
Хозяин ничего ему не ответил. Он был занят тем, что пил свой бренди прямо из горлышка.
Фетиш на цыпочках вышел из комнаты, чтобы позвонить Делам-Нуару и отчитаться об изменениях в обстановке. Но Делам-Нуар не нуждался в доносе своего шпиона, поскольку находился рядом с принцем Бавадом во время его телефонного разговора с эмиром Матара.
– У него позвоночник, как у медузы, плавающей в Красном море, – сказал Бавад с отвращением.
Делам-Нуар улыбнулся и слегка развел руками, изображая недоумение.
– Усадить его на трон было ошибкой, – сказал Бавад.
– При всем уважении не соглашусь с вами.
– Конечно, не согласитесь. Это же вы его предложили.
– А вы думаете, что вам и королю было бы удобнее, если бы на троне Матара сидел сильный и независимый человек? Марионеток лучше делать из дерева, чем из стали, не так ли? – Пальцы Делам-Нуара задвигались, как будто он управлял куклой на ниточках. – Чувствуете? Гораздо легче. Вам не о чем беспокоиться, мой принц. Матар теперь принадлежит вам.
– Зато вы получили военно-морские базы и скидку на нефть.
– Наши базы защищают ваши новые нефтяные терминалы. Так сказать, историческое сотрудничество. Такого не случалось со времен Вади Бен Салаама…
– Да, да. Но как быть с этими женщинами? Почему матарский идиот никак не может их казнить и покончить со всем этим?
Делам-Нуар покачал головой:
– При всем уважении к вам и Его Величеству я думаю, что возвести этих женщин на эшафот и публично отрезать им головы было бы очень серьезной ошибкой. Их тут же объявят великомученицами.
– У нас в Васабии это мало что значит, – сказал Бавад. – Однако наше посольство в Вашингтоне информирует нас о том, что на них оказывают давление по поводу этой женщины Флоренс.
– Два ее бывших сотрудника инициировали кампанию в прессе. Но это не имеет никакого значения – если позиция Матара будет по-прежнему примерно такой: «Мы понятия не имеем, где эта женщина, поэтому оставьте нас в покое».
– Сотрудники? И что, их кампания развивается успешно?
– Если бы я считал их проблемой, поверьте мне, я бы уже принял меры.
– Меры?
– У нас с вами ведь нет друг от друга секретов. Мои источники в правительстве США заверяют меня, что они тоже пристально следят за ситуацией. Весьма пристально. И меньше всего им нужна шумиха вокруг этой женщины. Флоренс Аравийская? Нет, нет. На данный момент она крайне неудобный персонаж. Если честно, то я думаю, что американцы были бы только рады, если бы Малик просто отдал приказ столкнуть ее в одну из своих новых oubliettes.
