Седьмой авианосец - Питер Альбано

Кейт Рендалл был рад-радешенек, что Луиза с детьми жила себе на родине, в Сан-Диего. От семейства только помехи и лишние расходы! А двадцать лет в Японии — сперва в военно-морской разведке, а теперь вот на базе ВМС США по снабжению — тут было что вспомнить! Он виделся с Луизой достаточно часто, чтобы она забеременела от него пять раз. Да и в промежутках, чего греха таить, он не вел монашеский образ жизни. Он любил все японское. Говорил на их языке, ел их еду и занимался любовью на их манер. «Все чисто, — говорил он себе. — У них все получается чисто, даже если трахаются на полу».

Повернувшись к своей спутнице, Кейт Рендалл спросил на безупречном японском:

— Как зовут того психа, которого мы должны посетить?

Она сунула руку в толстый черный портфель и вытащила листок. Затем посмотрела на Кейта влажными черными глазами так, что у Кейта Рендалла сладко заныло в паху.

— Полковник Дайсуке Муира, коммандер, — сказала она. — Контр-адмирала Марка Аллена особенно интересуют операции его группы в Беринговом море и на Алеутских островах. Нас ждет врач-психиатр на четвертом этаже.

— Точно. Доктор Хироке Тода, — буркнул Рендалл, а затем обратился к водителю: — Долго еще до Сукарату?

Водитель махнул рукой вперед, на извивавшуюся перед ним узкую, обсаженную деревьями дорогу и сказал:

— Всего несколько километров, сэр. Отсюда даже видно.

Коммандер хмыкнул, подался вперед и, присмотревшись, увидел вдалеке крышу и фрагменты большого четырехэтажного здания, проглядывавшего сквозь деревья и кустарники. Обернувшись к секретарше, он сказал:

— Туда и обратно — долгая дорога. Может, немного сократим ее, куда-нибудь заскочим?

— Для чего? — с интересом осведомилась она, снова одарив его взглядом, от которого у Рендалла опять сладко заныло в паху. Ее лицо, впрочем, оставалось непроницаемым.

— Пообедаем, — сказал Рендалл и ухмыльнулся. — А десерт за вами. — Его рука стиснула ее коленку.

— Лучше немного потерплю, — сказала секретарша и отвернулась, убирая ногу. — Пообедаю дома.

— Стерва, — буркнул он себе под нос, отпрянув от нее, словно человек, невзначай схватившийся за провод под током. А затем приказал водителю: — А ну-ка, повеселее. У меня сегодня еще много дел.

Когда коммандер Кейт Рендалл в сопровождении секретарши Норико Кувахара вышел из лифта на четвертом этаже психиатрической лечебницы, он успел поостыть и любопытство вытеснило вспыхнувшую в машине ярость. Так или иначе Рендаллу, по крайней мере, удалось понять, что на следующей неделе Норико будет подыскивать себе новую работу. Если она сама об этом догадалась, то и виду не подала. Эта мрачная перспектива никак не отразилась на той маске, которую стерва нацепила, надела на себя.

Посмотрев влево, коммандер увидел обычный длинный, стерильный, сверкающий чистотой коридор, типичный для всех известных ему больниц на земном шаре. Но справа имелась одна-единственная стальная дверь. На ней были изображены иероглифы, указывавшие на то, что там находится отделение особого режима.

Коммандер нажал кнопку рядом с микрофоном в стене. Загорелась зеленая лампочка, и металлический голос спросил:

— Чем могу помочь?

— Это коммандер Рендалл. Я к доктору Хироке Тоде, — крикнул американец в переговорное устройство.

— Спасибо. Секундочку.

Мгновение спустя дверь распахнулась, и дюжий молодой охранник препроводил Рендалла и его секретаршу в офис доктора Тоды. Это был маленький кабинет с металлическим письменным столом, двумя стульями. За столом от пола до потолка виднелись полки, заставленные, как и положено в таких местах, какими-то скучными медицинскими книгами. У стола стоял маленький, согнутый годами человек с редкой седой бородкой и остатками волос на макушке. На нем был белый халат, а на шее висел стетоскоп. Протянув гостю руку, он сказал:

— Я доктор Хироке Тода. — Его глазки быстро оглядели синюю форму коммандера.

— Коммандер Кейт Рендалл, — отозвался американец и коротко пожал руку японцу. Затем, ткнув большим пальцем назад, сообщил: — Мисс Кувахара.

— Прошу садиться.

— Благодарю вас…

Усаживаясь, коммандер вдруг почувствовал какое-то беспокойство. Глаза доктора очень походили на законченные фонари, в которых горела затаенная враждебность. Доктор спросил:

— Вы приехали, чтобы поговорить с Полярником?

— Простите?

— Это вы меня простите, коммандер. Я имел в виду полковника Дайсуке Муиру.

— Почему вы так его назвали?

— Скоро вы сами поймете, почему, коммандер, — отозвался доктор Тода.

Профессиональное любопытство уже полностью завладело Рендаллом, и воспоминания об отпоре, полученном им от Норико, оказались вытесненными куда-то на самую окраину его сознания. Он проведет допрос, снимет показания и отправит телеграмму о результатах контр-адмиралу Марку Аллену. Отлично. Он подался вперед.

— Прежде чем мы пойдем к нему, доктор, я бы хотел попросить вас коротко рассказать его историю. — И, не оборачиваясь к секретарше, сказал: — Прошу записывать, мисс Кувахара. — Он произнес это деловым, лишенным каких-либо эмоций голосом. Девушка извлекла из портфеля блокнот и приготовилась записывать.

Доктор вынул папку, раскрыл ее и, прищурившись, стал просматривать страницы. Его глаза скрывались за толстыми, как бутылочные донышки, стеклами.

— Полковник Муира находится здесь сорок лет. Истерия его болезни достаточно обширна. Я буду рад переслать в ваш офис копию. Затем резко добавил: — Все, что угодно для военно-морских сил Соединенных Штатов.

Рендалл отреагировал быстро и столь же резко.

— Я не начинал войну, доктор, и если вы продолжаете вести боевые действия, то…

— Нет, нет, коммандер. Вы меня неверно поняли.

Кейт Рендалл, конечно, мог обманываться насчет молодых японок, но что касается японцев, особенно его ровесников, то его было трудно провести. Он все сразу отлично понял. Японцы помоложе держались вполне индифферентно, но в представителях старшего поколения Рендалл постоянно ощущал затаенную ненависть. «Между ними и нами не может быть мира», — подумал он и, отбросив все эмоции, начал:

— Пожалуйста, доктор, коротко изложите историю болезни полковника. И имейте в виду, нас интересует все, что он говорил. Причем нас интересуют даже те его высказывания, в которых, на первый взгляд, нет решительно никакого смысла.

— Понимаю, — старый врач стал перелистывать папку. — Значит так. Во время второй мировой войны полковник Муира работал в группе Семьсот тридцать один. Вы имеете представление о характере их операций?

Металл в голосе Рендалла заставил Норико вскинуть голову, а доктор Тода словно окаменел за своим столом:

— Это были большие затейники. В основном развлекались в Пинчоне, это в Китае. Привязывали военнопленных к столбам и опорожняли канистры с бактериями чумы и сибирской язвы в непосредственной близости. Солдаты в противогазах и защитных комбинезонах вели хронометраж, сколько времени уйдет на то, чтобы жертвы скончались. — Норико заерзала на стуле. Доктор Тода не шелохнулся.

Кейт Рендалл продолжал перечислять кошмары.

— Они заражали китайских женщин сифилисом, а затем их оплодотворяли. Когда те рожали, и женщин, и их детей умерщвляли и подвергали вивисекции. Мужчин раздевали донага, обливали ледяной водой и оставляли на тридцатиградусном морозе, изучая поведение человеческого организма в таких экстремальных условиях. Из мужчин выкачивали кровь, а взамен вводили им кровь лошадей или обезьян в безумной надежде, что такие эксперименты приведут к созданию искусственной крови.

— Прошу вас, коммандер, — перебил его Тода дрожащим голосом, — это вовсе не обязательно…

— Боюсь, что вы не правы. Меня, собственно, интересует деятельность этой группы в районе Берингова моря и Алеутских островов.

— Но какое отношение могли иметь полковник Муира и группа Семьсот тридцать один к этому региону?

— Они проводили там эксперименты с бактериологическим оружием, доктор.

— Я слышал…

— Воздушные шары должны были доставлять в определенные места керамические капсулы. В них помещались зараженные чумой или чем-то в том роде крысы. Шары запускались так, чтобы ветры доставляли их на Западное побережье Соединенных Штатов Америки.

— Вы предполагаете, в северной части Тихого океана могли быть базы для такого рода операций? — спросил доктор Тода. — Но почему вы заинтересовались этим сейчас? Ведь с тех пор прошло так много времени…

— Понятия не имею, почему начальство заинтересовалось этим сейчас, — сухо отозвался коммандер. — Мне поручено допросить полковника, проверить, сможет ли он предоставить какую-либо информацию…

Доктор уперся в крышку стола ладонями, покачал головой.

— Полковник не в состоянии связно говорить. Но раз вам так угодно… — Он сделал жест в сторону двери. — Прошу.