Седьмой авианосец - Питер Альбано

Кейко кивнула, и женщины удалились на кухню, унося чайный сервиз.

Мужчины откинулись на спинки с таким облегчением, словно с их плеч сняли тяжкий груз. Адмирал продолжал ровным тоном:

— Об этой группе Семьсот тридцать один известно, в общем-то, очень немногое. Только в последние годы стала просачиваться информация. — Брент кивнул, обрадованный тем, как говорил адмирал. — Мы установили, что они проводили эксперименты с бактериологическим оружием, которое предполагалось доставлять на воздушных шарах. У них были свои посты на Алеутах — метеостанции на Атту, Киске, а также, как я подозреваю, на островах Рат и Агату.

— Метеостанции?

— Да, а почему бы нет? У стран «оси» они были повсюду. У немцев, например, имелась такая станция в Гренландии.

— Но чем их привлекали Алеутские острова?

— Они искали идеальное место для запуска своих шаров. Но, судя по всему, они отказались от этой затеи после рейда Дулиттла в сорок втором году.

— Боялись ответных мер?

— Похоже, так, Брент.

— Им удалось оборудовать какие-то базы?

— Неизвестно. Мы знаем только, что они активно искали такие места — до самой Арктики. Поэтому ваши предположения о существовании подобной базы вовсе не кажутся мне притянутыми за уши. — Снова взгляд Аллена упал на стену. — Но имейте в виду. Брент, одно дело, жизнь Хиро Оноды на Филиппинах, и совсем другое — существование в ледовом аду Берингова моря. Там выжить не так-то просто…

— В Беринговом море полно рыбы и всякой живности, — воскликнул Брент, — а японцы — большие любители морской пищи.

— Этого недостаточно.

— Там есть нефть, адмирал.

Марк Аллен покачал головой, и Брент вдруг вспомнил слова Белла о вулканах.

— Огненное Кольцо, адмирал, — сказал Брент. Адмирал заинтересовался. — Там сотни вулканов, это огромная дуга, которая охватывает весь север Тихоокеанского региона.

— Вы имеете в виду источники геотермальной энергии.

— Это возможно. Впрочем, это лишь мои догадки, интуиция. Почему бы и нет? Все равно, вероятность того, что дело обстоит именно так, как представляется мне, ничтожна…

— Продолжайте, Брент, — сказал Марк Аллен, почесывая пальцем висок.

— Вообразите, адмирал, пещеру, залив или бухту, где есть нефть, где есть горячий пар. Представьте себе субмарину, способную нести на своем борту самолеты… Нечто вроде ST.

— Которая только сейчас вышла в плавание. Под управлением горстки самураев?

— Почему бы нет?

— Но тогда эти «Зеро» должны быть гидропланами.

— Но ведь у японцев были такие гидропланы…

— Знаю, знаю. Но все же скорее речь могла бы идти об аэродроме для обычных самолетов… Нет! Вряд ли. Слишком легко его найти и уничтожить. — Адмирал встал с кресла. — У меня есть карта в кабинете. — Он быстро двинулся к двери. Вскоре он вернулся с картой и разложил ее на мраморном столике. Сев рядом с Брентом, он взял в руку карандаш, поставил крестик в Беринговом море и сказал: «Спарта»! Затем поставил пометку возле острова Атту: «Вертолет». Чуть южнее появился третий крестик: «Русский самолет». И наконец он передал карандаш Бренту. Тот склонился над картой и сделал пометку посредине между Алеутскими островами и Гавайями.

— Китобоец, — сказал он.

Оба молча смотрели на карту. Первым заговорил адмирал:

— Значит, Белл и Эвери утверждают, что на «Спарту» напали пираты, а все остальное — результат не связанных между собой несчастных случаев?

— Думаю, они и в пиратов-то не очень верят. Это все слишком надуманно. Они просто сразу отвергли «Зеро». Им необходимы доказательства, чтобы потом на их основе построить какую-то теорию.

— Так оно безопасней, — отозвался Аллен, и в его голосе было достаточно иронии.

Брент провел пальцем с севера на юг через все эти пометки.

— Видите ли, адмирал, — сказал он. — Мой друг летчик Деннис Бэнкс видит здесь закономерность. — Он поочередно ткнул пальцем в три первые крестика. — А ведь это было еще до случая с русским судном.

— Да, не исключено, что он и прав. Если принять во внимание даты, время между катастрофами, расстояние, можно предположить наличие корабля.

— Значит, по-вашему, это могла быть подлодка?

— Вряд ли.

— Гибель китобойца исключает такую вероятность, так?

— Вы об этом уже думали, Брент.

— Больше говорил, — усмехнулся Росс. — С коммандером Беллом. Мы пришли к выводу, что торпедная атака исключается из-за малой осадки судна, а расстрел из пушек не подходит, потому что на это уходит слишком много времени — всплытие и так далее.

— Верно. Русские успели бы поднять тревогу. — Аллен постучал пальцами по мрамору. — Неожиданная атака с воздуха… Но вряд ли эти самолеты были запущены с подлодки. А если они поднялись с какой-то потайной базы, то с какой стати, спрашивается, им лететь в чертову даль, чтобы потопить совершенно безобидный китобоец, верно?

Брент откинулся на диванную спинку, посмотрел на свои ладони, положил их на колени.

— Не знаю, адмирал. Может, вообще пора уже похоронить все мои гипотезы на дне морском?

Марк Аллен покачал головой, глядя на карту.

— Я бы все-таки поддержал теорию фанатиков. — Брент энергично подался вперед. — Тут дело пахнет быстроходным кораблем с большой огневой мощью.

Брент пристально посмотрел на адмирала.

— Вы имеете в виду авианосец?

Тот в свою очередь не менее пристально посмотрел на молодого человека.

— Если мы исходим из идеи фанатиков, то да. Именно авианосец, Брент.

Брент тихо присвистнул и сам побарабанил по мрамору пальцами, потом недоверчиво произнес:

— Господи, если даже небольшой авианосец — это очень крупный корабль, где находятся сотни, тысячи человек, там самолеты, там горючее… — Он покачал головой.

— Я понимаю, что эта гипотеза может показаться абсурдной, — сказал адмирал, роняя карандаш, который покатился по карте. — Но если я принимаю теорию фанатиков, если я получаю все эти сведения, — он еще раз посмотрел на карту, — то я не могу предположить ничего другого, кроме авианосца!

— При всем уважении к вам, адмирал, — улыбнулся Брент, — позвольте заметить, что если бы я выдвинул идею авианосца в присутствии коммандера Белла и кэптена Эвери, они вообще, чего доброго, отправили бы меня на гауптвахту.

Адмирал рассмеялся.

— Что и говорить, они вряд ли встретили бы это с восторгом, — согласился он. Затем вдруг утратив всю веселость, он мрачно добавил: — Если мы отбрасываем авианосец, то у нас остается один-единственный вариант, а именно: аэродром где-то на Алеутских островах.

— Вы правы, адмирал.

— Брент, тут кое-что наклевывается… Признаться, у меня есть такое смутное ощущение, что мы имеем дело с чем-то не просто зловещим, но с типично японским, уходящим корнями в глубокую старину. — Он еще раз склонился над картой, внимательно ее изучая. — Есть один японский старик-полковник. Единственный, кто остался в живых из группы Семьсот тридцать один. Он находится в психиатрической больнице неподалеку от Токио…

— В психиатрической больнице?

— Да, Брент… Он подышал каким-то особенным ядом. Это привело к поражению его головного мозга. Большую часть времени он молчит, но временами начинает бредить… — Адмирал постучал по карте. — У меня есть приятель, коммандер Кейт Рендалл. Он служит на нашей военно-морской базе в Йокосука. Сейчас он занимается проблемами снабжения, но двадцать лет проработал в военно-морской разведке. Он большой специалист по группе Семьсот тридцать один. Даже провел какое-то время в Маньчжурии. Там проводилось расследование: американские специалисты изучали то, что осталось от их лагерей. Могу попросить его задать полковнику вопросы насчет деятельности его команды на Алеутах. — Он провел пальцем по карте, где были нанесены Алеутские острова. — Может, Рендаллу что-то удастся узнать. Эти люди из группы Семьсот тридцать один были ловкими, смекалистыми… Они были способны на все, что угодно… Решительно на все.

— Когда вы можете связаться с Рендаллом, адмирал? — спросил Брент, и в его голосе прозвучало нетерпение. — Вам не удастся это сделать завтра?

— Нет, — сказал адмирал, вставая и направляясь к двери в свой кабинет. — Я сейчас же позвоню себе на службу. Мы сделаем все официально. Я хочу попробовать связаться с Рендаллом прямо сейчас.

Брент почувствовал, что снова забрезжила надежда. Впрочем, до победы было как до Луны.

10. 6 декабря 1983 года

— Джентльмены, вы несете службу на борту наиболее впечатляющей боевой единицы военно-морского флота США, — говорил коммандер Ллойд Хопкинс, стоя перед огромной схемой линкора «Нью-Джерси». Невысокий, коренастый, щекастый, с обветренным лицом, этот шестидесятитрехлетний командир БЧ оружия выжидательно смотрел на двух своих слушателей, собравшихся в маленькой каюте. Это были энсин Джеффри Фоулджер и энсин Майкл Хьюз. Они сидели на металлических стульях с черной синтетической обивкой и смотрели в полированную крышку стола перед ними, за которой скрывались, как им казалось, глубины, похожие на морские. Наконец Хьюз сказал: