Тьма чернее ночи - Майкл Коннелли

Уигген поднял брови, словно говоря: «Что это у нас тут такое?»

– Всего несколько вопросов. Не могли бы вы перечислить для присяжных названия фильмов, поставленных по вашим сценариям?

– Ну-у… пока не поставлено ни одного. У меня есть несколько вариантов, и, думаю, через несколько…

– Понимаю. Вы удивились бы, если бы узнали, что за последние четыре года вы двадцать девять раз предлагали мистеру Стори предварительные версии сценариев и все они были отвергнуты?

Лицо Уиггена побагровело от смущения.

– Ну… возможно, это и так. М-м… на самом деле я не знаю. Я не веду учет отказов, как, очевидно, делает мистер Стори.

Последняя реплика прозвучала совсем беспомощно, и Босх чуть не поморщился. Нет ничего хуже, когда дающего показания свидетеля ловят на лжи, а потом заставляют отстаивать ее. Босх покосился на присяжных. Некоторые из них не смотрели на свидетеля – признак того, что они чувствуют себя так же неловко, как Босх.

Фауккс приготовился нанести последний удар.

– Вы двадцать девять раз получили отказы от обвиняемого и тем не менее утверждаете перед присяжными, что не таите на него злобу?

– В Голливуде всегда так. Спросите кого угодно.

– Я спрашиваю вас, мистер Уигген. Вы утверждаете перед присяжными, что не желаете зла этому человеку, хотя именно он неоднократно говорил нам, что ваша работа недостаточно хороша?

– Да, это так, – еле слышно пробормотал в микрофон Уигген.

– Что же, мистер Уигген, значит, вы лучше, чем я, – сказал Фауккс. – Благодарю вас, ваша честь. У меня пока все.

Босх чувствовал, что воздушный шар обвинения изрядно сдулся. Всего за полторы минуты Фауккс четырьмя вопросами поставил под сомнение всю достоверность показаний Уиггена. И самым гениальным в мастерской хирургии адвоката было то, что Крецлер почти ничего не мог сделать, чтобы реанимировать свидетеля. По крайней мере обвинитель был не настолько глуп, чтобы пытаться копнуть еще глубже. Он отпустил свидетеля, и судья объявил пятнадцатиминутный перерыв.

После того как присяжных вывели и народ начал выбираться из зала, Крецлер наклонился к Босху через Лэнгуайзер.

– Нам следовало бы знать, что этот тип лопнет, – сердито прошептал он.

Босх быстро огляделся, желая убедиться, что поблизости нет репортеров. И наклонился к Крецлеру.

– Возможно, ты прав, – сказал он. – Но шесть недель назад именно ты говорил, что проверил благонадежность Уиггена. Он на твоей совести, а не на моей. Я иду пить кофе.

Босх встал и покинул двух обвинителей.

Во время перерыва обвинители решили, что им надо восстановить позиции после провального перекрестного допроса Уиггена. Они отказались от плана вызвать еще одного свидетеля, видевшего Стори и жертву вместе на премьере, и Лэнгуайзер позвонила домой специалисту по безопасности по имени Джамал Хендрикс.

Босх встретил Хендрикса в коридоре. Это был чернокожий мужчина в синих брюках и голубой форменной куртке; на одном кармане куртки вышито его имя, на другом – эмблема «Лайтхаус секьюрити». После дачи показаний он собирался на работу.

Когда они проходили через первые двери зала суда, Босх шепотом спросил Хендрикса, нервничает ли тот.

– Да ну, приятель, пустяки, – ответил Хендрикс.

Когда Хендрикс поднялся на свидетельскую трибуну, Лэнгуайзер представила его как техника по обслуживанию из компании, занимающейся системами безопасности. Потом перешла к его работе в доме Дэвида Стори. Хендрикс сказал, что восемь месяцев назад установил в доме на Малхолланд шикарную систему «Миллениум-21».

– Не могли бы вы рассказать нам о некоторых свойствах системы «Миллениум-21»?

– Ну, это самая шикарная наша система. Там есть все. Режим дистанционного управления и телеметрия, программируемая команда распознавания речи, автоматизированный опрос, программа «Хозяин»… У мистера Стори есть все, что душе угодно.

– Что такое программа «Хозяин»?

– В сущности, это программа записи процессов. Она сообщает, какие двери или окна открывались и когда это было, когда систему включали и выключали, какие персональные коды использовались, и всякое такое. В основном она используется в торгово-промышленном секторе, но мистер Стори пожелал коммерческую систему, и ее поставили.

– Значит, он не запрашивал конкретно программу «Хозяин»?

– Не знаю. Не я продавал ему систему. Я только устанавливал ее.

– Но он мог иметь эту программу и не знать о ней?

– Полагаю, все возможно.

– Теперь мы перейдем к моменту, когда детектив Босх позвонил в «Лайтхаус секьюрити» и попросил прислать специалиста в дом мистера Стори.

– Ага, он позвонил, и послали меня, потому что я устанавливал систему. Мы с детективом Босхом встретились в доме. Это было после того, как мистера Стори арестовали и отправили в тюрьму. Адвокат мистера Стори тоже там находился.

– Когда именно это было?

– Одиннадцатого ноября.

– О чем просил вас детектив Босх?

– Ну, сначала он показал мне ордер на обыск. Это позволило ему получить информацию с системного чипа.

– И вы помогли ему?

– Да. Я загрузил файлы «Хозяина» и распечатал их.

Лэнгуайзер сначала представила в качестве доказательства ордер на обыск – третий за время расследования, – потом распечатку, о которой только что упоминал Хендрикс.

– Итак, детектива Босха интересовали данные «Хозяина» за ночь с двенадцатого на тринадцатое октября, правильно, мистер Хендрикс?

– Верно.

– Не могли бы вы взглянуть на распечатку и зачитать записи за этот период?

Хендрикс несколько секунд изучал распечатку, потом заговорил:

– Здесь говорится, что внутренняя дверь, ведущая в гараж, была открыта и система сигнализации включена голосом мистера Стори в семь ноль девять вечером двенадцатого. Потом ничего не происходило до следующего дня, тринадцатого. В ноль-двенадцать система сигнализации была отключена голосом мистера Стори, и внутренняя дверь гаража снова открылась. Потом он снова включил сигнализацию – когда зашел в дом.

Хендрикс сверился с распечаткой.

– В этом состоянии система оставалась до трех девятнадцати, когда сигнализацию отключили. Внутренняя дверь гаража была открыта, и система сигнализации снова включена голосом мистера Стори. Потом, через сорок две минуты, в четыре ноль одну, сигнализация была отключена голосом мистера Стори, дверь гаража была открыта и система сигнализации снова включена. Больше никаких действий не производилось до одиннадцати утра, когда сигнализация была отключена голосом Бетильды Локитт.

– Вы знаете, кто такая Бетильда Локитт?

– Да, при установке системы я включил в программу распознавание ее голоса. Это исполнительный помощник мистера Стори.

Лэнгуайзер попросила разрешения установить пюпитр с плакатом, где отображались время и действия, о которых только что говорил Хендрикс. Судья разрешил, несмотря на протест защиты, и Босх помог Лэнгуайзер установить плакат. В таблице было две колонки, показывающие данные по работе сигнализации и использованию двери между домом и гаражом.

12.10 19.09 – включил Д. Стори открыта/закрыта

13.10 0.12 – выключил Д. Стори открыта/закрыта

13.10 0.12 – включил Д. Стори

13.10 3.19 – выключил Д. Стори открыта/закрыта

13.10 3.19 – включил Д. Стори

13.10 4.01 – выключил Д. Стори открыта/закрыта

13.10 4.01 – включил Д. Стори

Лэнгуайзер продолжала допрос Хендрикса:

– Этот плакат точно отражает ваши показания о работе системы сигнализации в доме Дэвида Стори в ночь с двенадцатого на тринадцатое октября?

Специалист внимательно рассмотрел плакат, потом кивнул.

– Ваш кивок означает «да»?

– Да, он означает «да».

– Благодарю вас. Теперь, поскольку эти действия были вызваны распознаванием и приемом системой голоса Дэвида Стори, можете ли вы сказать присяжным, что это данные о приходах и уходах Дэвида Стори за данный период времени?

Фауккс выразил протест, заявив, что вопрос подразумевает факты, не представленные в качестве доказательств. Хоктон согласился и предложил Лэнгуайзер перефразировать вопрос или задать другой.

– Мистер Хендрикс, – заговорила она снова, – если бы у меня была магнитофонная запись голоса Дэвида Стори, могла бы я завести ее перед микрофоном системы «Миллениум-21» и получить разрешение включить или выключить сигнализацию?

– Нет. Есть два надежных механизма. Во-первых, вы должны использовать признанный компьютером пароль, а во-вторых, должны назвать дату. Так что вам нужны голос, пароль и точная дата, иначе система не примет команду.

– Каким был пароль Дэвида Стори?

– Не знаю. Это его частное дело. Система настроена так, что он вправе менять пароль, когда ему хочется.

Лэнгуайзер подошла к плакату и указала на строки 3.19 и 4.01 утра.

– Можете ли вы сказать по этим строкам, что некто с голосом мистера Стори вышел из дома в три девятнадцать и вернулся в четыре ноль одну или же, наоборот, что кто-то вошел в три девятнадцать, а потом вышел в четыре ноль одну?