Воскресшая любовь - Мэдлин Хантер

Заметив, что Леона смотрит на него с недоверием, Кристиан покачал головой:

– Ну вот, зря я завел с вами этот разговор. Теперь вы тоже станете считать меня сумасшедшим.

– Сумасшедшим? Ничего подобного. Вы хотите сказать, что умеете читать мысли? Знаете, о чем думают другие люди?

– Я знаю, что они чувствуют. Хотя могу ошибаться, стараясь определить причины, которые вызвали эти эмоции, и мысли, которые при этом возникли. Со временем я и в этом стал разбираться.

Кристиан выпустил Леону из объятий и взял за руку.

Леона понимала, что то, чем поделился с ней Кристиан, значит для него очень много, и на то у него были причины. Леона расстроилась, когда он упомянул о своем сумасшествии. Истербрук всегда шутил по поводу слухов о его безумии. Но как оказалось, считал, что эти слухи, возможно, имеют под собой основание.

– Вы говорите, что догадались обо всем, когда вам было двенадцать лет. Наверное, в этом возрасте вам было тяжело сознавать, что вы чем-то отличаетесь от других.

– Я очень страдал, – с горечью заметил Кристиан. Этот вопрос вызвал в его памяти неприятные воспоминания. Он тяжело вздохнул. – Однако были и свои плюсы. В какой-то мере я испытал облегчение, потому что это многое объясняло. У меня появилась возможность избежать многих недоразумений. Со временем я осознал, что все люди в той или иной степени обладают обостренным восприятием. Главное, чем они отличаются друг от друга – степенью, в которой это умение в них развито. Я просто обладаю этой способностью в большей степени, чем другие.

– Тем не менее… Я не до конца поняла то, о чем вы мне рассказали, Кристиан. Может быть, позднее попытаетесь объяснить мне все подробнее?

– Если смогу, Леона. Я в замешательстве. Так что лучше забудьте все, о чем я вам сейчас говорил.

Нет, такое забыть невозможно. Он должен это понимать.

– Вы чувствуете душевное состояние другого человека?

– Я говорю не о сочувствии, а о сопереживании. О настрое на душевный мир других людей. Вы хотя бы раз чувствовали скорбь родных и близких покойного, проходя мимо похоронной процессии? Вы не разделяете с ними горе утраты, которая их постигла, но знаете, что они скорбят, и ощущаете незримое присутствие скорби. Помните, когда совсем недавно к вам подошла Изабелла? Разве вы не почувствовали ее страх? Еще до того, как она заговорила с вами или вы увидели ее испуганные глаза?

Леона наконец поняла, что имел в виду Кристиан. Иногда эмоции другого человека витают в воздухе, и их нельзя не почувствовать.

С Кристианом все обстояло именно так. Леона могла это понять. Ведь и сама она обладала повышенной чувствительностью, когда дело касалось желания, которое испытывал к ней Кристиан. Его желание оказывало на нее влияние в физическом плане, их взаимная страсть была почти осязаемой. Леона также чувствовала, когда Кристиан был не в духе. Ночью, еще до того, как Леона вошла в спальню Кристиана, она почувствовала его душевный настрой.

Важность того, о чем она только что узнала, испугала Леону.

– Значит, любой человек, который находится рядом с вами, для вас как открытая книга. Вы знаете, что он чувствует.

– Да.

В детстве Кристиан всегда знал, как на самом деле к нему относятся родители. Он чувствовал не только любовь, но и гнев, раздражение, разочарование, даже равнодушие. А когда Кристиан вырос и превратился в юношу, едва познакомившись с девушкой, он чувствовал, как она к нему относится. Точно так же он с легкостью распознавал, правду говорит ему его друг или лжет.

Общаясь с людьми, Кристиан знал о них все, даже то, что им хотелось бы скрыть.

– На первый взгляд подобная проницательность может показаться благом, чем-то вроде Божьего благословения. Но в какой-то мере это все равно что кара небесная, – задумчиво проговорила Леона. – Такой дар может стать настоящим проклятием для человека. Люди нередко притворяются и скрывают истинные чувства. И в этом есть некоторый смысл: в наше время немыслимо прожить без изрядной доли притворства.

Леона представила себя на месте Кристиана. Как будто это она наделена способностью улавливать чужие эмоции. Это было бы ужасно. Она предпочла бы, чтобы Бог ее миловал и пощадил ее чувства. Так можно лишиться рассудка. Удивительно, что Кристиан до сих пор не сошел с ума.

– Тут есть и опасность иметь слишком сильную власть над людьми, – заметила она. – И опасность использовать эту власть в корыстных целях. Все зависит от самого человека.

Помолчав, Кристиан согласился:

– Да.

– Наверное, все то, что вы описали, крайне болезненно.

На этот раз пауза была очень долгой, после чего Кристиан ответил:

– Вы правы.

– Так вот почему вы удалились от мира? Потому что щадите свои чувства? И потому что щадите окружающих?

– И то и другое. Но будь я даже самым нормальным из всех нормальных, я с трудом переносил бы игры, в которые играют в обществе.

Здесь Кристиан немного кривил душой: наотрез отказаться от участия в этих играх он не мог. Леона это понимала.

– Извините, Кристиан, что в этой ситуации я прежде всего думаю о том, какими неудобствами грозит эта ваша способность лично мне. Я перебираю в памяти все эмоции, которые испытывала когда-либо рядом с вами. И стараюсь не сердиться на вас за то, что вы не предупредили меня обо всем этом раньше. По-моему, вы заслуживаете хорошей взбучки.

– Некоторых людей мне трудно прочесть. Может быть, они более осторожны. Вы как раз из их числа. Я не стремлюсь заглянуть в вашу душу, Леона. Клянусь, с вами я терял свои способности проникать в чужие чувства и мысли. И у меня не было искушения это сделать, когда я был рядом с вами. Ни сейчас, ни тогда, в Макао.

Может быть, это одна из ее черт, которые привлекают его в ней, подумала Леона. Не исключено, что только это и привлекало его в ней. Большинство людей мечтало узнать, что на сердце у их друзей и близких. А для Истербрука, напротив, неведение было бы величайшим благом.

– Скажите, Кристиан, вы никогда не употребляли свои способности во зло? Ведь это было так легко сделать.

– Должен вам чистосердечно признаться в том, что мой дар позволял мне очень легко добиваться благосклонности женщин.

– Подозреваю, что это до сих пор срабатывает. У дам не было никаких шансов устоять перед вами.

– Мне приятно сознавать, что грех угадывать то, что приносит им наслаждение, может оправдать само наслаждение. – Было непохоже, чтобы Кристиан хоть чуть-чуть в этом раскаивался. – Должен также признаться, что во время учебы в университете, играя в азартные игры, я выигрывал чаще других.

– Это грех, но не самый большой.

– Искушению совершить более тяжкие грехи мне чаще всего удавалось противостоять. А теперь я их избегаю.