Грешная и святая - Джо Беверли

Крессида знала, что улыбается слишком широко, слишком радостно.

– Спасибо!

– Поблагодаришь меня, когда окажешься дома, в Мэтлоке. Иди. Нам нужно опередить Миранду.

Трис повернулся и пошел прочь.

Глава 22

Крессида долго смотрела ему вслед, получая от этого огромное удовольствие, затем поспешила в другую сторону, дрожа от возбуждения. Такое безрассудство пускаться в это новое приключение, после него вся ее жизнь будет представляться еще более скучной, но она не могла от этого отказаться.

На самом деле, подумала она, повернув на Отли-стрит, в глубине души она была грешницей. Если бы не ответственность за родителей, если бы она была одна в этом мире, она могла бы открыто стать любовницей Сент-Рейвена, и к черту разум и благопристойность!

Но как объяснить все матери? Ложь была ей противна. Нужно подумать.

А сейчас самое главное – забрать статуэтку! Трису нужно научиться открывать ее, и у них может быть возможность подменить одну статуэтку другой. Крессида зашла в кабинет отца, чтобы забрать хранившуюся там фигурку, и в этот момент туда вошла мать.

– О, дорогая, я думала, что ты еще не пришла. Я хочу почитать отцу что-нибудь. Какая книга будет интересна для него, как ты думаешь?

– Хорошая мысль, мама. – Крессида сняла с полки книгу об Аравии; ей казалось, что чувство вины написано у нее на лице. – Попробуй эту.

Мать взяла книгу и вздохнула:

– Даже если он выздоровеет, его сломит груз несчастий.

Крессида облизнула губы.

– Кстати, мама… Может быть, есть выход…

– Что?

– Есть другая статуэтка, очень похожая на эту, мама, и в ней спрятаны драгоценности.

Мать смотрела, недоумевая.

– Но… все остальные вещи в Стокли! Как жаль, что и это достанется Крофтону!

– Я узнала, что драгоценностей у него нет. – Крессида поняла, что обращается с матерью, как с ребенком. – Лорд Крофтон отдал статуэтку с драгоценностями другому человеку, а у того ее украл разбойник Ле Корбо. Один мой знакомый готов взять меня с собой, чтобы попытаться вернуть ее. Я должна сделать это, мама.

Мать уставилась на нее.

– Откуда ты все это знаешь?

Крессида почувствовала, как ее лицо вспыхнуло.

– Я не могу тебе сказать.

– Ты была у Сесилии эти несколько дней? Крессида вздохнула:

– Нет.

– Крессида!

– Мама, пожалуйста, не думай обо мне плохо. Я пыталась вернуть наши драгоценности. Мы должны вернуть их, если хотим жить нормальной жизнью. Только так мы сможем уехать в Мэтлок…

Она почувствовала, что будущее всей ее семьи зависит сейчас от нее.

– Боже мой! А я и не знала обо всем этом. И ты думаешь, что сможешь найти эти драгоценности?

Крессида заставила свой голос звучать уверенно.

– Да.

– Кто он, этот твой друг? Это… мужчина?

Девушка хотела солгать, но совесть воспротивилась этому.

– Да, но между нами не будет ничего недостойного.

Говоря об этом в будущем времени, она могла сказать правду, хотя вряд ли было пристойно обниматься с мужчиной на людной улице или целовать его.

– Молодой мужчина?

– Да, мама.

– Дорогая, ты уверена, что можешь доверять ему? Мужчины так легко забывают о хороших манерах, если леди не ведет себя безупречно.

Крессида почувствовала, что сейчас задохнется от смеха.

– Я буду благоразумной за нас обоих, мама. Пожалуйста! Ты доверишь мне это?

Мать закусила губу, затем подошла к Крессиде и взяла ее за руки.

– Ты так похожа на отца, милая. Признайся, ведь ты хочешь быть с ним рядом, да?

– Да.

– Но когда все будет кончено, ты вернешься в Мэтлок?

Крессида вздохнула, глядя на ряды книг на полках.

– Сомневаюсь, что у меня будут другие варианты.

Мать коснулась ее щеки.

– Я обычная женщина, но ты – нет, я подозревала это. Я отпустила твоего отца на волю. Он мог вернуться с нами в Англию, однако я знала, что эта страна не для него. Он любил меня, но приключения он любил больше. Поэтому я отпустила его. Отправляйся на поиски приключений, Крессида, и знай, что у тебя есть дом, куда ты можешь вернуться, – завтра или через двадцать лет.

Крессида смотрела на мать сквозь слезы, понимая многое и не понимая ничего. Теперь ей хотелось рассказать матери больше.

– Мама, это герцог Сент-Рейвен. Мой друг. Мы познакомились… случайно. Для него это забава. Приключение…

– Ты влюбилась в него? Неудивительно. – Мать вздохнула. – Бедная Кресси! Кажется, ты унаследовала самые опасные черты своих родителей. Мое доброе сердце и отважный дух твоего отца. А герцог очень красив.

– Я люблю его не за это.

– Нет, конечно. Если он попросит, ты станешь его любовницей?

Прямой вопрос заставил Крессиду задуматься.

– Нет. Это будет неправильно, и раны останутся на всю жизнь. И кроме того, он должен жениться. – Она глубоко вздохнула. – Если я еду, то сейчас. Спасибо!

– Помни, я всегда буду здесь, буду ждать, когда вернется путешественница. Думаю, что смогу вылечить твои раны. Немного масла базилика, немного горячего молока…

Крессида крепко обняла мать, а затем побежала наверх, чтобы взять смену белья и туалетные принадлежности. Как нести их? Будет странно, если она пойдет по улице с саквояжем. Девушка вытащила коробку из-под высокой шляпы и положила вещи и статуэтку в нее.

Она надела шляпку, которую носила в Мэтлоке. Узнают ли ее в ней? Если кто-нибудь увидит, что она едет из города с герцогом Сент-Рейвеном, слухи полетят быстрее ветра.

Может быть, ей не следует ехать?

Но она не может упустить такую возможность! Трис ждет ее!

Крессида взглянула на часы, затем схватила тонкий синий шелк, который служил ей чадрой на маскараде, обвязала его вокруг шляпки и опустила на лицо. Иногда леди надевают вуаль, когда должны ехать в открытом экипаже.

Все окрасилось в синий цвет, и ей было плохо видно, словно ей опять завязали глаза, как при похищении. Она подняла вуаль, затем схватила свои очки. Крессида никогда не носила их на людях, значит, они еще больше изменят ее облик.

В последний раз обежав взглядом комнату, девушка взяла коробку, бросилась вниз по лестнице и вышла из дома. Она знала, что ее жизнь никогда уже не будет прежней.

Крессида заставила себя не спеша идти к месту встречи, молясь о том, чтобы не встретить знакомых.

Она повернула на Хейз-стрит и увидела Триса. Вернее, увидела его спину и великолепный экипаж. Девушка заколебалась на мгновение, но затем поспешила к нему.

Ее мягкие подошвы не издали ни звука, и он вздрогнул, когда она сказала:

– Я здесь.

Наверное, он тронул поводья, так как лошади дернулись, и ему пришлось успокаивать их. Затем он протянул девушке руку в перчатке и втащил ее на сиденье.