Горечь и сладость любви - Наталия Николаевна Антонова

– Я не понимаю, за что ты меня благодаришь, но мне всё равно приятно это слышать, – осторожно улыбнулся он.

Когда они прибыли на место и такси остановилось возле Вериного подъезда, Данилов расплатился с таксистом и отпустил автомобиль.

– А как же ты? – растерялась Вера.

– Что я? – спросил он.

Она заметила, как напряглись мускулы на его лице.

– Тебе же тоже надо домой, – неуверенно проговорила она.

– Если ты помнишь, я обещал твоей подруге доставить тебя до квартиры.

– По-моему, ты этого не говорил, – Вера подняла на него глаза.

– Говорил, просто ты, вероятно, прослушала.

– Но домой-то тебе всё равно надо.

– Естественно. Но не хочу, чтобы машина простаивала. Провожу тебя и вызову другую.

Она пожала плечами и направилась к подъезду.

Остановившись возле двери своей квартиры, Вера посмотрела на Андрея.

– Чего ты ждёшь? – спросил он с мягкой улыбкой. – Звони.

– Но ты разве не уходишь?

– Ухожу. Но перед уходом я хотел бы поздороваться с твоими родителями и пожелать им спокойной ночи.

Вера нажала на кнопку звонка. За дверью раздались торопливые шаги, дверь открылась. На пороге стояла Татьяна Васильевна. Она смотрела на Андрея во все глаза и не могла им, своим глазам, поверить.

– Здравствуйте, Татьяна Васильевна, – проговорил он приветливо.

– Здравствуйте, Андрей Иванович, голубчик! Глазам своим не могу поверить.

Вера смотрела то на одного, то на другого, потом не выдержала и спросила:

– Разве вы знакомы?

– Вот что значит девичья память, – рассмеялась Татьяна Васильевна.

– Разве ты не помнишь, что твоя мама как-то заходила к нам и ты нас познакомила?

Вера напрягла память и припомнила, что действительно был такой коротенький эпизод, мама заглянула к ней зачем-то на работу, зачем именно, Вера уже не помнила. И родительница нос к носу столкнулась с её шефом. Волей-неволей пришлось их познакомить. Но Вере даже в голову не приходило, что они могли так хорошо запомнить друг друга. И тут она вспомнила ещё одну странность: несколько минут назад Андрей сказал ей, что хочет поздороваться с её родителями. Именно поздороваться, а не познакомиться. Вера отлично помнила, что с отцом она своего шефа точно не знакомила. «Какой‐то вселенский заговор вырисовывается», – подумала про себя Вера, но вслух ничего выяснять не стала.

– Чего же это мы на пороге стоим? – всплеснула руками тем временем Татьяна Васильевна. – Проходите в дом, Андрей Иванович!

– Вроде бы поздно уже, – смутился Данилов.

– Какой там поздно! – решительно отмела его возражения Верина мать. – Время ещё детское, – и крикнула в глубь квартиры: – Отец! У нас гости!

В прихожей тотчас же появился отец. У Веры сложилось такое впечатление, что папа, как прилежный актёр, ждал своего выхода на сцену.

– Вот, это Верин начальник Андрей Иванович Данилов, – торжественно произнесла Татьяна Васильевна.

– Очень приятно, – слегка склонил голову Матвей Семёнович, – а я отец, то есть Верочкин папа.

– Рад с вами познакомиться, – горячо пожимая руку Евдокимову, проговорил Данилов.

Через некоторое время все сидели за столом, накрытым хозяйкой, и пили чай с пирогом.

Глядя, как Данилов уплетает подкладываемые ему на тарелку куски пирога, Вера думала: «Он как с голодного острова». Сама же она при всём желании и крошки не могла бы съесть после Клавиного угощения.

Вскоре Веру отпустили все сомнения и заботы, ей было так хорошо на маминой кухне, где прошли её детство, юность. И вот опять всё, как прежде. Плюс Андрей.

Вере было невдомёк, что всё было заранее срежиссировано её подругой и обговорено с Татьяной Васильевной.

– Верочка так много рассказывала о вас, – сказала Татьяна Васильевна.

«Когда это?» – подумала Вера.

– Надеюсь, только хорошее? – спросил Данилов с улыбкой.

– Какие могут быть в этом сомнения! – горячо заверила его Верина мама.

Был уже первый час ночи, когда Данилов сделал попытку подняться из-за стола.

– Разрешите откланяться? – улыбнулся он.

– Куда же вы, Андрей Иванович? – воскликнула хозяйка.

– Уже поздно, Татьяна Васильевна, гостю пора и честь знать, то есть отправляться восвояси.

– Но мы можем надеяться, что вы скоро снова посетите нас?

– Если Вера Матвеевна позволит, – начал было Данилов.

– Верочка только рада будет вашему приходу, – не дала Евдокимова-старшая продолжить Данилову, а Вере ответить. Но, скосив взгляд на дочь, она всё-таки спросила: – Правда, Вера?

– Ты, мама, как всегда, права, – улыбнулась Вера.

И обрадованная её словами Татьяна Васильевна не заметила иронии в словах дочери. Она кинулась было в прихожую провожать гостя, которого она уже считала своим будущим зятем. Но Вера опередила её:

– Я провожу, мама.

– И то, – сразу согласилась та, увидев в предложении дочери добрый знак.

Когда молодые люди ушли, Татьяна Васильевна спросила мужа:

– Ну как тебе Андрей?

– Лишь бы Вере он нравился, – как всегда уклончиво, отозвался Матвей Семёнович.

Жена замахала на него руками:

– Ты всегда вот так!

– Танечка, ну что ты сердишься? – проговорил Матвей Семёнович ласково и погладил жену по плечу. – Я ведь только одного хочу, чтобы дочке нашей было хорошо.

– Можно подумать, что я не о том же пекусь, – ворчливо проговорила Татьяна Васильевна, то тут же обняла мужа и чмокнула его в щёку.

Вера, провожая Данилова, о чём-то задумалась, и рука её замерла на ручке двери.

– Так я пойду? – осторожно спросил он.

– Ой, простите, – опомнилась она и убрала руку с ручки.

– А я уж начал надеяться, – притворно вздохнул он, – что вы не хотите меня выпускать.

– Всё может быть, – с едва уловимым кокетством отозвалась Вера.

– Вера! – воскликнул он горячо.

– Что? – вскинулась она.

– Вера! Мы могли бы соединиться.

– Неужели ты всё ещё хочешь этого? – снова перешла на «ты» Вера.

– Да, – он достал из кармана кольцо, – как видишь, я ношу его всегда с собой.

Она смотрела изумлёнными глазами то на кольцо, то на лицо Данилова.

– Я не спрашиваю, согласна ли ты выйти за меня замуж, – сказал он, взял её руку и надел на палец кольцо, – потому что боюсь снова услышать, что тебе нужно подумать.

– Прости, – вспыхнула она.

– Я люблю тебя, Вера!

Она хотела что-то сказать, но он перебил её:

– Не говори ничего! Если ты завтра придёшь на работу с этим кольцом, то я буду знать, что ты приняла моё предложение, а если нет… То на нет и суда нет. До свидания, Вера, – его губы осторожно коснулись её щеки. И Вера почувствовала, как подпрыгнуло её сердце и заметалось в груди. Она опомнилась только тогда, когда за Даниловым захлопнулась дверь.

Бежали дни, шли недели, складываясь в месяцы.

Прилунин чувствовал себя непонятым, незаслуженно оскорблённым. Первые дни он пытался скрасить своё одиночество крепкими напитками, но вскоре понял, что