Наемник - Владимир Поселягин

При просмотре информации, оставшейся на Искинах трофеев, Хорк выяснил, откуда у них линкор и как они тут оказались. Это действительно были пираты. Меня заставил сомневаться довольно новый в оснастке линкор, обычно у пиратов, если и бывают подобные, то скорее всего как трофеи, отбитые у военных. Редкость, но пару раз такое бывало. Обычно военные распродают линкоры из госрезерва флота, после того как они устаревают. Могу сказать точно, продают не выше пятого ранга. Если и есть у кого выше, например, линкор «Вездесущий» наемной команды «Херес», что дислоцировалась на Зории, у них седьмой ранг-плюс, так это оказался трофей, добытый на Фронтире. Бывает, «мусорщики» находят на местах боев линкоры, которые можно восстановить, и спокойно продают их. Они тоже под этот закон попадают, главное, чтобы корабли не были в восьмом ранге, иначе – сдача приемной комиссии флота.

Пираты оказались под патронажем серолицых и выполняли банальную блокаду границы, выискивая разведку нашего флота. Именно поэтому достаточно современные корабли, именно поэтому командовал линкором их действующий офицер. Кстати говоря, работали мы быстро, но спокойно, патруль ушел с базы шесть дней назад и должен вернуться через восемь. Пока их не хватились. Ближайший контрольный сеанс связи у них через два дня. Обычно они связываются с базой каждые четыре дня, ну или при внештатной ситуации. В общем, по прикидкам, мы должны успеть с ремонтом.

Заодно выяснили, как мы смогли захватить двухкилометровую тушу «Ковчега». Оказалось, мало того что экипаж был сильно разбавлен новобранцами, которые внесли немалый вклад в захват своей паникой, так еще наш десант смог за короткое время достигнуть ближайшего центра управления и подключить дешифратор к Искину корабля. Они на этом марафоне и потеряли больше всего людей, понимали, что чуть промедлят – и «Возмездие» разнесет нас на молекулы. Линкор есть линкор, каков бы ни был экипаж. С остальными было так же, слишком много новобранцев.

– Товарищ капитан, вам личный вызов с «Ковчега», – появилась рядом голограмма Добрыни.

– Давай на экран, – скомандовал я, отпив горячего напитка. Я в это время находился в каюте, где после душа и обеда пил что-то вроде чая.

На экране визора появилось изображение Жорин:

– Ну и? – хмуро спросила она.

– Я так понимаю, ты интересуешься, когда мы снимем с астероида шахтеров?

– Глупо было бы думать по-другому.

– «Стерегущий» осмотрел его, целый. Следов захвата не обнаружено, в большой каверне действительно были видны обломки среднего транспортника. Так что я держу ситуацию под контролем. Сегодня введем в строй «Янь», и я сразу же направлюсь к астероиду на эвакуацию. Не волнуйся.

– Хорошо, мне бы хотелось присутствовать.

– Этого не требуется, лучше займись казармами, именно там я решил устроить шахтеров.

– Но ведь там разруха! Половина переборок с дырами! – изумилась она.

– Это уже не мои проблемы, материал у вас есть, технические дроиды тоже. Займитесь ремонтом.

– Но я не успею до вечера… то есть за шесть часов.

– Поторопитесь, можете привлечь дополнительные силы. Кстати, что там с летной палубой «Ковчега»?

– Вы же были вчера с инспекцией.

– Я имел в виду, что успели сделать?

– Два бокса имеют повреждения, сейчас заканчиваем приводить их в порядок. Количество малой авиации на борту линкора вам известно, я отправляла файл вместе с остальной информацией.

– Да, я помню. Работайте.

– Есть, – козырнула она и отключилась.

– Вот торопыга какая, – пробормотал я.

В девять часов вечера по корабельному времени, когда «Янь» был включен в оборону (он хоть и был временно обездвижен, но уже мог крепко покусать), я направил «Илью» к астероиду. Пора было исполнить предпоследний пункт договора – эвакуация. Последний – это высадка спасенных на Зории.

Пока, напрягая разгонные двигатели, «Илья» направлялся к астероиду под моим чутким управлением, откинувшись на спинку пилотского кресла, я задумался о «Ковчеге». Нет, конечно, я понимаю, что это, скажем так, не совсем нормальное имя для корабля, но у меня есть человек, которому я предложу работу с возможностью переименовать корабли, согласно флотским традициям, будет ему приятной неожиданностью. Ведь этот человек был самым настоящим адмиралом, причем еще советским.

Линкор мне понравился. Его, конечно, еще не привели в полный порядок, главные транспортные магистрали были изрядно повреждены мехами при захвате, поэтому мы пользовались второстепенными, электрокары там перемещались свободно. Как я уже говорил, линкор был редкого типа Б, то есть имел небольшой десант, вернее противоабордажную команду и летную палубу, чего не было у типа А. Тип Б предназначался не только для линейных эскадренных боев, но и для глубоких рейдов в составе небольших эскадр. Не путайте с «Ильей», антранские тяжелые крейсера типа «Вилдан» предназначались для автономных действий, тогда как «Возмездие» – только в составе эскадры. Причина в энергоустановках. Эти типы линкоров могли укрыть за своим практически непробиваемым щитом небольшую эскадру. Думаю, сделать это ему было не трудно. Я посмотрел секции с реакторами. ДВЕНАДЦАТЬ мощнейших реакторов, занявших чуть ли не половину корпуса, хватит на защиту небольшой базы. Остального пространства едва хватало для кубриков экипажа, казарм десанта и летного экипажа, для летной палубы, систем жизнеобеспечения, вооружения и тому подобного, без чего столь большой корабль просто не мог существовать. В общем, линкоры этих серий, в линейном бою, включив щиты на полную мощность, залпами выносили оборону противника к черту, пользуясь своей защищенностью. Работорговцам настолько понравились возможности этих линкоров, что был создан редкий рейдерский тип Б. Наши флоты несли немалые потери, пока не придумали противодействие. Бывший корабль принца – тяжелый крейсер «Отвага» – один из примеров этому. Один такой крейсер ел на завтрак корабль типа «Возмездие», так как был разработан именно как противовес линкорам. Не зря его на флоте прозвали «убийца линкоров». Фактически тяжелый крейсер артиллерийской поддержки тип «Вопля» был монитором с суммарной мощностью залпа, как у семи средних линкоров. Какие бы щиты ни были у противника, несколькими залпами он сносил их. Могу объяснить проще. Например, чтобы снести щиты моего «Ильи» хватит залпа из двадцати туннельных орудий трехсотого калибра. Чтобы снести щиты «Возмездия», залпа из пятидесяти пяти – шестидесяти орудий того же калибра. Так вот, у «Отваги» принца в полном залпе учувствовало шестьдесят трехсотмиллиметровых и два четырехсотмиллиметровых орудия. Чувствуете, почему его прозвали «убийца линкоров»? Ему даже непробиваемые щиты линкоров типа Возмездие» – что картонная бумага.

В общем, один на один – победа была за нашими, в другом случае, как произошло с Малликом, у нашего крейсера не было шансов. Обычно эти крейсера работали в составе флота, не знаю, почему «Отвагу» принца включили в ту рейдерскую эскадру. Видимо, для них он был последний шанс, по крайней мере, работу свою Маллик сделал на сто процентов, его крейсер отбивался от двух новейших линкоров в течение часа, уничтожив один и сильно повредив другой. И это не считая четырех уничтоженных крейсеров пятого класса и нескольких «мошек», как прозвали фрегаты да корветы. Если бы к нему сбоку не подкрался торпедоносец… шанс уйти у него был, хоть и мизерный, если учесть, что они встретились с полной эскадрой противника. Но он дал уйти своим и пожертвовал кораблем. Уважаю, хороший командир и офицер. Такой не предаст, и ему смело можно было доверить спину.

Короче нам досталось настоящее сокровище, я улыбнулся, как кот у миски со сметаной, вспоминая ТТХ «Ковчега». Его мощь, вооружение, силовые установки, летную палубу, на которой могло дислоцироваться до пятидесяти истребителей или других аппаратов. Кстати, летный состав на линкоре тоже был в усеченном варианте: десять летчиков и шесть техников, вот и все, и это на шестьдесят антарских истребителей и штурмовиков седьмого ранга. При посещении линкора я отдал несколько приказов по ремонту корабля. Внутренние помещения пока решили не ремонтировать, ну кроме той части, где будут жить шахтеры. Только прошел мелкий ремонт по устранению неисправностей, а так линкор был в полной боевой готовности.

«Инь» и «Янь» прошли полный осмотр и небольшой ремонт, главное, чтобы работала система жизнеобеспечения. Полный ремонт был отложен. Только на «Янь» вернули целостность корпуса, чтобы можно было закачать воздух и там смог жить экипаж. С торпедоносцем оказалось легче всего: он фактически не пострадал, заменить отстреленные маршевые движки, систему наблюдения и слежения – и можно считать, что он в полной боевой готовности. Боекомплект у него был полон (шестьдесят семь торпед, каждая размером со «Стерегущий») и свой Искин. Меня больше волновала безопасность, сейчас любой тяжелый крейсер с опытным экипажем может, если не уничтожить, то изрядно потрепать мою вновь созданную эскадру.