Египетский манускрипт - Борис Батыршин

Устроившись поудобнее, Яков впихнул в ухо черную фитюльку, от которой шел шнурок к упомянутому приспособлению – и принялся крутить рубчатое колесико. В ухе зашипело, засвиристело, и…

— Так, сидим, курим, не дергаемся… ш-шух… тиу-туу-у-у-тр-р-р… фр-р-р… зажигалку, кретин!

— А чем….фр-р-р…ш-шух….спички!

— …какие?

— Шведские, мля, фосфорные… тр-р-р… ш-шух… фр-р-р… головой думай!

Яша поморщился, снова подкрутил колёсико. Шуршание и треск стали тише, а голоса двух молодых людей за дальним столиком – напротив, отчётливее.

— …фр-р-р… сигарету тоже!..тиу-туу-у-у…

— А ее-то… тр-р-р….не так?

— …такие тут не… тиу-туу-у-у… тр-р-р… ш-шух… фр-р-р… насчет бабла?

— Нет… тр-р-р….идти на экс, а так и….фр-р-р… лапу сосать…

Яков нахмурился, поковырял пальцем в ухе; потом, посветлев лицом, щелкнул чем-то в стоящей перед ним непонятной кикиморе… Сразу стало слышно отчетливо, будто он сидел с беседующими за одним столиком:

— Стрёмно, Ген. Но, по ходу, вариантов нет. Вот пристроим здесь микрофон – пройдемся, присмотримся. Я магазин ювелирный срисовал…

Говоривший пододвинул к себе тарелку с расстегаем. На него оглядывались – до того странно был одет этот посетитель; нелепого покроя куртка – цвета горохового супа, сильно выгоревшая на солнце. На груди она была украшена большими накладными карманами, а на рукаве зачем-то красовался трехцветный флажок российского торгового флота[74].

Его собеседник, не столь привлекающий к себе внимание, здоровенный белобрысый детина со свернутым набок носом, налил обоим пива – и вдруг замер, с бутылкой в руке. Пиво лилось на скатерть из переполненной кружки – но детина этого не замечал. Он, как завороженный, смотрел на входную дверь григорьевского заведения.

— Глянь, Ген, кто там! У меня, часом, не глюки?

Геннадий, а это был он, конечно; Яков только войдя в трактир, безошибочно вычислил гостей из будущего, — обернулся и тоже замер, пораженный.

— Точно, он! Ну, повезло, надо же…

Яша осторожно повернулся. В дверях стоял студент – судя по форменной фуражке и тужурке с золотыми молоточками Технологического училища. Вид у гостя был потрепанный.

Геннадий повернулся к Дрону.

— Так, сидим, заказываем, ждем. Тихо, тихо… пиво льешь, болван!

Дрон выругался и принялся вытирать пивную лужу салфеткой. Подскочивший половой взмахнул полотенцем, убирая следы; пока он суетился вокруг столика, визитёры из будущего молчали, и Яков мог без помех рассмотреть неожиданного гостя. Он тоже порадовался неожиданной удаче. Кто мог ожидать, что рутинная, в общем-то, слежка вот так, сразу, даст результат – и какой!

Половой меж тем закончил вытирать разлитое пиво и убежал. Яша вновь обратился в слух.

— Так, сел. Отослал халдея. Достает какой-то хрень… вроде, коробочка круглая, маленькая, коричневая… Слышь, Ген, чё он делает, не пойму?

Яша пригляделся – студент-технолог извлек из портмоне коротенькую стеклянную трубочку, отколупнул ногтем крышку. Потом, перевернув ее, сыпанул чуть-чуть белого порошка и отделил трубочкой крошечную кучку. Приставил к ней конец трубочки, склонил голову, вставил верхний конец в ноздрю – и, зажав другую, с шумом втянул в себя воздух. Кучка порошка немедленно исчезла.

— Кокс нюхает.

— Что он ох…ренел? Если срисуют – загребут!

— Нет у них это свободно.

— Да ладно?

— Да. И торгуют тоже свободно. Он здесь считается лекарством от насморка. Тихо, недоумок!! Хорош ржать!

Дрон гыгыкнул – да так, что Яша мог бы расслышать это сквозь трактирный шум, без всякого направленного микрофона.

— Говоришь, кокс свободно продают? Слушай, ты вот насчет бабла парился. А это ж золотое дно! Он тут почем?

— Вот такая коробочка, граммов десять – три рубля. По местным меркам – деньги.

— Все равно, надо прикинуть…

— Ум потерял? Свяжешься с наркотой – отрежут тебе все что можно. А мне – заодно с тобой…

— Могут. Но – надо думать. Уж очень вкусный кусок…

— Потому и отрежут, что вкусный…

Яша оглянулся; в его сторону, из дальнего зала трактира, шла подвыпившая компания – и сворачивать явно не собиралась. Яша незаметным движением извлек наушник и прикрыл устройство газетой. Разговора он пока не слышал; оставалось наблюдать за визитёрами из будущего и студентом, оказавшимся ещё и кокаинистом. Яшу передернуло. По своей воле вдыхать какой-то порошок… отвратительно!

Если бы Виктор, главный их спец по электронике, узнал, что творится сейчас в трактире, который вся Сухаревка именовала не иначе как «григорьевский низок», он наверняка оценил бы иронию. Когда Виктор подбирал по просьбе Дрона кой-какое оборудование, он пошел по самому простому и дешёвому пути. В итоге, в список попал простенький фотоаппарат «Сони», а также содержимое яркой коробки с набором «спецснаряжения».

Коробка носила гордое название «Master Spy kit» и содержала, как нетрудно догадаться, выпущенный в Китае игрушечный набор шпионских приспособлений. Китайцы, надо признать, постарались на славу: в набор входил крошечный радиоуправляемый квадрокоптер с радиусом полета примерно пятьдесят метров, две шпионские «сферические» видеокамеры, горсть беспроводных жучков, наушники, пульт управления… и достаточно мощный направленный микрофон на пистолетной ручке и с прозрачной чашей рефлектора.

Стоило все это добро семнадцать тысяч рублей и работало на удивление хорошо. Изучив китайские игрушки, Виктор заявил, что году эдак в шестидесятом любой Джеймс Бонд отдал бы за них все, что угодно. К тому же устройства, рассчитанные, если верить маркировке, на «детей в возрасте от 8-ми лет», были предельно просты в освоении – а значит, как нельзя лучше подходили для начинающего частного сыщика позапрошлого века.

Ирония же была в том, что Виктор оказался совершенно прав. Яков, не зная о том, что пришелец подсунул ему детские безделушки, пришел от подарка в восторг. Пару дней он прилежно осваивал технику, опробовал фотоаппарат, видеокамеры – вот теперь впервые пустил в ход направленный микрофон. И надо же такому случиться – против соратников Виктора, который все это добро и подбирал!

Шумная компания удалилась. Яков снова щелкнул кнопкой.

— …он же торчок, возиться с ним… Не люблю торчков!

— Ты просто не умеешь их готовить. А я – умею. У нас там, на площади… — …тиу-туу-у-у… каждый второй под кайфом. Так что опыт имеется. Ща его вштырит – и мы его кольнем, как гнилой орех. Ты, главное, дави сразу, и увереннее… а то он вообще решит, что ты глюк.

Яша подобрался – назревали события. И точно, через пять минут здоровяк Дрон встал из-за стола и направился к столику кокаиниста. За ним последовал и Геннадий. Студент не реагировал – закрыл глаза, откинулся на спинку стула и покачивался вправо-влево, задрав истощенное лицо к потолку.

Яша медленно-медленно нацелил прозрачную чашу микрофона на столик студента.

— Добрый день, молодой человек, — вежливо сказал Геннадий, присаживаясь на свободный стул. — У нас, кажется, есть общие знакомые? Вы ведь знаете, некоего ван дер Стрейкера, подданного бельгийской короны?

— …вот я и подумала, что зря я к этой мадам Клод пошла. Понимаешь, Вероника, тут нужен кто-то имеющий дело с балетом, театром и всяким таким ну, ты понимаешь. Показать шмотки, которые под одеждой практически незаметны – не то, что их панталоны и трико! Да и театральные с балетными не так на приличиях повернуты… ты бы видела, как эта мадам Клод затряслась, когда я ей красный комплектик выложила! А про Сержа вообще молчу – он до сих пор на меня косится…

Ольга не умолкала уже минут сорок – Вероника раз пять успела проклясть себя за то, что ответила на вызов – ведь видела, чье имя высветилось на экранчике. Это же надо, как не повезло – оказаться поверенной в делах этой крашеной овцы! Хотя, понять ее можно – все посвященные в тайну – исключительно мужская компания, с кем ещё по-бабски пооткровенничаешь?

— …а я ей заливаю про трусики – что тоненькие, маленькие, на теле лежат гладко, верхнюю шмотку можно в облипочку носить мол, бюстик и без корсета всё держит, а корпус свободный, крутись-гнись и всё такое как хочешь – только бретели замаскировать. Думаю – резина у них там уже есть, объяснить смогу… а она на меня смотрит, будто я ей на панель пойти предлагаю, представляешь?

Вероника хмыкнула про себя – интересно, эта швабра хотя бы удосужилась почитать что-нибудь по модам и нравам XIX века, прежде чем тащить в модную лавку современное белье? И хорошо, если не эротическое взяла, с такой станется.

Вероника, в отличие от Ольги, в предмете разбиралась прекрасно – сказывались годы занятий исторической реконструкцией, и отнюдь не одними только доспехами и рыцарскими плащами.