Суфии - Идрис Шах

«Великое Делание» – это перевод суфийской фразы, а учение о микрокосме и макрокосме (что вверху, то и внизу) относится также и к суфийской традиции, о чем Газали очень подробно писал. Поскольку суфизм не является чем-то произвольно изобретенным в какой-то определенный момент времени, он неизбежно разделяет некоторые идеи с другими подлинными тайными традициями. Пока все эти идеи не будут твердо усвоены, не может быть никакого преимущества в наблюдении, с адекватной точки зрения, теории трансмутации из грубого в тонкое.

Книгу Газали: «Возрождение богословских наук» публично сожгли в мусульманской Испании (это было еще до того, как его признали величайшим авторитетом ислама), потому что в ней можно было встретить заявления, подобные следующим:

«Вопрос Божественного знания столь глубок, что по-настоящему его понимают лишь те, кто уже обладает этим знанием. Ребенок не имеет реального представления о достижениях взрослого. Обычный взрослый человек не может судить о достижениях ученого. Точно так же ученый не может понять переживаний озаренных святых или суфиев».

В «Возрождении» содержатся важнейшие толкования суфийского идеала любви и подчеркивается близость людей друг к другу и ко всему творению. Цитируя в IV книге суфийского ученого Малика ибн Динара, Газали пишет: «Птицы одинакового оперения летят вместе, два человека, разделяющие одно и то же качество, объединяются».[38]

Газали обращает внимание на то, что «смесь свиньи, собаки, дьявола и святого» является неподходящей основой для ума, пытающегося обрести глубокое понимание. Подобного рода замес не позволит уму возвыситься до уровня, соответствующего такому пониманию. «Перестань смотреть на подушку, если хочешь увидеть лампу».

Для исправления этой дьявольской смеси необходимо узнать и задействовать метод выравнивания зеркала, чтобы оно отражало вещи должным образом. Такое знание и практика представляют собой продукт суфийской специализации.

Особая суфийская техника, наделяющая человека способностью к учению и позволяющая ему начать изучение, в конечном итоге приводящее к мудрости, обретается как следствие правильного подхода. «Существует много ступеней познания, – подчеркивает Газали. – Обычный человек подобен муравью, ползущему по бумаге. Этот муравей видит буквы и думает, что своим появлением они обязаны только перу и ничему другому» («Алхимия счастья»).

Как можно описать продукт этой особой специализации в системе координат знакомого мира? Газали отвечает на этот вопрос в «Алхимии», используя особые термины. Некоторые люди управляют своим телом. «Люди, достигшие определенной силы, могут управлять не только своим телом, но и телами других. Если такой человек пожелает излечить инвалида, он сделает это… Усилием воли он может заставить другого человека прийти к нему».

Суфийское знание наделяет человека тремя качествами, которые могут быть описаны в терминах, доступных обычному читателю:

1. Способность к высшим формам восприятия, проявляемая спомощью сознательных усилий.

2. Способность к перемещению тела вне его массы.

3. Мгновенное восприятие знания. Даже такое знание, которое приобретается трудом, они получают мгновенно в результате озарения или с помощью интуиции.

Эти способности могут показаться какими-то отдельными или странными феноменами, но в действительности они представляют собой только часть высшего уровня бытия или существования, обычные люди могут узнать о них лишь таким грубым способом. «Обычными средствами эту взаимосвязь объяснить невозможно, точно так же, как невозможно говорить о воздействии поэзии с теми, кто лишен слуха, или о цвете – с лишенными зрения».

Газали заявляет, что человек способен существовать сразу на нескольких уровнях, но обычно он слишком мало знает о них, чтобы уметь отделять их друг от друга. Он находится на одном из четырех уровней. «На первом он подобен ночной бабочке. У него есть зрение, но нет памяти. Он снова и снова обжигается об одно и то же пламя. На втором уровне он подобен собаке, которая будет убегать при виде палки, если ее до этого уже побили. На третьем уровне он подобен лошади или овце. И та, и другая обратятся в бегство, если увидят льва или волка, которые являются их естественными врагами, но не станут убегать от буйвола или верблюда, хотя эти животные намного крупнее и львов, и волков». На четвертом уровне человек полностью преодолевает рамки этой животной ограниченности. Он обретает некоторую способность к предвидению. Взаимосвязь между этими уровнями можно уподобить различным видам движения:

1. Хождение по земле.

2. Плавание на борту корабля.

3. Езда в колеснице.

4. Хождение по воде.

За пределами этих уровней существует стадия, которую можно описать как способность самостоятельно летать по воздуху.

Обычные люди никогда не выходят за пределы первых двух уровней. В этом состоянии они не способны вынести то, что им необходимо. Оставаясь статичными существами, они всегда враждебно относятся к тем, кто находится в движении.

В своих метафизических трудах Газали редко призывает людей следовать суфийскому Пути, но в одном из отрывков он все же делает особое ударение на следующем аргументе. Он говорит, что если то, что утверждают суфии – верно, а именно, что у человека в этой жизни есть дело, от успеха которого зависит его будущее, то крайне важно, чтобы он это дело осуществил ради собственного будущего. Если же, с другой стороны, такой связи не существует, то ничего и не произойдет – ни хорошего, ни плохого. Газали спрашивает, не стоит ли в таком случае принять их слова на веру? Ведь потом может быть уже слишком поздно.

Далее в «Алхимии счастья» Газали рассматривает вопрос о психологическом воздействии музыки. Он отмечает механизм, посредством которого музыку и танцы можно использовать с целью возбуждения. Музыка может служить методом эмоционального воздействия, но, как утверждает автор, у музыки есть и безвредная функция, которая не порождает псевдо-религиозных чувств, используемых неразборчивыми культами.

Суфии используют музыку не для эмоционального воздействия. Прежде чем суфий сможет принять участие в упражнениях, связанных с прослушиванием музыки, его руководитель должен убедиться, получит ли он пользу от такого опыта.

Газали приводит рассказ о том, как суфийский учитель (шейх Гурджани) объяснял, что один из его учеников еще не готов к слушанию музыки в суфийском, объективном смысле слова. В ответ на настойчивые просьбы этого ученика шейх сказал: «Постись неделю, потом пусть для тебя приготовят вкусной еды. Если ты и тогда выберешь музыку, можешь посещать прослушивания».

Участие в музыкальных сессиях и «танцах» при любых других обстоятельствах, пишет Газали, не только запрещено, но и чрезвычайно вредно для искателя. Современная психология все еще не осознала, что звуки способны повышать человеческую сознательность.

Стороннему наблюдателю очень трудно постичь реальность истинного «состояния», переживаемого суфием, потому что он привык мыслить в терминах, не имеющих