Исцели меня (СИ) - Юнина Наталья

Глава 41

— Я вообще не понимаю, зачем мы сюда приехали, Соня? Нельзя уезжать просто так, не предупредив Глеба Александровича.

— Потому что я так хочу. И да, можно. Он мне никто.

— Что это вообще значит? — кричит мне чуть ли не в ухо.

— А можно потише? У меня и так голова болит.

— Можно, но объясни зачем мы приехали в больницу к твоему брату? Ты сказала мы едем купить тебе шарфик.

— Я врала, чтобы ты со мной поехала, — ты же явно и сообщишь Бестужеву, где мы находимся. Да, я окончательно записала Варю в предательницы. А если я ошибаюсь? Ай, ладно, извинюсь. Мне не привыкать. — Я хочу пройти обследование здесь. Я не доверяю Бестужеву.

— Да что с тобой случилось?!

— Прозрела. Будь добра, открой, пожалуйста, дверь.

Варя нехотя, но все же открывает железную громоздкую дверь. Хорошо, что не надо никуда подниматься. Холодный цокольный этаж и мы на месте. И здесь неяркое освещение. Прямо то, что доктор прописал. Я была здесь ни один раз. И в действительности здесь и правда хорошие специалисты, несмотря на статус обычной городской больницы, так принижаемый многими. Подъезжаю к стойке регистрации, но не решаюсь сама обратиться. Хочу того самого врача, который делал мне год назад обследование. Женщина, правда, фамилию я ее хоть убей не помню.

Не задумываясь набираю сообщение Сереже, вглядываясь в взволнованное лицо Вари.

— Что ты делаешь, Соня? Ну ведь он же сюда приедет.

— Не волнуйся так. Все будет хорошо, — улыбаюсь, как дурочка, скорее для того, чтобы успокоить взволнованную Варю. Может я преувеличиваю, и она не играет на два фронта. Черт его знает. Когда появляется Сережа, моя улыбка приобретает совсем другой характер. Да, я рада его видеть. Особенно, когда он улыбается в ответ.

Почему-то не могу рассказать ему всю правду про голову как Бестужеву. Не получается так. По факту говорю сухие фразы, пытаюсь не казаться взволнованной и преуменьшаю симптомы, но где-то на подсознательном уровне чувствую, что мой короткий рассказ его обескуражил. Хоть он и пытается скрыть волнение, но то, как он изменился в лице — я заметила. И да, как бы он ни старался улыбнуться в ответ, понимаю, что он заподозрил то, что и я.

— Ты только не накручивай себя заранее, хорошо? — говорит Сережа почти уверенным голосом.

— Ага, — киваю в ответ, стараясь улыбнуться. — Я удивлена, что тут все работает в субботу и так много людей. Думала один дежурный врач.

— Сонь, сегодня четверг.

— Четверг? — бормочу как дура, пытаясь осознать сказанное. — А разве вчера была не пятница? Варя сказала, что ты должен прийти, а я спала.

— Нет. Вчера была среда, — кладет руки мне на колени. — Я просто на днях говорил маме, что зайду, но не получилось.

— А почему не в пятницу? — улыбаюсь как дурочка, осознавая, что Сережа явно думает, что у меня снесло башню.

— Я ухожу в отпуск. Точнее, официально я уже в нем. Через пару дней я уезжаю, поэтому хотел заскочить к вам пораньше.

— А куда уезжаешь?

— На море.

— Со своей девушкой?

— Да, с Полиной, — не задумываясь, отвечает Сережа. Хорошо, что нигде и ничего не кольнуло. Это же естественно и правильно. Люди встречаются и проводят время и отпуск вместе. Так правильно.

— Это хорошо, что вместе. Одному было бы скучно.

— Да. Я сейчас пойду договорюсь с врачом и тебя примут.

— Хорошо, — привстает с колен и чуть сжимает мое плечо. Пытаюсь уловить знакомые нотки его парфюма, но то ли у меня снесло обоняние, то ли крыша окончательно поехала, но в носу у меня запах мяты.

Мне не пришлось долго думать ни о Сереже, ни о мяте, ни о Бестужеве и своем чертовом диагнозе просто потому, что напротив меня встала девушка Сережи. Сейчас она выглядит не так, как на пляже. Белый медицинский халат ей идет.

— Привет. Соня, я же не ошибаюсь, — настолько мило произносит Сережина девушка, что вызывает во мне улыбку. Потому что я вдруг четко осознаю — она меня на дух не переносит. А я еще раздумывала наносить ли макияж. Сейчас я бы чувствовала себя самой настоящей молью, будь я не накрашена.

— Лучше София. Соня — я все же для близких.

— А какими здесь судьбами? Проходишь плановое обследование? Позвоночник?

— Нет. Голова… немного болит. Надо и ее проверить.

Никто из нас не произносит больше ни слова, но, кажется, Полина сейчас в меня вцепится. Забавно, а ведь это я ее должна ненавидеть. Хотя, и ее можно понять, если я в ее глазах конкурентка. Знать бы, что она в принципе знает обо мне и Сереже. Почему-то не хочется думать о том, что Сережа выложил обо мне всю правду.

— Зачем притворяться, что мы друг другу нравимся? — сама от себя не ожидала, но первой начала разговор именно я. К чему это притворство? — У тебя вены на шее напряглись, ты злишься и хочешь послать меня, как минимум, на всеми известный матерный половой орган. Или вцепиться в мои длинные распущенные волосы. А может и то, и другое. Знаешь, и я тебя понимаю.

— Да что ты говоришь? А ты в меня вцепиться не хочешь?

— Нет. Я переросла это. Жизнь расставила все по местам. Увы и ах. Когда-то я очень хотела убить одну из девушек Сережи. Прям мечтала, что душу ее подушкой. Глупая была. Не понимала, что, мечтая о таких вещах, разрушаешь саму себя, — да, кажется, во мне говорит сейчас Бестужев. — Поэтому можно просто тихо кого-то не любить. При этом не желая ему зла. Вот я тебе зла не желаю, — вполне серьезно произношу я. А ведь, правда, не желаю. — Ты отличаешься от его предыдущих девушек. Как бы сказал мой зн… папочка, девушки его были с низкой ответственностью между ног. И эта «ответственность» у них была написана на лице, но почему-то мужчины часто этого не замечают. Вот Сережа был таким же.

— Соня! Он уже здесь! Я тебе говорила не уезжать просто так! — кричит на ухо Варя, дергая меня за плечо. — Зачем его провоцировать?!

— Ой, тихо, Варя, и без тебя голова разрывается, — хватаюсь за виски, как только проходит очередной импульс. Правда, я быстро о них забываю, когда вижу в нескольких шагах от себя Бестужева. Сама не знаю от чего улыбаюсь как дура, чуть ли не хмыкая в голос. Сейчас я в полной мере осознаю, что нарываюсь, точнее, нарвалась. Но как же мне хочется увидеть злого и психованного Глеба и сорвать с него эту маску невозмутимости. Сил нет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- О, а вот и мой папочка. Сто лет будешь жить. Только о тебе вспоминала. Кстати, познакомьтесь. Полина — девушка Сережи. Ну а это мой глубокоуважаемый и сильно любимый папуля. Бдит меня почти что ежеминутно, даже не ловко. А я ведь уже взрослая, самостоятельная и свободная личность.

— Про последнее я бы так не сказал… доченька, — усмехаясь, произносит Глеб. Резко переводит взгляд на Варю. — Ты уволена, Варя. А ты, Сонечка, нажимай на кнопочку и газуй к выходу, иначе взрослую и самостоятельную личность повезу я.

— Никуда я не поеду, — с вызовом бросаю я. — Я жду МРТ. Сейчас придет Сережа и отвезет меня туда.

— Ты меня плохо услышала? — как всегда спокойно произносит Глеб. — У тебя МРТ через час в другом месте, — хватается за спинку кресла.

— А что здесь происходит? — слышу позади себя голос Сережи.

Чувствую себя необоснованно счастливой, смотря на то, как Сережа напирает на Глеба, хватая его за руку, которую он положил на спинку моего кресла. Ну давай уже, Бестужев, покажи свое лицо. Забавно, я столько лет сохла по Сереже, который в данную минут выглядит так, как будто он мой парень, отбивающий меня от плохого бородатого дядьки, но слежу я исключительно за этим самым дядькой. Я не знаю, как злится Глеб и что он из себя представляет, но то, как сжимаются его кулаки — мне нравится. По ходу дела я извращенка какая-то — прусь от образовавшейся морщины на его лбу и сжатым рукам. Ну точно больная.

Плохо то, что Бестужев мало того, что не разговорчив, он как будто специально отводит в сторону Сережу. Я не умею читать по губам, но то, как четко, не повышая голоса он проговаривает: