Пропала, или Как влюбить в себя жену (СИ) - Юнина Наталья

Юнина Наталья

Пропала, или Как влюбить в себя жену

Глава 1

- Ты где? - оглушающе громко проорала в трубку Анжела, вызывая во мне, как минимум, желание сразу сбросить звонок.

- В Катманде, как недавно выразилась моя новоиспеченная супруга.

- Ты… ты…, - о, да, именно такой красочной заминки и ждешь от женщины со стальной хваткой. - Ты что, женился?!

- Так точно.

- Ну ты и ско… скоро приедешь?

- Нет. У меня первая брачная ночь. Думаешь я оставлю ради тебя свою жену?

- Подожди, а в какой именно ты Катманде? Ну… у супруги что ли?! Ты что в спальне? Так рано?

- Кто о чем. А я в аэропорту Катманды. Черт, - качнул головой, осознав, что ляпнул. Дурной пример заразителен. - Я имел в виду Катманду. А если быть еще точнее, я в Москве. Жду багаж.

- Так ты пошутил про женитьбу? - могу поклясться, что в голосе Анжелы появилась надежда.

- Нет. Несколько часов назад мы расписались. Я жду ее багаж, - оборачиваюсь назад, мгновенно ловя растерянный взгляд Сони. Если бы не знал, со стопроцентной уверенностью сказал бы, что этот потерянный воробушек не только первый раз в аэропорту, но и в принципе впервые находится в таком массовом скоплении людей. Соня моментально потянулась заправить за ухо волосы, как только поняла, что я на нее смотрю. При этом взгляд не отвела. Прогресс, однако. Подмигиваю в ответ и снова устремляю взгляд на багажную ленту.

- Анжел, ты там жива?

- Живее всех. Просто думаю. Опечалена я, так сказать. Думала Бог над тобой сжалится, но не срослось. Ну ладно, я так уж и быть схожу первый раз в жизни в церковь и поставлю свечку за твое здравие. Оно тебе явно понадобится.

- Даже не думай. Церковь тебя не примет.

- Глеб, а если серьезно, ты приедешь сегодня?

- Да. Отвезу Соню домой, она пока освоится, а я на пару часов к тебе. Не больше. Я устал и не хочу оставлять ее надолго одну.

- Я останусь в отеле на ночь. Так что буду ждать тебя при любом раскладе, в любое время.

- Как приятно, что меня ждут, - вновь поворачиваюсь к Соне, краем глаза наблюдая за ней. Хорошо бы ждали те, кто нужен мне. Теперь уже Соня смотрит не на меня, а по сторонам. И, судя по нервозности, в поисках уборной. - Ладно, Анжел, мне пора, - перевожу взгляд на чемодан с белой ленточкой и подхватываю его с ленты. - Я позвоню, как выеду.

- Хорошо.

- Стой. А ты убирала лоток?

- Нет, твоя стерва меня цапнула за ногу, когда я меняла ей воду. Поэтому сию миссию я возложила на Сашку.

- Отлично. Напомни мне купить ей подарок.

- Лучше проведи с ней уроки сексуального воспитания. Мне пришло смс от родительского комитета, что родители должны об этом рассказать. Вообще уже оборзели. Я сама не знаю чего там и как, еще ребенку расскажи.

- Ну ты же мать, вот и вперед. Включи канал для взрослых и дерзай, я подарю тебе абонемент. Все, до встречи.

Кладу трубку и, не раздумывая, иду в сторону Сони. Брови нахмурены, ладони сжаты, нижняя губа закушена. Ну хорошо хоть ногти не грызет.

- В туалет хочешь? - без предисловий начинаю я. Правда, вместо ответа Соня еще больше хмурится.

- А сколько нам ехать. Примерно?

- Достаточно для того, чтобы испытать дискомфорт. Тут есть нужная нам уборная. Если что маякни меня, я завяжу глаза галстуком и на ощупь посажу тебя на унитаз.

- Не смешно.

- Вообще-то я сейчас вполне серьезно. Я знаю где уборная, пойдем.

Вот это прям дилемма. Медленно шагаю вперед, раздумывая над «пойдем» или «поедем»? Как правильно? Учитывая, что сама Соня неоднократно произносила: «я поехала», вроде бы надо так. Но человек, передвигавшийся почти двадцать лет на своих ногах не может перестроиться на «поехали» за какие-то два года. Это скорее ее вынужденная переустановка для окружающих.

Приоткрываю дверь в уборную и, убедившись, что там действительно есть нужные приспособления в виде поручней, жестом приглашаю Соню, на что та морщится.

- Знаешь, сейчас я в полной мере ощутила, насколько я неблагодарная свинья.

- Ты о чем сейчас?

- Вот это коляска, - указывает на нее глазами. - Полная жесть. Тут даже стоп плохо работает. Колеса крутить трудно. Хочу поскорее обратно в свою. Так что…, - запинается и, делая глубокий вдох, через силу, но все же выдает. - Спасибо тебе за нее. В смысле за ту. Мою.

- Пожалуйста, - тихо произношу я, сдерживая улыбку. У меня память отшибло или это реально первое ее откровенное «спасибо»?

А впрочем, долго раздумывать не пришлось. Соня с трудом, но въехала в уборную, я же в очередной раз схватился за мобильник. Не Анжела. И на том спасибо.

Не знаю сколько надо времени, чтобы среднестатистической девушке с ограниченными возможностями справить свои нужды, но что-то мне подсказывает, что пятиминутный разговор по телефону, плюс пару минут ожидания после – вполне достаточно. Возвращаюсь в сторону уборных и тут же ловлю взглядом Соню и рядом женщину лет пятидесяти, в черном длинном платье, напоминающем скорее одеяние церковных жителей, наклонившуюся к ней. Это что еще за фрукт?

- Над вами черная туча, девушка, - слышу приглушенные, но вполне себе ясные слова. - Покайтесь, - этого еще не хватало.

- Соня! - окликнул громче чем надо, правда, должного эффекта достиг от обеих. И склонившаяся тетка, и Соня на меня обернулись. Если в глазах первой видится недовольство, то в Сониных – облегчение.

- А над вами еще чернее туча, мужчина, - обводит меня взглядом, с силой сжимая в руках пакет. Соня же явно на это ведется.

- По прогнозам синоптиков сегодня вечером гром, гроза и кусты затрясутся, поэтому, конечно, над нами тучи, - хватаюсь за спинку временного Сониного кресла.

- Покайтесь. Оба. Вам станет легче, - вновь настойчиво произносит она.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Каюсь. Забирайте наши тучи и идите с тем, с чем вы к нам подошли.

- С чем?

- С брошюрами «как отдать все имущество и увидеть свет фонаря». А нет, свет в небе, в руке или где-то там еще.

- Вы не понимаете, вам надо покаяться. Девушка, покайтесь и вам станет легче, - переводит взгляд на Соню.

- Прощайте. Вы самое слабое звено, - еле сдерживаясь, проговариваю в ответ. Сжимаю одной рукой чемодан, другой с силой подталкиваю Сонино кресло.

- Что? - слышу вдогонку.

- Под вами люк сейчас откроется, и вы упадете, вот что, - не оборачиваясь, бросаю я. - А набрать меня было нельзя, Соня? Надо было обязательно там стоять и слушать эту ахинею?

- Я только вышла и сразу попала на нее. И ты подошел почти сразу. А что если…

- Я тебя прошу, не падай в моих глазах. Это типичная сектантка, нет у тебя никакой тучи над головой, - резко произношу я, закипая от одной мысли, что в очередной раз надумает себе редкостной фигни.

- Она была очень убедительна до того, как ты подошел. Только я подумала, что все наладится и будет хорошо, а она, как назло, сказала, что меня ждет гнилое чрево. Это же что-то с детьми. Но я и так это знала.

- Соня, - резко останавливаюсь и присаживаюсь напротив нее. - Это не она убедительна, это ты очень восприимчива. Это все глупости. Такие как она знают на что надо давить и разбираются в психологии. У нее цель такая – найти того, кто восприимчив. Конечно, легче подойти к девушке в инвалидном кресле, - заправляю ей за ухо выбившуюся прядь волос. - Забудь, все сказанное ею – ерунда, направленная на выкачку денег. А вот с твоей мнительностью и восприимчивостью надо что-то делать, - уже мягче добавлю я и поддеваю пальцем кончик ее носа. Знаю, что ее это задевает, но сейчас это очень кстати. - Нас уже ждет машина.

- А мое кресло?

- Будет в доме раньше тебя.

Всего несколько сантиметров отделяют нас друг от друга. Кажется, протяни руку, Бестужев, и без зазрения совести проведи рукой по ее волосам, шее, острым коленкам, чуть прикрытых платьем, да где угодно. Теперь и штамп в паспорте позволяет, хоть это и бред редкостный. Не его отсутствие меня останавливало, а скорее жесткий контроль. Он и сейчас, к счастью, никуда не делся. Я смогу остановиться. Да вот только ничего из, казалось бы, разрешенного сделать не могу. На каком-то интуитивном уровне чувствую, что сейчас я не то, что не увижу взаимности, я тупо получу озлобленную Соню, прикоснись я к ней. Какая-то гребаная минута, несколько слов и вместо окрыленной Сони – совершенно другой человек. Актриса из нее, мягко говоря, хреновая. Вздернутый нос и прямая осанка сейчас выдают отнюдь не уверенную в себе личность, коей она хочет предстать передо мной. Это скорее неудачная попытка показать, что все зашибись и слова гребаной сектантки не подействовали на нее и забылись. Подействовали еще как. Напряженные плечи и постоянное сжимание и без того воспаленных пальцев – это только подчеркивают и вызывают что-то едкое, разрушающее на душе. Вот не искусанные до крови ногти должны выделяться на ее хрупких пальцах. Кольцо. На безымянном пальце должно красоваться обручальное кольцо, а я, черт возьми, вижу только едва засохшую кровь. И, как назло, на безымянном пальце больше всего. Хотя с «красоваться» я погорячился. Нечему так красоваться. Самая что ни на есть простая тонкая обручалка. На ее тоненьких, почти просвечивающихся пальцах что-то более толстое и вычурное – верх безвкусицы. И никаких камней. Плевать, что кто-то посчитает это ненормальным. У всех свои патологии. У меня же в буквальном смысле чешутся руки, чтобы надеть на нее купленное кольцо.